Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
Тарри отвела взгляд и поворошила прогорающие дрова.
— Ты сама встретила уже своего кахэто? — спросила я ее, чтобы заполнить паузу.
— Нет, — покачала она головой. — Боги миловали, и я надеюсь, что этого никогда не случится. Не хочется стать рабой своего тела и зова к…
Поняв, что только что сказала, она бросила на меня быстрый взгляд:
— Прости, я не то хотела сказать.
— Да ясно все, что уж… — понурилась я.
Рассвет я встречала все так же, у почти погасшего костра. Тарри уже давно ушла спать, Яшка тоже дырх, пригревшись а я все сидела, размышляя о жизни. Не знала я как мне дальше жить. Просто не знала.
Я за многое была благодарна Акиру. Как бы сильно на него не злилась за вчерашнее хамское поведение, но трезво оценивала ситуацию. Я жива только благодаря ему. И свободна, пусть и относительно, тоже только потому, что он принял участие в моей судьбе. Другой вопрос, что действовал он, как оказалось, далеко не из обычного благородства. Был у него свой корыстный интерес в том, чтобы вытащить меня из борделя. Да и в том, чтобы жениться… был.
Умом я понимала, что на это не стоит злиться. Командору тоже не позавидуешь. Летел себе спокойно в экспедицию, исполнял мечту жизни, и вдруг — нате вам! — как снег на голову свалилась малахольная девчонка с амнезией, да еще другой расы. И не только свалилась, а еще оказалось кахэто. Той, кого боятся встретить, чье появление воспринимают как божью кару. Кому нужно такое счастье?! Лично я не хотела бы для себя такого. Так что я могла понять, почему командор так бесится и злится на меня. Навязалась на его голову, несчастье ходячее.
И выкинуть не выкинешь, и терпеть мочи нет. Вот и женился, пока меня кто другой не окрутил. Так хоть какая-то надежда, что останусь под приглядом. Потому и терпел меня со всеми моими заморочками. А я ведь отдавала себе отчет, что я — совершенно ненужный элемент в этом коллективе, состоявшем из ученых и солдат. Ну, зачем нужен в научной экспедиции художник? Это ведь не туристическая развлекательное кино снимают, а… Да что там. После объяснения Тарри и ночного бдения, до меня дошло, что должность мне Акир выделил только для того, чтобы держать под присмотром подле себя. Не удивлюсь, если и платит он мне из своего кармана. От этой мысли я страдальчески поморщилась.
Ну что я за бесполезное и бестолковое существо? Никакого толка от меня, одни помехи. Вот чем я так провинилась перед мирозданием, что меня занесло неведомо куда неведомо к кому?!
Только вот обида никак не желала уходить. Она ведь иррациональна по сути своей. Можно обидеться на пустяк, и хоть сто раз убеждать себя, что на это обижаться не стоит, а перестать не получается. Вот и я — понимала командора, но простить за вчерашние вопли и то, как он унизил меня перед посторонними, не могла.
Лагерь постепенно просыпался и вокруг начал ходить сонный народ. Потянуло дымком от полевой кухни и ароматом кофе, а я все сидела и ждала, пока меня позовут к шаттлу, чтобы вернуться на крейсер.
— Алеся! — позвал меня сзади голос Майки. — А почему ты здесь?
— А где мне быть? — спросила я, оглянувшись.
— Ну… в палатке командора, — неуверенно сказал парень.
— Это его палатка, мне там делать нечего, — пожала я плечами.
— Зря ты так, — тихо сказал парень, оглянувшись назад, разыскивая кого-то взглядом. И я даже догадывалась — кого.
— Мы летим? — сухо спросила я, не реагируя на его замечание.
— Летим, — вздохнул он.
На «Грозовую птицу» кроме меня и Майки летело еще только двое лаборантов. Командор к нам даже не подходил с утра. Где он, я не знала, но спрашивать не собиралась из принципа.
В трюме крейсера я выгрузилась, кивнула на прощание Майки и остальным, и с сумками наперевес отправилась в свою каюту. В коридорах стало ощутимо меньше народа, но со мной все приветливо здоровались, спрашивали: как там, внизу; что интересного нашли, и отчего я так быстро вернулась. И что мне было говорить? Отшучивалась по мере сил и вымученно улыбалась, а неподалеку от своей каюты столкнулась в коридоре с Риотом.
— Алеся! — с непередаваемой интонацией произнес он.
— Капитан! — с точно такими же нотками в голосе ответила я.
— И что же тут делаешь? — поднял он брови.
— Иду в свою каюту.
— Да я не об этом, — усмехнулся он. — Что ты делаешь на крейсере? Акир ведь взял тебя вниз.
— Как взял, так и вернул, — сухо произнесла я.
— Поссорились! — понял он по-своему. — И что же не поделили?
— Спрашивайте своего друга, капитан. Захочет, расскажет.
Ниоки неопределенно хмыкнул, покачал головой и пошел прочь. А я побрела в свою каюту. Сгрузила Яшку на койку, потом распаковала сумки, и некоторое время предавалась унынию. Было ужасно обидно и тошно. Я почему-то совершенно по-детски надеялась, что Акир изменит свое решение и, возможно, мы с утра поговорим. Ну, он же мужчина. И это он на меня наорал.
Неделя прошла скучно и уныло. Я много рисовала. Дописала портрет Лиллуко, благо там оставалось совсем немного работы, разобрала все снимки из заброшенного города и рассортировала их. А потом взялась за картину, изображающую тот барельеф из храма, только в цвете.
В следующий раз я увидела капитана только через шесть дней. Столкнулись мы с ним в столовой, и он сам подошел ко мне, хитро улыбаясь.
— Алеся!
— Капитан!
— Как дела? — спросил Риот.
— Нормально, — осторожно ответила. С этого кошака станется еще какую-нибудь гадость сейчас сказать.
— Как поживают твои котики? — огорошил он меня вопросом.
— Э-э-э… — промямлила я. — У меня нет котиков. У меня только ящерка, — и продемонстрировала ему Яшку. Тот сразу же воодушевленно принялся крутить глазами, показывая себя во всей красе, чем вызвал у капитана смешок.
— Да я не об этом, — снизошел он до пояснения. — Есть еще рисунки котиков? Акир давно мне новых не показывал.
— А-а, — дошло до меня. — Нет! Больше никаких котиков!
— Жаль, — совершенно искренне огорчился капитан. — Без твоих кошаков ужасно скучно. Может, нарисуешь хоть одного, а?
— Извините, капитан, — покачала я головой. — Но с котиками покончено.
А этот тип вдруг расхохотался, заставляя народ вокруг оглядываться на него. Всем же интересно, о чем это капитан беседует с художницей да еще так хохочет.
— Какая же ты наивная, Алеся! — вымолвил Риот, отсмеявшись. — «Котики» — это пожизненно в твоем случае.
Не найдя слов, я просто сердито зашипела. Капитан, еще раз хохотнув напоследок, ушел. А уже в ночи мне на коммуникатор пришло сообщение от него:
