Академия чаросвет. Отражение - Ольга Ярошинская
Бас подошел ко мне, обнял сзади.
— На что смотришь?
Теплые губы коснулись моей щеки, и я откинулась ему на грудь. Здесь, в ночи, наша любовь словно засияла ярче. Уже не страсть. Что-то большее. Мы не только искали остатки великой цивилизации, но и готовились строить свой дом. Наш, общий.
— Я думаю, где должна была стоять зеркальная башня, чтобы осветить весь город, — ответила я.
Можно было бы предположить, что зеркала крепились прямо тут, на крыше храма. Но он стоял в стороне. К тому же я не заметила осколков зеркал на полу.
— Пойдем, — сказал Бас, потянув меня за собой. — Нам пора. Ты все еще чуешь дорогу?
Я кивнула. Кажется, теперь эта связь навсегда со мной.
***
Мэди бежала вперед, точно ее тянула незримая нить, другой конец которой кто-то сматывал в клубок. Или же ее подцепило как рыбку на крючок, а теперь неумолимо влекло к беде.
Теперь они и правда бежали быстрее, и им, Басу и Кею, приходилось прибавлять темп, чтобы угнаться за Мэди. В конце концов Бас заставил ее остановиться и сделать привал. В круглой пещерке с покатыми стенами он развел костерок, подогрел хлеб, сделал чай. Мэди все съела и тут же уснула, завернувшись в одеяло как гусеница.
А Бас все не мог отделаться от дурных мыслей. Способности к предвидению, которые упорно развивала в нем Фелиция, сейчас словно проснулись и во все горло вопили — быть беде. Сперва он думал, это все из-за Серых, что идут по следам. Потому и согласился на сомнительный план Монтеги. Но предчувствие никуда не ушло: оно терзало сердце, сжимало горло ледяной рукой ужаса и толкало назад.
— Тебя тоже ломает? — спросил Кейден, сидящий по ту сторону костра.
Бас бросил на него вопросительный взгляд. Тут, в ночи, чаросвета видно издалека — глаза горят точно звезды.
— Как будто тебе не место здесь, — пояснил Монтега. — Словно вломился в чужой дом без приглашения. Как будто сейчас на тебя выпустят псов. Хотя, у тебя с собаками особые отношения.
Веник улегся поперек входа в пещеру и тоже уснул. Но ясно, что никто мимо него не пройдет.
— У меня другое, — нехотя ответил Бас. — Просто — опасность.
Кей хмыкнул, подкинул в костер сухую палочку. Тут, в глубокой ночи, хватало хвороста. Много лет назад здесь был лес, и голые стволы деревьев торчали к небу как зубочистки. Если однажды полить их светом, то как знать, может, лес оживет.
— Я все думаю, как так случилось, что тот чар предал свою любовь, — сказал Бастиан.
— Выбрал долг и будущее детей, рожденных в законном браке, — проявил осведомленность Монтега. — Тебе повезло встретить Мэди сейчас, когда ты еще не обременен ни узами брака, ни ответственностью за свой дом.
Бас промолчал, что это вовсе не слепая удача, а всевидящая Фелиция отправила его в Сумерки.
— Ты ведь все равно сомневался, — добавил Кейден. — В начале. Ты не сразу понял, что Мэди не просто так. Помнишь пари?
— Не было никакого пари, — сказал Бастиан. Этот разговор нравился ему все меньше. — Я никогда не спорил на Мэди. Если хочешь знать, я сразу понял, что у нас с ней что-то особенное.
— И поэтому чуть не изнасиловал ее в ночном лесу под деревом? — жестоко напомнил Кей.
Бас сжал зубы, глянул на Мэди — спит. А ее кожа слабо мерцает. Она простила его, давно. А вот он себя — нет.
— Потому не выеживайся, Альваро, — припечатал Монтега. — Еще неизвестно, как бы ты поступил со своей птичкой в других обстоятельствах. И, раз уж мы вспомнили, ты мой должник.
— Что ты хочешь? — спросил Бас. — Почему вспомнил сейчас?
Монтега молчал, но его глаза светились в темноте.
— Вдруг тебе представится возможность рассчитаться с долгом, — ответил он наконец. — Совсем скоро.
Они поспали пару часов и снова двинулись в путь. Голый лес оборвался, сменившись равниной, и такого Бас еще не видел. Земля стала гладкой, как зеркало. Звезды сияли и сверху, и снизу. Кей присвистнул.
— Вот тут когда-то жарили, — пробормотал он. — Гляди, как земля спеклась от чаросвета.
Они с опаской ступили на гладкую поверхность, двинулись вперед. Ноги скользили, и Бас держал Мэди за руку. А Веник выпустил когти и цокал как конь.
— Смотри, — испуганно прошептала Мэди, сжав его пальцы.
Впереди вырастала стена, и даже издали она казалась огромной. Но верхний ее край был словно изгрызен, местами опускаясь до самой земли.
— А вот и седьмой дом, — сказал Бас.
Но думал он о другом. Город Альваро вот-вот атакуют, и в его белые стены полетят камни осадных орудий и чаросвет. Устоит ли он или падет, и его светлые улицы проглотит пустыня?
— А ведь срок красных псов вот-вот выйдет, так? — напомнил Монтега. — Мэди никто им не выдал, и скоро начнется война. Если, конечно, мы не успеем исполнить пророчество.
— Если на темной половине зажжется свет, то войны не будет? — спросила Мэди.
— Ну, я так думаю, — ответил Кей. — Ведь это будет означать передел всего мира. Великие дома будут рваться каждый за своим куском. Терять время в сражениях друг с другом — значит, терять выгоду. Но пока что тут темно как в заднице мокрощупа, — добавил он. — А мы идем все глубже.
Стена перед ними вырастала все выше, но Бас уже видел, где можно пройти — там, где когда-то прошли вражеские войска, неся с собой разрушения и смерть. Неужели и дому Альваро предстоит такое?
***
Артирес стоял на крепостной стене, и флаг с черным псом развевался у него над головой. Воины были готовы, стены укрепили и чарами, и артефактами, но внизу,
