Замуж за 69 дней - Юлия Шеверина
Смотрит на меня. Я только пожимаю плечами.
– Госпожа не отвечает, фрррр, – вздыхает Бахыт, – бесполезно…
– Что-то вспыхнуло, – замечает ЗИнаида Николаевна, указывая на обратную сторону зеркальца, инкрустированную кристаллами голубоватого кварца.
Бахыт приоткрывает глаза.
– Госпожа? – кот неуверенно приподнимается на передних лапках.
Из зеркала доносится шуршание. Мы с ректором непроизвольно подаемся вперед. Зинаида переставляет стул поближе, Луиза встает чуть в сторону за нашими спиной.
– Госпожа? – повторяет Бахыт, – вы меня слышите? Госпожа?!
– Не ори, исчадие адское…
Недовольный бабушкин голос разлетается по комнате. Ректор плавно отодвигается в сторону.
Всматриваюсь в картинку и не могу понять, что происходит. Зеркало будто летает по комнате – мелькает мебель, потолок бабушкиной спальни, её рука. Зеркало шуршит и сдавленно ругается по-турецки.
Наконец, изображение останавливается напротив бабушкиного лица в обрамлении небрежно распущенных волос, в смоляной черноте которых заметно выделяются белые пряди. Глаза её закрыты, голова покоится на пышной подушке.
– Госпожа, что с вами? – испуганно спрашивает Бахыт, истерично подергивая кончиком хвоста, – Вы выглядите…
– На свой возраст, к сожалению, – проворчала старшая сестра нашего славного рода и сползла ниже по подушку.
На свой возраст? Кожа у бабушки бледная, как старая газетная бумага, на лбу и вокруг губ – глубокие морщины. При том, что обычно ей не дают и пятидесяти!
– Она спит? – шепотом спрашивает Луиза, склоняюсь к моему уху.
Отрицательно качаю головой.
– Она очень плоха, – отвечаю одними губами.
– Как ты поняла? – влезает ректор, – мы же не видим её ауру. А лицо… кожа…
– Дело не во внешности, – вздыхаю я, – видели, она лежит на подушке.
– Что не так с подушкой? – озадаченно вглядывается в зеркальце ректор, – какой-то ваш семейный артефакт?
Ему лишь бы артефакт или хитрая схема заклинания…
– Подушка обыкновенная, на птичьем пуху. Но… бабушка с прошлого века спит на валике, жестком как полено, – мой ответ мгновенно гасит нездоровый интерес в глазах ректора, – ей из Японии привезла одна гейша.
– Бахыт, – раздраженно прерывает меня бабуля, – что ты там бубнишь? Говори четко, быстро и исчезни!
Кот прижимает ушки, испуганно оборачивается на нас.
– Бабушка, – встаю я на защиту фамильяра, – Бахыт беспокоит тебя по важному вопросу. Дело в том, что…
Не успеваю договорить. Глаза госпожи Османиди распахиваются. Ресницы разлетаются крыльями бабочки после зимней спячки.
– Кара, – шепчет бабушка.
С трудом удерживаю зеркальце. Бабушка смотрит на меня пустым выцветшим взглядом.
– Госпожа Османиди, – ректор смущенно кряхтит, стараясь одновременно привлечь внимание и не попасть в поле зрения могущественной ведьмы.
– Шереметев?! – голос бабушки возмущенно дрожит, – Ты что там делаешь?
Разворачиваю зеркальце в сторону грозы всех студентов Штормов.
– У нас тут небольшой инцидент, госпожа, – ректор почтительно улыбается, дергая уголком губы.
– Добрался таки до меня, – ворчит бабушка, – Что тебе на этот раз приключилось?
Голос у нее недовольный. Она спешно принимает сидячее положение, незаметно приглаживает волосы. Оборачивается в сторону – справа от кровати у нее стоит будуар с большим зеркалом. Слышится сдавленная ругань на турецком. Увидела отражение…
Ректор вжимает голову в свои сухонькие плечи, озирается на Зинаиду. Черноволосая ободряюще улыбается старичку, мягко забирает у меня артефакт.
– Госпожа Османиди, – тон Зинаиды балансирует на тонкой грани между сухим официальным и глубоко уважительным, – дело министерской важности.
– Зинаида? – бабушка перестает ворчать, – А ты что там делаешь?
– Расследую одно дело. У меня всего пара вопросов.
– Сколько вас там еще? – настроение у бабушки портится окончательно, – Вот еще. Хочешь ответы на вопросы – пришли повестку на допрос. Официальную, с разрешением Императора!
Ректор за моей спиной то ли крякает, то ли икает. Всесильная, как я до того думала, Зинаида Николаевна… молчит!
– Вы прекрасно знаете, что получить такое разрешение будет непросто, – голос черноволосой холодеет, – но дело важное, думаю, я смогу достать его в ближайшие часы.
Часы?! Вот еще! Выхватываю зеркальце.
– Бабушка! Пожалуйста, очень прошу! Нам нужна твоя помощь! Нам… мне! Флорине!
Подношу говорильник к личику Фло. На том конце слышно тихое ахание.
– Флорина, девочка, неужели ты… совсем пропала! Совсем пропала, моя бедняжка. Все же настал этот проклятый день, когда тебя… а я надеялась…
– Госпожа Османиди, так понимаю, вы знаете о причинах, по которым жизни и здоровью вашей внучки угрожает опасность? – сурово прошивает Зинаида.
В ответ из зеркала доносятся тихие всхлипы.
– Уважайте возраст, – шепчу Зинаиде, – Ей не сто лет. Она приболела, а тут такие новости…
– Кара, уверена, госпожа Османиди за свои века пережила не такое, – с легкой усмешкой отвечает мне министерская.
Ведьма явно довольна собой – добилась желаемого.
Несколько минут бабушка приходит в себя. Мы деликатно отводим взгляды от блестящего кружка, в котором сильнейшая из ведьм с трудом поднимается с кровати и звенит стеклом – наверняка делает себе успокоительный раствор.
– Покажите Флорину, – разносится по комнате её отвердевший голос.
Разворачиваю зеркальце к бледному личику сестры.
– Она на грани, – резюмирует бабушка, – и никто не сказал мне?! Шереметев, ты сошел с ума?
Миниатюрный артефакт дрожит от бабушкиного возмущения. Разворачиваю его в сторону ректора. Он лепечет, что пробовал, но госпожа, мол, не отзывалась на его звонки.
– Что случилось?! – бабушка требует ответов.
– Это мы хотели бы узнать у вас, госпожа Османиди,– невозмутимая Зинаида приходит на помощь скукожившемуся ректору, – состояние Флорины резко ухудшилось после пары стихийных всплесков энергии, вызванных работой некоего саркофага. Саркофага, который вы некогда передали в хранилище императора.
Госпожа Османиди резко садится на кровать, пара пышных подушек сваливаются на пол. Лицо старой ведьмы неподвижно, только глаза чуть шире, чем обычно.
– Флорина ложилась в саркофаг?– тихо спрашивает бабушка.
Моей руки легонько касаются белые прохладные пальчики Луизы фон Скальва.
– Судя по всему, не ложилась. Но мне кажется, вы знаете, что произошло. Расскажите, госпожа.
– Луиза…
– Ида нашла прямую связь ауры твоей Форины и моей воспитанницы. За твою внучку я не отвечаю, но моя девочка тоже на грани. И она не приближалась к саркофагу. Это я могу гарантировать. Расскажите, как это случилось. Как это вообще возможно?!
Бабушка поджимает губы. Вздыхает.
– Покажите мне Кару.
Зеркало снова передают мне.
– Кара,– бабушка смотрит мне в глаза с надеждой, – Я так рада, что с тобой все хорошо. Сейчас я расскажу ужасные вещи. Время пришло. Тебе будет больно, но ты должна знать – я это ради величия нашей семьи.
– Ради величия нашей семьи, – вторит ей Бахыт.
По моей спине пробегает волна холода. После таких слов меня охватывает нехорошее предчувствие.
– Девочки не ложились в саркофаг,– говорит бабушка,– они лишь платят долги своих предков.
– Не понимаю, как?! – восклицает Луиза, – я знаю, как работают саркофаги. И такого эффекта они не дают.
– Дают и еще как,–
