Старая жена, или Развод с драконом - София Руд
Люция та, кто ногу себе готов сломать, лишь бы подставить врага. А я слишком ценю свое время, чтобы тратить его на таких, как она.
— Леди Оливия шутит, — тут же отсекает Люция. — Я остаюсь.
— Уверена? — смотрю на нее во все глаза и усмехаюсь.
Это же сколько наглости нужно иметь.
— Я проделала долгий путь ради этой встречи, — выдает она да еще и таким голоском, будто мы с ней подруги.
— А я даже не встану со стула, чтобы вас приветствовать, так что прошу на выход, леди.
— Лечишь всех, кого не придет, а мне и пяти минут не дашь?
— А ты больна? — только и усмехаюсь, пока бедная кухарка не понимает, что вообще здесь происходит.
Обычно я всем рада, но Люции — нет.
— Можно сказать и так, — сознается девица, и немного опустив взгляд, добавляет. — Я остро нуждаюсь в помощи, потому и пришла совсем одна, как видишь.
— Я сейчас должна посочувствовать и налить тебе чай?
— Давай поговорим. Наедине. Прошу, это очень важно. Для нас обеих, — выдает Люция, глядя так, что если бы не знала ее, то купилась.
Врет ведь, но с другой стороны, послушать могу. Выпнуть за порог всегда успею.
— Поговорить можно, но сразу предупреждаю: если вздумаешь потом пожаловаться, что я тебе навредила, я твою ложь в правду превращу в троекратном размере.
И это не просто слова.
Меня раздражает один только вид незваной гостьи. Бесит даже ее темно-зеленое платье и высокая прическа с выпущенными прядями у лица. Ее ухоженный вид, макияж, ее голос. Бесит, что она выглядит сейчас жертвой. А ведь она та, которая задирала нос, потому что молода и красива, а я уже на полпути в топку.
И эта молодая и красивая склоняет голову, принимая условия, а я нехотя прошу кухарку оставить нас на пару минут, но далеко от двери не уходить. Мало ли что у Люции на уме.
— Зачем явилась в такую глушь? — спрашиваю, едва мы останемся наедине.
Новая и списанная жены могущественного генерала в какой-то глуши. Картина маслом. Вот только огонь не нужно подносить, — воспламениться..
— От безысходности, конечно, — вздыхает она.
— Стало скучно гонять прислуг в моем доме?
— В этом доме стало скучно без Кэрона, — выдает Люция и тут же спешит пояснить. — Ох, прошу прощения, ты всегда обращалась к нему на вы и называла лордом Кайроном.
Она сейчас поддеть попыталась? Списала бы на глупость, но эта дамочка слишком хитра, чтобы ляпнув не подумав.
— Было дело. Но сейчас его нет. Еле выгнала отсюда. Если поторопиться, может, и успеешь поймать его дома, пока он обратно не явился, — выдаю девице, и мне не стыдно.
Точно так же и ей не было стыдно не просто лезть в чужую семью, а в семью той, которая помогала ей в обучении и была к ней искренне добра.
Честно, мне хочется возмездия, и едва я говорю эти колкие слова, как Люцию передергивает, однако ожидаемого удовольствия я не получаю. Какая-то пустота внутри и отвращение.
Не хочется больше уже ни мести, ни наказаний. Только время впустую тратить на лишних людей в моей жизни.
— Хочешь сказать, он все это время был рядом с тобой? — не унимается Люция.
— Ничего я не хочу сказать. Если так интересно иди и спроси самого Кайрона, — решаю прекратить эту жалкую перепалку и поскорее спровадить незваную гостью.
— Но он со мной не говорит, — выпаливает в чувствах и тут же грустно опускает взгляд в пол.
— Он только утоляет мужские нужды, жарко и страстно здесь ничего не могу сказать против,, — продолжает она, а меня будто хлыстом по спине рассекают, и такая злость с моменты вспыхивает, что сама себя боюсь.
— А потом он уходит. И, видимо, уходит к тебе, — продолжает Люция, но я больше ни слышать, ни видеть ее не хочу.
— Не втягивай меня в это.
— Я бы и рада, но это не от меня зависит, а от тебя. Прогони его, Оливия, — вкатывает мне требование так, будто я ей априори должна.
— С какой радости мне помогать той, которая разлила на лестнице масло, чтобы меня покалечить?
— Я беременна, Оливия! — выпаливает она так громко, что почти оглушает, затем наступает такая тишина, что даже слышу, как где-то за стеклом жужит муха.
— Два месяца, — шепчет, а голос дрожит. В глазах появляются слезы. — Я боюсь что ребенок будет расти без отца. Нет, Кэрон не бросит нас, но он… он будто помешался на тебе. Не знаю, что ты сделала, но прекрати, молю! — выпаливает так, что стекла дрожат, а потом… падает на колени.
— Да, я не угрожать пришла, а просить. Вот так вот на коленях! — выпаливает она, а я лишь хлопаю ресницами, пытаясь переварить все, что происходит, и к горлу подкатывает тошнота.
Беременна. Жаркие ночи. Не говорит он с ней, но кого это волнует, когда спит? Если она не врет. Люция на любую подлость способна.
Но мне то какое дело, правда это или нет?
Я для себя уже решила, что пойду отдельной дорогой и не наступлю на одни и те же грабли… на одного и того же дракона дважды.
— Я дам тебе все, что попросишь. Вот украшения, — кладет на стол внушительный мешочек. — Прогони Кэрона, прошу. Я люблю его! Люблю! Его запах люблю, тепло его тела, даже каждый шрам на его груди!
Выпаливает она все больше и больше, а я будто глохну. Не слышу половину ее слов. Но фраза про шрамы чернильным пятном въедается в мысли. Значит, хотя бы в одном она не соврала, что они были вместе.
— Начни новую счастливую жизнь там, где он тебя не найдет. Пожалуйста, Оливия! Пожалуйста! Ваш брак все равно будет расторгнут через неделю, даже если Кэрон не подпишет развод. Ты станешь свободной, Оливия, а у меня будет ребенок. Он ни в чем не виноват.
Она все говорит, а я будто не слышу. Сама себя сейчас не понимаю, и на это же злюсь. Мне не нравится то, что я чувствую, глядя на эту женщину. Не нравится… боль, которой не должно быть. “Не-ет.”, — мотаю головой и
