Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
То как он со мной только что разговаривал… Да, у меня не осталось в памяти багажа прошлых отношений. Да, я не знала, как вести себя с мужчинами и терялась от дикости ситуации, в которой находилась. Только вот… Створки моей раковины опять плотно схлопнулись, и пускать в нее кого-либо снова я не хотела. То, что ниоки хотел меня физически, сомнений не вызывало. Только вот мужчины вообще часто хотят женщин. Натура у них такая, ничего с этим не поделаешь. Вот пусть и разбирается со своей кошачьей натурой Акир сам, без моего участия.
Так же молча я погрузилась в шаттл, проигнорировав предложенную мне Акиром руку. Нет, я не фыркала специально, не корчила недовольную рожицу. Я ее просто «не заметила». Так же как «не увидела» его нахмуренные брови и злобно бьющийся хвост. Сев в кресло, пристегнулась ремнями и закрыла глаза, отгородившись так ото всех.
А по прилету, опередив своего как бы мужа, сходила в палатку и вынесла из нее свою сумку с вещами. Вчера я ее так и не успела распаковать, что сейчас было весьма кстати. Ночевать с ним в одном постели я не собиралась. Или мы муж и жена и пытаемся жить как пара, или мы командор и штатная художница. Сегодня он показал, что мы — последнее. Вот и нечего нам делать в одном жилом помещении.
В центре лагеря горел костер, возле которого сидело несколько парней с «Астрона» и отчего-то не спящая еще Тарри. Вот к ним я и присоединилась.
— Можно к вам? — тихонько спросила я и присела рядом с девушкой.
— Садись, — кивнула ниоки. — А чего спать не идешь? Вы ведь только что прилетели. Что так долго-то, кстати?
— Выспалась, — коротко пояснила я. — Умудрилась потеряться в том городе. Застряла в одном помещении, а пока меня искали, успела поспать.
— А-а-а, так вы поэтому так задержались! — поняла она. — А мы все гадали… Есть хочешь? Суп остался и мясо.
Но получить поздний ужин я не успела. Сзади меня окликнул голос Акира:
— Алеся, что ты здесь делаешь? Почему не в палатке?
— Выспалась, — лаконично ответила я, повернувшись к нему. — До утра посижу здесь.
— Не дури, — поморщился он. — Иди отдыхать.
— Спасибо за заботу, командор, но как уже сказала, я выспалась. Так что посижу до утра здесь, на свежем воздухе.
Говорили мы тихо, так как лагерь спал, и никого будить не хотелось. Тарри с любопытством переводила взгляд с меня на Акира, но в разговор не вмешивалась. Остальной народ, сидящий у костра, тоже делал вид, будто здесь никого нет.
— Уверена? — прозвенел льдинками вопрос.
— Абсолютно! — в моем голосе шелестела поземка.
Акир сверкнул глазищами на меня, потом посмотрел на Тарри, после чего развернулся и ушел. О том, что он в бешенстве, говорила только напряженная прямая спина и хвост, мотающийся из стороны в сторону, как у рассерженного кота.
Плевать!
Достало все так, что ни сил, ни желания выяснять отношения и выслушивать очередную порцию яда и воплей, у меня не было. До утра осталось не так долго, а потом улечу на «Грозовую птицу».
Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, я обратилась к Тарри:
— Ты что-то говорила насчет еды. Где ее можно взять?
— Сиди уж, потеряшка, — совсем как кошка фыркнула девушка. — Принесу.
Позднее, когда мы с Яшкой еще раз плотно поели, а народ от костра разбрелся спать, Тарри легонько пихнула меня локтем в бок и спросила шепотом:
— Ты чего с мужем не поделила?
Остались мы с ней у огня вдвоем, но тема для беседы была явно не для посторонних ушей. Мало ли, вдруг кто-то еще не спит неподалеку.
— Ничего, — ответила я тоже шепотом и пожала плечами. — Нам нечего делить. Во-первых, у меня ничего нет. Вообще ничего, кроме Яши и голографера, да и то, они оба были куплены на чужие деньги. А, во-вторых, мы с командором в разных весовых категориях. Кто он, и кто — я.
— Зря ты так. Он ведь твой муж.
Комментировать данное замечание я не стала, только вновь пожала плечами. Некоторое время мы сидели, глядя на всполохи огня и молчали. У меня не было настроения общаться и что-либо объяснять, а о чем думала моя соседка, я не знала. А потом вспомнила кое-что, что давно хотела узнать.
— Тарри, что такое кахэто? Объясни мне, пожалуйста, подробно. И желательно с женской точки зрения.
— Кахэто? — задумчиво повторила девушка. — В двух словах и не объяснишь…
— Ничего, можно не в двух, — не поддалась я.
— Кахэто — это «истинная пара» в переводе с нашего старого языка. Знаешь, что такое феромоны? Так вот мы, ниоки, будучи крайне восприимчивыми к запахам, чувствуем их. И случается встретить свою пару, руководствуясь именно этим. Особь противоположного пола пахнет так, что… Разум просто пасует и не может справиться с зовом. То есть фактически выбор кахэто — это выбор тела. Можно ненавидеть этого мужчину или женщину, можно презирать, можно вообще не испытывать к нему или к ней никаких чувств, а телу будет плевать. Тяга такая сильная, что остается только смириться и принять это как факт.
— Но это же ужасно, — высказалась я.
— Приятного мало, согласна. Случается, что твой или твоя кахэто уже давно благополучно живет в семье, имеет детей и даже смотреть в твою сторону не хочет. А тому несчастному, которому не повезло встретить свою пару так поздно, остается только мучиться и стараться держаться подальше.
— И что, это навсегда? Кахэто бывает только единственная?
— Ну почему? Гипотетически, если повезет, то можно встретить другого или другую кахэто. Или не встретить, и тогда всю оставшуюся жизнь будут ломать воспоминания и мысли о том, что у тебя могло бы быть. Можно полюбить кого-то всем сердцем, создать семью, а память тела будет жить, и, сохраните боги, снова столкнуться с той или тем, кто, являясь твоим кахэто, не ответил тебе взаимностью. В общем, столкнуться с кахэто — это самое большое счастье, если складывается пара, и самое большое несчастье, если не повезло.
— Прелестно, — злобно хмыкнула я. — То есть я для командора эдакий ходячий феромон, и терпит он меня только потому, что ему не повезло меня встретить. Шикарно!
— Ну не утрируй, — похлопала меня по плечу Тарри. — Ты ему явно нравишься.
— А у него выбора, оказывается, нет. Конечно, нравлюсь, раз его тело нашло себе кахэто. Токсикоман несчастный, — прошипела я, утвердившись в своих худших подозрениях.
— Тебя это так задевает? — удивленно спросила девушка. — Акир кон Като красив, молод, из хорошего рода и многого добился в жизни. Чем тебя не устраивает такой муж?
— Чем? — Я повернулась и посмотрела ей в глаза. — Наверное, тем, что я-то не ниоки. И мне ваши заморочки с феромонами абсолютно чужды и непонятны. Я — человек! И выбрать себе мужа хотела бы сама, руководствуясь чувствами, причем взаимными. А не… тем, как пахнет особь противоположного пола. А в нашем с командором случае, ни о каких чувствах речь не ведется вообще.
