Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
— Но почему похитили сейчас? Почему не трогали в монастыре? — спросила она сгущающуюся вокруг нее тьму (у страха глаза велики) и тут же сама себе ответила: — Да потому, что ты, глупая, никогда не покидала пределов школы. О тайных походах через портал никто не догадывался. А тут впервые за два года выехала и сразу отправилась куда? В то место, к которому не следовало стремиться, чтобы не вызвать интерес к себе.
Она спустила ноги с кровати. Мягкий ковер подтвердил, что жертва похищения находится в богатом доме. Словно древняя старуха, держась за бок, где когти ящера нанесли наибольший ущерб, она сделала пару шаркающих шагов и замерла: откуда-то из темноты послышался скрежет. Неприятный, заставляющий морщиться и сжимать зубы: кто-то намеренно водил железом по камню.
Софья напряглась, моментально забыв о боли. Беркут ладно лег в ладонь.
Кто пожаловал? Королева или ее брат?
— Дыши, Соня, дыши, — приказала она себе. — Лучший способ обороны — нападение. А потом ты побежишь, и как можно быстрее.
Некстати вспомнились призраки на Сипун горе, кричащие, что за «чужачкой» ходит смерть. Эти слова сильно подействовали на нее, но еще сильнее на Бохарта — тот от страха поскакал аж через три ступени.
Хрустя каменной крошкой открылась тяжелая дверь, слепящий свет заставил зажмуриться, но Софья успела разглядеть и злобно дышащего человека, и топор в руке.
«Смерть. Вот она!» — паника взвилась огненным смерчем, и Беркут полетел в черную, на фоне яркого света, фигуру. Мужчина со стоном схватился за плечо и выронил топор. Тот глухо ударился об пол.
— Леди Мирудская, что вы творите? — спросил незнакомец свистящим шепотом. И только тут до Софи дошло, что она едва не убила лорда Эрли-Как-Его-Там-Асдиша.
«Почему шепчет?» — эту мысль метательнице ножей додумать не дали: с противоположной стороны помещения в еще одной двери завозился ключ, и Софья обернулась на нее. В комнату шагнул второй мужчина, но уже не с топором, а со светочем в руке. Брата королевы Софи узнала сразу же.
«Вот в кого следовало метнуть Беркута!»
Увы, надежда узнать, враждуют лорды между собой или действуют заодно, не оправдалась. Когда София перевела глаза на Эрли-Как-Его-Там-Асдиша, того и след простыл. Но что еще больше потрясло — она не обнаружила ни следа от скрежещущей двери: перед ней высилась стена, плотно увешанная гобеленами. Ни каменной крошки на полу, ни сдвинутого тяжелой створкой ковра.
«Портал? Асдиш умеет открывать портал?»
— Как вижу, вы уже пришли в себя? — спросил лорд Гванер.
И как Софья могла перепутать лорда Асдиша с братом королевы? Этот намного тоньше, а потому при равном росте кажется выше. В отличие от Гада, у него волосы светлые и длинные, лежат на плечах гладким шелком. Красив, но совсем другой красотой. Если у Эрли черты лица, пусть и умело, но будто вырезаны из камня, у этого отлиты из металла. Острый нос, удлиненный подбородок, капризные, четко очерченные губы, которые сейчас, когда пленница молча рассматривает похитителя, змеятся в улыбке. Поставив подсвечник на невысокий столик у камина, Гванер сел в глубокое кресло, жестом руки предложив своей «гостье» устроиться на диване.
Она не осталась в знак протеста стоять столбом посреди вполне уютной комнаты с плотно зашторенными окнами — спина болела и страшно хотелось принять иное положение.
«Лучше бы лечь, но…»
— Прошу прощения за необычный способ приглашения в мое уединенное жилище, — Гванер, не переставая улыбаться, следил, как Софья преодолевает те несколько метров, что отделяли ее от дивана. Стараясь держать спину прямо, она не сумела скрыть гримасу боли.
— Вы бы за мной еще отряд гвардейцев послали, — устраиваясь на мягком, прошипела Софья.
— А ведь мог, — кивнул головой похититель, — вывести на глазах у всего монастыря в кандалах, накинув на хорошенькую головку мешок. То-то было бы пересудов! Что ж, я выбрал иной путь — дождался, когда птичка сама выпорхнула из гнезда.
— За что же меня в кандалы? — поморщилась Софья, подкладывая под бок подушку. Она ненавидела, когда мужчины говорили о «хорошеньких головках и птичках». В нынешней ситуации слащавые определения звучали как-то особенно фальшиво.
— Не за что? А если хорошо поразмыслить? — лорд Гванер тряхнул гривой волос, убирая их с лица. Гладкие, они в лучах светоча красиво полыхнули серебром. Брат королевы принял расслабленную позу, закинул ногу на ногу, снял несуществующую пылинку с темной ткани камзола. Никаких украшений и нашивок. Даже пуговицы, которые бледная рука не торопясь расстегнула у шеи, были вырезаны из черной кости бердийского дьябола — весьма редкого животного, безобразной мордой похожего на порождение Тьмы. Строго, дорого, красиво.
Гванер знал о своей привлекательности. Позволил рассмотреть лицо, не пострадавшее от возраста, а ведь он был чуть младше своей царствующей сестры. Загадочно улыбнулся, когда взгляд Софии переместился на виднеющуюся в распахнутом вороте камзола тонкую рубашку. Качнул ногой, намеренно обратив внимание на сапоги, носки которых были подбиты отполированным до блеска металлом. Такие можно считать оружием. Один удар, и острый носок изувечит любое тело.
София неосознанно потянулась к рукаву, где совсем недавно прятала Беркута. Как же невовремя появился этот Эрли-Как-Его-Там-Асдиш! Ладно затаился бы где-нибудь за гобеленом и пришел на помощь, когда брат Донны бросится душить ее (а он непременно бросится, так расслабленно ведет себя только хищник, играя со своей жертвой), так нет, этот остолоп не смог удержать портал и унес в своем теле ее единственное оружие! Опытным глазом портальщицы она видела, каких трудов стоило Гаду открыть каменную дверь.
Да, Софья сейчас думала только о себе, постаравшись запрятать глубоко внутрь переживания по поводу того, не обливается ли кровью где-то там за стеной раненный ею человек.
— Мне нравится, что ты не трясешься от страха. Нет, Грасия Кордович неправа. Ты точно не серая мышь. И совсем не Шиповничек. Какой вред от мелких колючек? Ты нечто ядовитое.
Софья подняла от удивления брови. Ядовитой она себя никогда не считала. Хотя… Вспомнить того же Бохарта, который, впервые прижавшись к ней, вдруг воспылал такой страстью, что потащил на гору Сипун. Эх, жаль, что ее яд совсем не действует на Эрли-Как-Его-Там-Асдиша! Она ведь тоже к нему прижималась. И даже целовала.
«Тьма его побери. Не загнулся бы там от кровопотери».
— Встретившись с тобой однажды,
