И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская
Элькит без труда узнавала места, где появлялась Мара Джалина, легко улавливая шлейф собственной магии. Она видела его также ясно, как опытный охотник, различает в лесу след нужного ему зверя. Но такие места попадались редко. Видно, принцесса не задерживалась надолго, где бы ни появлялась.
Они бродили наугад, в надежде, что эльфийское сердце Лиарина, в конце концов, приведёт его к сыну и возлюбленной. Путники продвинулись за четыре года поисков далеко на север. Они повидали немало чудес Запада.
Приветственно заржали Флейгиран и Майрана, вступив на зелёный ковер травы в степях Тайрана. Со склона холма, по хребту которого ехали всадники, открылись взору свободные и дивные многочисленные табуны эльфийских лошадей. Лиарин с удивлением обнаружил: легенды о том, что кони Элдинэ всё еще благополучно пасутся на Западе, вовсе не вымысел.
Один из скакунов оторвался от прочих и догнал путников. Эльфийские кони снова заржали, будто здороваясь. Жеребец был великолепен: белоснежный, сияющий как луна, с золотой «звёздочкой» во лбу. Он подбежал лёгкой поступью к Лиарину и замер, ткнувшись в него безупречной мордой.
– Это Элилейн, – тихо молвила Элькит, – потомок боевого коня князя Огина. Звёздный свет. Так зовут его. Он учуял в тебе кровь Героя и желает служить тебе.
– Для меня честь иметь такого друга, как ты, Элилейн! – молвил Лиарин, поглаживая шею эльфийского скакуна.
Белоснежный жеребец отправился за путниками. На следующий день после ночёвки в лесу эльф пересел на Элилейна, а Уголька повёл следом.
***
Однажды на привале у реки Лиарин сказал Элькит:
– Госпожа, твоя магия даровала бессмертие Джастину, а можешь ли ты одарить вечной жизнью мою Эрсель?
Чаровница помолчала, затем, подняв свои изумрудные очи, ответила:
– Не думаю. Я знаю, она дорога тебе. Но я не могу сделать бессмертным всё человечество. Это слишком похоже на людское милосердие… – кошка поморщилась. – А сострадание не для меня. Я – не добрая волшебница, но есть правила, которые и я не могу нарушать.
Джастина я одарила вечностью ради собственной корысти, и мне это простилось. Но от сил Мироздания не утаишь, если я помогу подобным образом и Маре. В итоге всех нас постигнет гибель: и Вильсению, и Джастина, и меня.
К тому же, я не дала Джастину бессмертия, я лишь продлила его дни. Я делаю так, чтобы он не старел, или старел не так быстро, как все смертные, но однажды и он умрёт. От этого горько у меня сердце!
Его защищала и магия моего леса, но теперь Дриман мал и слаб. Не хватит его сил, чтобы поддерживать молодость ещё одного человека. Есть и кое-что иное… В жилах Джастина течёт частица эльфийской крови. Это в его роду с незапамятных времен, возможно с тех давних пор, когда союзы эльфов и людей ещё не осуждались миром. Эта капля великой крови разбавлена временем и почти ничтожна, но она всё же дарует ему долголетие, и облегчает мне задачу поддержания его молодости.
– Значит, нет шансов? – вздохнул Лиарин. – Ты даже не попытаешься, госпожа Элькит?
– Нет, – отвечала кошка, – прости, господин эльф! Но здесь я тебе не помощник. Важнее теперь найти Мару Джалину. А потом, может быть, судьба сама решит, как вам помочь. Нельзя ли даровать ей эльфийское бессмертие? Ведь ты умеешь исцелять. Можешь продлить её жизнь с помощью магии Элдинэ?
– Я сделаю всё, что смогу. Но, так или иначе, жизнь её оборвётся раньше моей. Если бы люди уходили за Море, я тут же последовал бы за ней. Но нам не будет встречи за пределами этого мира, – грустно молвил Лиарин.
– Скажи, а какую роль играют эльфийские камни? Говорят, что это они даруют бессмертие? Может, просто нужно достать такой для Вильсении? – предположила чаровница.
– Эти камни лишь символ бессмертия, но сами они не одаривают вечной жизнью. Эти камни вырастают на Кэнтрианэ, когда рождается новый эльф, и остаются на Златом Древе, когда Элдинэ тают. Легенда гласит, что бессмертие может получить и человек, если эльфы примут его в свой род, и кто-то из них отдаст ему свой камень – своё сердце.
Но подобного никогда не случалось, и никогда не случится! Камни священны для Элдинэ, никто не отдаст свою душу добровольно. Когда князь Галедан ушёл за Море, он хотел дать право на бессмертие и Благословенный Край любимой Каэлле, но эльфы не допустили этого. И она умерла от горя и разлуки со своим князем. Нам с Эрсель недолго быть вместе, – со вздохом продолжил Лиарин, – и оттого мне ещё горше, что поиски наши до сих пор ни к чему не привели!
Тоска в голосе Лиарина стала осязаемой, как морской туман.
– Семь лет, семь бесконечно долгих лет я не видел мою Эрсель! Мой сын теперь уже вырос в долговязого подростка, дни моей возлюбленной тают как свечи, а я вынужден быть вдали от них! Как много утеряно! О, как много, госпожа Элькит!
Чаровница хотела сказать что-то утешительное, но на берег вылетел Джастин верхом на взмыленном Флейгиране.
– Я нашёл её! Я нашёл её! – заорал рыцарь во всё горло. – Это точно наша Мара!
– Где она? Где? Ты её видел? – вскричал Лиарин.
Он вцепился в Джастина, который от волнения не мог объяснить ничего толком.
– Здесь неподалёку деревня, – наконец объяснил Джастин. – Я решил узнать там о Маре. Конечно, никто ничего не знает и не помнит, как и везде. Только они говорят, чуть подальше, к Мангару, есть небольшое поселение… Там, на окраине живёт женщина с сыном. Парень похож на эльфа! Но, самое удивительное, хоть их много раз видели, никто ничего определённого об этом семействе сказать не может. В деревне не помнят ни имени этой загадочной женщины, ни как она выглядит, ни сколько ей примерно лет. Это похоже на твои чары, Элькит!
– Это она, – Лиарин разжал руки, отпуская Джастина и пытаясь унять внезапную дрожь.
– Не спешите радоваться! – предостерегла Элькит. – В Диких землях немало странных существ и странных историй. Возможно, вы ошибаетесь.
– Нет, – тихо промолвил Лиарин, взгляд его застыл, устремляясь вдаль. – Нет, это они – Эрсель и мой сын! Это они…
И эльф стрелой взлетел на Элилейна.
***
Эльфийские кони мчались быстрее ветра, пока нужное селение не открылось взору их наездников. Остановившись на
