И в сумерках придёт рассвет - Надежда Черпинская
Флейгиран выскочил из-за кустов, заржал и остановился. Джастин спрыгнул с седла, бросился к Лиарину. Рыцарь Розы сжал эльфа в своих крепких объятьях. Затем смущенно отступил.
– Уже не чаял увидеть тебя, друг Лиарин!
– Если бы не вы с госпожой Элькит, мне бы не выбраться из Дерга. Не знаю, как и благодарить вас! – отвечал эльф.
– Считай, мы квиты! – усмехнулся Джастин. – Но… Сто-то мне не нравится твой вид! С такими ранами, серьёзными и старыми, далеко не уедешь.
– Я полон сил! – возразил Лиарин. – Я чувствую себя так, будто только что родился!
– В смысле, как беспомощный младенец? – съязвил Джастин.
– Я могу ехать, куда угодно. И даже знаю куда… Надо торопиться в Ласну. Эрсель в опасности, а я потерял столько времени.
– Мой господин прав, – мягко вмешалась Элькит, восседавшая верхом на златой Майране, – эльф, тебе нужна помощь! Помощь хорошего целителя. Иначе ты растаешь прежде, чем найдёшь свою Мару. Ты чувствуешь себя бодро, покинув обитель чёрной магии Дерг, но это ненадолго. Слишком много сил ты оставил в этой губительной крепости. Я знаю, здесь недалеко от границы живёт эльфийка Малигель, она – одарённая целительница. Мы поедем к ней, и она излечит тебя.
– Мы вновь потеряем время, – в отчаянии возразил эльф.
– Зато не потеряем тебя! – парировал Джастин. – Садись на Майрану, а мы с Элькит поедем на Флейгиране! Мой западный конь достаточно силён, чтобы нести двоих.
– А если он устанет, я могу и пролететь немного, – добавила Элькит, спускаясь на землю и уступая лошадь Лиарину.
Вскочив на прекрасных эльфийских коней, путники двинулись на юго-запад.
Элькит оказалась права: с каждым часом Лиарин чувствовал себя всё хуже.
И к тому времени, когда они достигли хижины Малигели, эльф едва держался в седле.
Эльфийской знахарке по душе пришлись учтивые гости. Она разместила Элькит и Джастина в одной из комнат своего огромного дома, затерявшегося в диких лесах.
Рыцарь заподозрил, что женщины знали когда-то друг друга, хоть они не выдали этого ни одним словом.
Малигель была юна, как и все эльфы. Но в ней не было той дивной мерцающей красы, что свойственна эльфам Элтлантиса. Она более походила на прекрасную тёмноволосую девушку-человека в своих простых одеждах, с мягким воркующим голосом и заботливыми руками.
Малигель жила с мужем (тоже западным эльфом) и сыном Лиасаром (уже вполне взрослым). Но теперь мужчины охотились где-то в глуши. Такой промысел был в обычае у здешних Элдинэ. А ещё западные эльфы не носили серебряных камней, хоть также были бессмертны и уходили в Благословенный Край.
Будь Лиарин не так изранен и болен, он бы подивился столь очевидной разнице между представителями одной расы. Но эльфийский князь едва понимал, что творится вокруг.
Малигель тотчас занялась им. Дом её был полон трав, корешков, снадобий, но ещё больше пользы приносили тепло её рук и врождённая магическая сила, дававшая возможность эльфам исцелять.
Однако, несмотря на все усилия врачевательницы, прошло пять дней, прежде чем Лиарин вернулся к жизни. Раны затянулись, жар спал, силы возвратились.
И эльф, осыпав благодарностями целительницу, стал подгонять друзей в путь. В доме Малигели нашлась и новая чистая одежда для Лиарина, взамен той, что пострадала в битве с Псами Каран Гелана и окончательно пришла в негодность в Дерге.
Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой, путники устремились в Ласну.
В городе купили лошадь для эльфа. Вороной жеребец уступал в красоте и силе Майране и Флейгирану, но для обычной лошади был великолепен. И звался Угольком. Обосновались в одном из трактиров Ласны, и сразу же приступили к поискам Мары.
С раннего утра трое друзей разбредались по городу, ища принцессу Лейндейла. Ласна раскинулась, расползлась по холмам, словно сбежавшее по недосмотру хозяйки дрожжевое тесто. Огромный город, шумный, многолюдный, суетной, как муравейник. Дни летели за днями, но поиски ничего не давали.
Элькит предпочитала личину блондинки в чёрном платье, не обращая внимания на ворчание Джастина. Ей не хотелось открываться людям, и она пряталась, без угрызений совести, за эту свою маску.
Почти полгода пролетело, но столица Диких Земель честно хранила тайну Мары. Никто здесь не помнил о ней. И Элькит недовольно шипела, ругая себя за то, что некогда наложила на Мару заклятие, стирающее память у всякого встретившего её.
Друзья уже подумывали о том, чтобы покинуть город…
Однажды они проезжали вместе по одной из городских улочек. Лиарин попридержал Уголька, останавливаясь напротив дома с вывеской «Портниха».
– Кто-нибудь был здесь? – спросил эльф.
– Нет, – ответил Джастин, – не думаю, что Мару стоит искать здесь… Как и всех благородных девиц её учили вышивать и шить, но она никогда не любила этих занятий. Её больше интересовали оружие и древние сказания, чем всякие там кружева и шёлк. Что ей делать у портнихи?
– Может, она заказывала одежду для себя или мальчика… – предположила Элькит, не спуская глаз с Лиарина. – Ты что-то чувствуешь, князь?
– Да, пожалуй. Давайте зайдем! – предложил Лиарин, и они вошли внутрь.
Портниха естественно ничего не могла вспомнить, как Джастин ни пытался объяснить ей, кто им нужен.
Но златокудрая Элькит, медленно пройдя по комнате, веско молвила:
– Да. Эльф прав. Она была тут. Всё здесь опутано моими чарами.
– Что? – воскликнула портниха испуганно. – Какие чары? О чём, Вы?
Элькит обернулась. Её зелёные глаза жутко мерцали. Она подошла ближе и тихо сказала:
– Я снимаю с тебя путы, сковавшие твою память. Расскажи, что ты знаешь!
Женщина заморгала часто, оглядела лица пришедших, застывшие в безмолвном ожидании и, взглянув ещё раз на портрет Мары Джалины в руках Лиарина, ответила поспешно:
– Ах, да! Как же я позабыла? Она же работала у меня! Давно это было. Ей не понравилось в Ласне, и она уехала отсюда куда-то на север. У неё ещё был прелестный ребёнок! Светленький, как солнышко…
– Куда именно, на север? – уточнил Лиарин.
– Не знаю, – отвечала женщина, – она и сама этого не знала. Отправилась наугад.
– Ладно, и на том, спасибо, – поблагодарила Элькит.
И друзья ушли прочь, оставив портниху в недоумении.
А потом были нескончаемые скитания по Диким землям. Они растянулись на долгие годы…
Много бед и радостей встретилось им на пути.
Трудно искать человека, который идёт, куда глаза глядят,
