Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
Я продолжила изучать бумаги и замерла, когда наткнулась на своё имя. Оно удостоилось отдельного листа и было обведено в круг. А ниже стоял перечень дат – на первый взгляд совершенно рандомных, и рядом с каждой стояла приписка с одним-единственным словом: «нет». Я перевернула лист, и от увиденного по телу прошла дрожь: «Предел семь месяцев. Откладывать дальше нельзя, помни! Помни и сделай то, что должно. Хватит ли мне сил попробовать снова? Не важно, что она значит для тебя. Род Блэквудов должен оборваться навсегда, чтобы остальные могли жить».
– Что за херня… – пробормотала я, и тут что-то застучало.
Я подпрыгнула от испуга, оглянулась и прислушалась. Стук повторился. Тихий, приглушённый дверью, которую я до этого не замечала. Она была на одной стене с той, которая вела в спальню. Что там? Ванная? Чулан? Я попятилась к камину и вытянула из углей кочергу. Сжала её покрепче, на манер биты, и медленно двинулась к двери. Ритмичный стук продолжался, будто кто-то настойчиво старался привлечь моё внимание. Сердце сжималось от страха, руки и спина вспотели, и я боялась, что кочерга выскользнет в самый ответственный момент. Задержав дыхание и замахнувшись для удара, я потянулась к дверной ручке, дёрнула на себя и отскочила, чтобы оказаться на безопасном расстоянии от того, что ждало меня внутри.
Рука опустилась сама собой, и кончик кочерги с металлическим стоном впился в пол.
– Анна?
Она лежала на полу ванной комнаты, связанная по рукам и ногам. Лицо и светлые волосы были вымазаны в крови, во рту – кляп. Извернувшись, она стучала носком ботинка по косяку двери. Увидев меня, Анна застонала. На дне ванной лежала окровавленная бита для крикета.
– О боги, Анна! – С меня наконец спало оцепенение, и я кинулась к ней. Бросила кочергу на пол и упала на колени за её спиной. Её руки были ледяными и синими из-за туго затянутых верёвок. Узлы поддавались с трудом, и я наклонилась, чтобы помочь себе зубами. Нож оказался бы кстати, но я не заметила в комнате ничего похожего. А терять время на поиски боялась – тот, кто притащил сюда Анну, мог вернуться в любую минуту. Наконец верёвки поддались и упали с запястий, Анна тут же вытащила кляп и закашлялась, сплёвывая на пол кровь, а я взялась за ноги.
– Кто сделал это с тобой? – воскликнула я. На ногах узлы оказались не такими крепкими и поддались почти сразу.
– Мой брат.
Я вскинула на неё непонимающий взгляд. Анна замотала головой, вытирая кровь с лица.
– Клянусь, Кэтрин, я всё тебе расскажу, но сначала, умоляю, давай выберемся отсюда!
– Да, да, конечно, вставай. – Я подхватила её под локоть, помогая подняться. Но Анна едва могла стоять. Боги, она, должно быть, пролежала так не один час. – Обопрись на меня, вот так.
Я почти довела Анну до выхода из ванной, когда дверь в комнату хлопнула. Мы замерли, испуганно прижавшись друг к другу. Зазвучали неторопливые шаги. На пол упала длинная тень. На мгновение мне показалось, что, если замереть и не дышать, тень исчезнет. Остановится на пороге и отступит, не увидев нас с Анной, позволив нам сбежать.
Но этого не произошло. В дверном проёме появился Эндрю. В первое мгновение я даже обрадовалась и шагнула было ему навстречу, но Анна удержала меня на месте. И тогда я заметила: в руке Эндрю сжимал нож.
18
– Эндрю. – Я подняла руку, выставляя между нами подобие преграды. Анна вцепилась мне в плечо, и я чувствовала её дрожь. Или это я дрожала? Разобрать сейчас не представлялось возможным. – Эндрю, не делай глупостей. Позволь нам уйти.
Эндрю тяжело вздохнул, посмотрел на меня с сожалением.
– Прости, Китти, но я не могу этого сделать. Уже не могу. Вы останетесь здесь. Обе.
– Можешь, Ричард, – сказала Анна неожиданно сильным голосом. – Послушай Кэтрин и не делай глупостей, прошу тебя.
– Ричард? – Я растерянно оглянулась, но тут же вернула взгляд на Эндрю, боясь потерять его из виду. – Почему ты так его назвала?
– Ты знаешь, что не могу, Оливия.
Оливия. Это имя прошло через меня подобно электрическому разряду. В горле пересохло, а сердце застучало набатом. Я всё ещё боялась оглянуться, но губы сами сложились в заветные звуки:
– Мама?
– Прости, дорогая, не могла сказать раньше, потому что твой дорогой дядя охотился на меня. А я не знала, в чьём теле он прячется, и не хотела рисковать.
– Мне тоже пришлось потрудиться, чтобы понять, в ком прячешься ты, – улыбнулся Эндрю. То есть Ричард. У меня голова шла кругом.
– Но… зачем? Как? – Мой взгляд метался между ними.
– Милая, я всё тебе объясню, обещаю. Ричард, прошу, отпусти нас. Ты сдал меня Надзору, ты победил, хорошо? Победил. Я сдаюсь, отступаю. Клянусь, всё, чего я хочу, – жить спокойной жизнью.
– Думаешь, я тебе поверю?
– Стойте! Погодите минуту! – Я продолжала держать руки поднятыми, чтобы развести маму и дядю Ричарда как можно дальше. – Я думала, что Надзору тебя сдала мисс Гримм.
Светлые брови Анны взметнулись ввысь.
– Что? Нет, Мередит никогда меня не предавала. Это был Ричард, он струсил и попытался выторговать себе тёплое местечко у Надзора, да, Ричард?
– Но ты погиб во время штурма. – Я перевела взгляд на дядю.
– Он сбежал за пару часов до штурма, – с презрением сказала мама. – Надеюсь, тебе много заплатили за предательство семьи.
Ричард шагнул к нам, и я попятилась, закрывая маму собой.
– Ты собиралась убить сотни, Оливия… сотни!.. невинных. На балу были дети!
– Я делала то, что должна! И ты обещал быть со мной до конца!
– Дети, Оливия! Как ты могла…
– Ты не хуже меня знаешь, что по-другому ничего не изменится! Этот путь не может быть миленьким и чистеньким. Нельзя изменить этот прогнивший мир к лучшему, не искупав руки в крови!
Ричард покачал головой и усмехнулся.
– Ты права, Оливия. В кои-то веки ты права. Нельзя изменить мир к лучшему, не искупав руки в крови. Поэтому я не могу позволить тебе возродиться. Прости, Китти, – его улыбка стала грустной, – я бы хотел тебе всё рассказать, но дал клятву, которую не смогу нарушить. Прошу, Китти, отойди в сторону. Я не хочу тебя случайно ранить.
Я замотала головой, продолжая закрывать маму собой.
– Дядя Ричард, пожалуйста. Давайте все сядем и спокойно поговорим. Я уверена, что всё можно решить иначе.
– Другого пути нет, Китти. Я отдал жизнь, чтобы скрыться от Надзора…
– Так они всё-таки тебя обманули? – Мама усмехнулась. – Кто бы сомневался.
Но дядя не обратил на её слова внимания, продолжив:
– Китти, единственный способ всё закончить – упокоить твою мать навсегда. Иначе она не остановится. Она не оставит свои попытки побороть Триаду, и в результате погибнут многие.
– Больше, чем убил ты? – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Наш ковен. Наша семья. Они погибли по твоей вине. И среди них тоже были дети!
Дядя Ричард сомкнул челюсти. На глазах его заблестели слёзы.
– Это был единственный способ её остановить, – прохрипел он.
– Вот как, как ты заговорил? – засмеялась мама. – Значит, жизни чужих детей ценнее наших? Ты лицемер, Ричард, всегда им был. Думаешь, что пришёл вершить справедливость? Отнимая жизни? Чем ты лучше меня?
– Прекрати! – крикнул он, хватаясь за голову. По щекам его текли слёзы, зубы были крепко сцеплены. – Хватит играть со мной в свои игры! Я всё решил. Я убью тебя, Оливия, и закончу всё здесь и сейчас.
– А ты сможешь? – с вызовом спросила мама. – Раз пришёл сюда с ножом, значит, у этого тела уже нет сил на магию. Оно на пороге смерти, так ведь?
– Как и ты.
Он оттолкнул меня и бросился на маму. Она
