Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
А потом голос исчез. И это не на шутку напугало меня. И, откликаясь на мой страх, смолкли и все остальные голоса. Тишина оглушила меня, наполнила первобытным ужасом, и я стала прорываться сквозь темноту. Искать выход из пещеры, которой не было конца. И тогда я увидела их. Трёх Сгинувших Богинь, они подняли свои светила высоко над головой, указывая мне путь, и глаза их были открыты.
И я открыла свои.
Рассвет окрашивал просторную спальню в розово-золотой цвет. Я сидела на кровати, пытаясь понять, где нахожусь. За огромным окном с прозрачными занавесками виднелись горы. Комната была обставлена дорого: винтажная мебель девятнадцатого века, шерстяной ковёр под неприлично огромной кроватью с балдахином, недавно потухший камин. Я поймала своё отражение в овальном зеркале на туалетном столике. На мне была белая ночнушка с длинным рукавом, такая скромная и закрытая, что её отвергла бы даже моя ханжа-бабушка. Я развязала шнурок на высоком воротнике и расстегнула пару пуговиц – дышать сразу стало легче.
Влекомая беззвучным зовом, я повернула голову. На прикроватной тумбочке лежал гримуар в чёрном кожаном переплёте. В груди разлилась жгучая боль, воспоминания обрушились на меня горячей лавиной. Я осторожно взяла гримуар и медленно провела кончиками пальцев по корешку. Так хотелось, чтобы всё случившееся оказалось просто кошмарным сном, чтобы я закрыла глаза и проснулась год назад. Я ухмыльнулась. Всё это время я сожалела о смерти своей семьи и согревалась болезненными, но светлыми воспоминаниями о маме, но и они оказались ложью. Ложью, которой она кормила меня с самого рождения. Да, она не планировала делать меня своим сосудом, скорее всего, хотела дождаться рождения моей дочери и забрать уже её. Отвратительно, как ни посмотри. И как же охренительно больно. Я отшвырнула гримуар и спрятала лицо в ладони, чувствуя себя совершенно разбитой.
Ghealach.
Я вскинула голову. По затылку и вниз по спине пробежала волна мурашек, словно кто-то, едва касаясь, провёл по коже кончиками пальцев. Кай! Я посмотрела по сторонам, будто могла увидеть его в тенях незнакомой комнаты, но вместо этого перед глазами возникли руины храма, кровь, которая заливала пол при каждом шаге Кая, спешившего ко мне. Кровь. Было столько крови!
Ghealach.
По телу пробежала дрожь. Кай. Где Кай? Почему он не здесь? Почему не со мной?
Я спустила босые ноги на пол и бросилась к двери. Подол ночнушки волочился по полу, и я чуть не упала, тут же запутавшись в нём. Схватившись за изножье кровати, чтобы сохранить равновесие, я заставила себя успокоиться. Но страх, подгонявший сердце, не желал уходить. Где я? Где Кай? Что происходит? На стене над изголовьем кровати была начертана пентаграмма, и я настороженно нахмурилась. Символы Исиды – богини магии и медицины – немного успокаивали, наводя на мысли о том, что в этом доме мне не желают зла. Хотя прежде я никогда не видела, чтобы символы древнеегипетских богов использовали в пентаграммах. Так что не была уверена в правильности своих выводов. Я быстро ощупала себя – ничего не болело. Не было ни повязок, ни ран.
Где бы я ни была, надо выбираться.
Оглядевшись, я подвязала подол ночнушки на уровне колен и направилась к двери, на всякий случай прихватив с комода тяжёлый металлический подсвечник. Дверь была не заперта, и я выглянула в коридор. Похоже, я оказалась в каком-то особняке. Заприметив лестницу в конце коридора, я не стала искать других путей. Осторожно спустилась, стараясь не шуметь, и заглянула в просторную гостиную. На диване, возле горящего камина, спиной ко мне кто-то сидел и читал газету. Перехватив подсвечник покрепче, я стала медленно обходить диван кругом.
– Рад, что ты наконец очнулась. – Человек отложил газету и обернулся, закинув локоть на спинку дивана. А я опешила и всё никак не могла решить, опустить мне подсвечник или, наоборот, замахнуться посильнее.
– Мёрфи? Какого хрена?
Мёрфи ослепительно улыбнулся и жестом указал на кресло сбоку от дивана.
– Присядешь?
Я настороженно посмотрела по сторонам и не сдвинулась с места, решив, что опускать подсвечник всё же рановато. Мёрфи вздохнул, взмахнул рукой, и кресло, резко сдвинувшись с места, ударило меня под колени. Я, вскрикнув, плюхнулась на мягкое сиденье.
– Так болтать будет удобнее, согласись.
– Я пока повременю со всякого рода согласиями, – пробормотала я, и Мёрфи понимающе кивнул.
– Как скажешь, но, бога ради, Блэквуд, оставь ты этот несчастный подсвечник!
Я покачала головой, глядя на него исподлобья. Мёрфи закатил глаза и вскинул руки, сдаваясь. Откинулся на спинку дивана и забросил ногу на ногу.
– Итак. Вопросы?
– Где Кай? Почему я тут? Что происходит? И где вообще я?..
– Так, стой, давай по порядку. Кай находится под следствием.
Сердце оборвалось. Нет! Только не это! Его же казнят, его обязательно казнят! Нельзя, нельзя этого допустить. Я вскочила с кресла, готовая бежать и что-то делать, но Мёрфи опять махнул рукой, и кресло снова опрокинуло меня на своё сиденье.
– Мы не можем!..
– Дай мне договорить, Блэквуд! Откуда столько нетерпения?
– Я бы посмотрела на тебя, будь твой… – Я осеклась, поняв, что чуть не проболталась, но Мёрфи и не собирался удивляться.
– Будь мой фамильяр в лапах Надзора? Да, я знаю о вас, не смотри на меня так. Понимаю, дерьмовая ситуация, но не всё так просто. Кай вынужден разгребать бардак, который ты устроила вместе со своей сумасшедшей мамашей, или, правильнее сказать, прабабкой? В общем-то без разницы. Важно, что не обошлось без запрещённой магии и испепеления следователей. Тут мы переходим к ответу на второй вопрос. Пока Кай пытается всё уладить, ты прячешься от Надзора здесь, в моём гостеприимном доме.
Я враждебно уставилась на Мёрфи, сомневаясь в его гостеприимстве. Кому-кому, но Мёрфи я уж точно не доверяла – после того, что увидела в его чёртовом чемодане. Но всё же я осознавала уязвимость своего положения и понимала, что, бегая по дому с подсвечником наперевес, вряд ли помогу Каю, поэтому сказала как можно спокойнее:
– Надо его вытащить. Если я… если мы ничего не сделаем, его убьют. Мёрфи, прошу…
– И тут мы переходим к ответу на третий вопрос. А что, собственно, происходит? – Мёрфи сверкнул белоснежной улыбкой, кажется наслаждаясь моей растерянностью. – С Каем я знаком пару лет – пересекались по одному его дельцу, но сейчас не об этом. Суть в том, что после вашей прогулочки в крипту Кай попросил меня об одолжении: присмотреть за моим соседом по комнате – Эндрю, помнишь такого? Он показался Каю слишком уж инициативным парнем. Знаю, ты нашла наш с ним маленький расследовательский уголок в чемодане, в котором мне пришлось тебя выносить из Стоунклада, когда Кай, весь в крови, ввалился ко мне в комнату с тобой на руках. Это, кстати, было второе одолжение, о котором он меня попросил. – Мёрфи с нескрываемым удовольствием загнул два пальца и тут же махнул рукой. – Ну, это тоже не так важно, прости, у меня есть некоторые трудности с последовательным изложением сюжетов. Важно то, что до этого Кай рассказывал мне о твоём отношении к Надзору. Но я сразу сказал ему, что ты не подходишь, сама понимаешь, на чувстве мести за семью далеко не уедешь, это не та мотивация, которая нам нужна. Но я всё же не сумел унять любопытство и решил присмотреться к тебе получше. Междусобойчик наш вышел, признаюсь, – он задумчиво погладил подбородок, – неоднозначным, и, скажу честно, решающим фактором стала огромная сила, которую ты так ловко отобрала у Мелинды Блэквуд. Такая сила пришлась бы нам весьма кстати.
Я всё ещё смотрела на него с подозрением, пытаясь собрать воедино обрывочные объяснения. Мёрфи выглядел слишком довольным, слишком уверенным, он излучал силу и смотрел на меня так, словно не сомневался, что я соглашусь на всё, что он предложит. Словно он – единственный выбор, который у меня остался. И мне больше некуда идти. Возможно, так оно и было. Я крепче сжала в руках подсвечник, надеясь отогнать чувство безысходности, когтями впившееся под рёбра.
– Хочешь использовать меня?
Мёрфи очаровательно улыбнулся.
– Хочу пригласить тебя, Кэтрин Блэквуд, присоединиться
