Академия чаросвет. Отражение - Ольга Ярошинская
— Может, шарахнем их первыми? — предложил один из командиров, щурясь под ярким солнечным светом. — Аж руки чешутся, так хочется использовать наши чарошары.
Если Грай нападет, в его войско полетят огромные камни, выпускающие острые лучи чаросвета. Режет плоть чисто, как бритва. В теории. Артирес не хотел проверять. Он вообще не хотел этой войны, но если придется, то за свой город будет стоять до конца.
— Мы подождем, — ответил он. — Альваро не развяжет войну.
Командир вздохнул, но согласно кивнул.
Черные псы не станут кусаться первыми. Но свое не отдадут. Ни город, ни женщину.
Артиресу претила мысль о том, что когда-то дом черных псов встал рядом с предателями. Так может, сейчас, защищая Мэдерли, кровь седьмого дома, он искупит давние грехи предков.
Командир выругался сквозь зубы и поднес ему подзорную трубу.
Белые флаги котов взметнулись рядом с красными псами. Значит, Тибальд уже здесь. Позади виднелся отряд Стерха. Черные коты тоже пришли. А вот со стороны дома Монтега пока была тишина. Да и старый Освальд, белый пес, не явился. Трое против одного — так себе расклад, но шансы есть.
— Альваро выстоит, — сказал Артирес.
Глава 24. Седьмой дом
Ров обвивал стену города смоляно-черной лентой. Монтега швырнул туда светляка, и мы трое молча смотрели, как сияющий шарик летит в бездонную пропасть.
— И какая там глубина? — спросила я.
— Смертельная, — ответил Бастиан.
Мост выгибался как спина у сердитой кошки. Мертвый город темнел по ту сторону, напоминая погибшие Порожки. Я никогда и не забывала о Сумерках. Неужели то, о чем мечтали тени, сбудется? Свет вспыхнет во мраке, для каждого. Но как?..
Обломки перил засветились, стоило нам ступить на скользкие камни, и две светлые линии пролегли до самой стены. Кое-где они обрывались, превращаясь в пунктир, но в целом мост сохранился неплохо.
Кейден так и замер с поднятой для шага ногой.
— Предлагаю сделать привал, — выдохнул он.
— Мы почти пришли, — возразила я. — Вот седьмой дом. Осталось немного!
Монтега облизнул губы, глянул на стену, что скалила за мостом щербатые зубы, и откровенно признался:
— Сам не знаю, что происходит. Меня как будто не пускает вперед. То сердце подскакивает, то в пот вдруг бросает, то ноги подкашиваются…
— Ты прямо как старый дед, — фыркнула я, но Бастиан вдруг уселся прямо на мосту и прислонился спиной к перилам, ясно давая понять, что с места он не сойдет.
— Веник тоже ведет себя непонятно, — пояснил он. — Мне приходится направлять его менталкой. Иначе давно бы убежал. А ведь он очень преданный пес. Для твари, и вообще…
— Тут что-то нечисто, — кивнул Кейден, приободрившись, и уселся по другую сторону узкого моста — и двум телегам не разъехаться. — А тебя, выходит, не ломает?
Бас пожал плечами, отвел руку, чтобы я удобнее устроилась у него под боком. Я опустилась рядом и только тогда почувствовала, как гудят мои ноги. Мышцы мелко подрагивали от усталости, стопы горели, но я бы прошла и мост, и еще дальше, пока не нашла то, к чему меня тянуло точно магнитом.
— Нет, — сказал Бас. — Ничего такого, о чем ты говоришь. Тревога никуда не делась, но меня скорее волнует то, что осталось позади: Ронда, Ларг, Серые… Я все думаю, может, мы зря разделились.
— А ты, Мэди, что скажешь? — посмотрел на меня Кей.
За время нашего пути Монтега сильно переменился. Замшевый пиджачок остался в прошлом вместе с лощеным чаром. Теперь передо мной сидел небритый мужчина в тулупе, и, если бы не горящие глаза, я бы легко приняла его за работягу из Сумерек. Причем такого, кому в жизни досталось немало невзгод.
— Меня тянет вперед, — ответила я. — Никаких сомнений. Может, пойдем уже?
Бас обнял меня, удерживая на месте. Веник тоже уселся рядом и плюхнул шершавую голову мне на колени. Он как-то незаметно вменил мне в обязанности чесать его за ушами.
— Погоди, Мэдерли, — попросил Бас. — Я слышал от бывалых чаров и раньше, что тьма будто бы не пускает. Я хочу разобраться. К тому же Монтеге явно плохо, раз он решил в этом признаться.
— А я о чем, — вздохнул Кей, устало откинув голову на перила. — Даже дышать тяжело, как будто камень на сердце. Лучше бы я остался с Рондой. Как думаете, Ларгу перепадет?
Монтега и правда выглядел неважно: бледный, осунувшийся, длинные пальцы подрагивали, словно у музыканта, потерявшего свой рояль.
— Может, это все силы тьмы? — жалобно предположил он. — Мэди — наследница, темная кровь. Ты, Себастиан, на нее завязан. И все шишки падают на меня. Мэдерли, — мне достался жалобный взгляд, — сделай что-нибудь такое, чтобы тьма и меня приняла за своего.
— Ты на что намекаешь? — уточнил Бас.
— На лояльность седьмого дома, — ответил Монтега. — Пусть отметит меня своим волшебным поцелуем или как это все работает… Давай заключим союз. Подпишем документ. О том, что седьмой дом бескрайне признателен дому рыжих котов за содействие. Может, еще закрепим какой-нибудь регулярный денежный транш. Хотя сейчас сложно сказать, каковы будут возможности твоего дома, однако…
Монтега все болтал о дани в пользу рыжих котов, о будущих торговых путях, о налогах, а Бас погладил мое плечо и прошептал:
— Смотри внимательно. Тень.
Я не сразу поняла, о чем он, но после увидела: тень Кея словно жила своей жизнью. Он сидел у сияющих перил каменного моста, и его тень должна была падать вперед, но она рвалась назад, прочь от города, что виднелся за рвом.
— Подними руку, — сказал Бас.
Монтега недоумевающе нахмурился, но вытянул руку, и тень сперва повторила движение, а потом метнулась к его горлу.
— Вот зараза, — прохрипел Кей. Откашлявшись, сипло втянул воздух.
— Чары седьмого дома, — пояснил Бастиан. — Силы тьмы. Я сперва тоже думал, что меня не зацепило, потому что я с тобой, Мэди. Но, видимо, дело в тени. У меня ее нет.
— Везучий засранец, — выругался Кейден, и в его голосе прорезалось искреннее возмущение. — Почему так? Почему все тебе?!
— Брось, Монтега, — перебил его Бас. — Это на тебя не похоже. Ты отлично умеешь играть
