Аромагия. Книга 2 - Анна Орлова
Валериан прижался ко мне, и я ласково гладила его мягкие волосы.
– Куда мы теперь? – задал вопрос Валериан и добавил рассудительно: – Нам же надо где-то жить, так?
– Конечно, – согласилась я. – Сначала к драконам, а потом в Мидгард, к бабушке и дедушке.
– Круто! – одобрил Валериан, кажется, слегка повеселев от перспективы новых приключений.
Я промолчала, не став озвучивать все свои сомнения…
Из плена гостеприимства хель Исмиру удалось вырваться нескоро. Прошло не меньше часа, прежде чем он и Петтер снова объявились.
Все это время я пыталась отвлечь сына от грустных мыслей, расспрашивая его о жизни в академии. И с некоторым удивлением обнаружила, что ему там вполне понравилось. Признавать, что Ингольв был в чем-то прав, не хотелось, однако Валериану учеба действительно пошла на пользу. Он окреп, стал бойчее и увереннее.
– У нас мало времени! – с порога сообщил отчего-то недовольный Исмир. – Собирайтесь, пришло время выполнить ваше обещание.
Я кивнула, взглядом ища саквояж с маслами. Ума не приложу, как лечить драконов, но придется попробовать.
– Мы опять полетим? – обрадовался Валериан, впервые после моего рассказа искренне улыбнувшись. – Мам, знаешь, как здорово летать?
– Догадываюсь, – проговорила я, и взгляд мой поневоле устремился к Петтеру. – Петтер, где ваши вещи?
– Позвольте спросить, – не дав юноше ответить, вмешался Исмир, с неповторимой грацией усаживаясь на ближайшую лежанку. – При чем здесь Петтер? Я велел собираться вам и Валериану, о Петтере речи не было.
– Как? – искренне не поняла я, застыв с открытой сумкой в руках – Куда еще он может поехать? Мы вместе прилетели сюда, вместе и отправимся сначала к драконам, а после в Мидгард.
– То есть вы хотите, – уточнил Исмир опасно мягким тоном, – чтобы я допустил к больным детям одного из заговорщиков?
– Петтер не один из них! – возразила я резко, с громким щелчком запирая замок саквояжа. Звук прозвучал резко, словно выстрел. – И уж тем более он ничего не сделает драконам!
– Откуда мне об этом знать? – пожал плечами Исмир. И мята – колкая, холодная – словно звенела колоколом. – Возможно, он намеренно втерся в доверие.
– И спас вам жизнь! – ядовито напомнила я. Встала напротив дракона, расправив плечи.
– В первую очередь он спасал вас, – усмехнулся Исмир, и глаза его полыхнули голубым льдом. – Мальчишка не вмешивался, пока Ингольв не пригрозил заодно убить и вас!
Я прикусила губу. Возразить на это было нечего. Юноша действительно колебался до последнего, и моя жизнь оказалась решающим аргументом.
– Он поклянется, – начала я, но меня перебил Петтер, до того молча слушавший нашу перепалку.
– Не нужно, госпожа Мирра. – Голос юноши звучал спокойно и бесцветно, а звучный запах ладана словно выводил торжественный молебен. – Я вернусь в Ингойю, а потом к отцу. А вы поезжайте, не нужно задерживаться из-за меня.
Признаюсь, я опешила. Что за капризы?!
– Петтер, что вы… – начала я рассерженно и умолкла, спохватившись. Этот разговор не для посторонних ушей. – Давайте выйдем на минутку.
Юноша пожал плечами.
– Как прикажете, госпожа Мирра.
Подчеркнуто официальное обращение больно укололо.
Мы вышли молча.
Отойдя на десяток шагов, я повернулась, дернула его за рукав шинели и вспылила вполголоса:
– Петтер, что вы еще придумали? Вы ведете себя как ребенок!
Горькая улыбка искривила его обветренные губы. А снег серебрил непокрытую голову преждевременной сединой. Хотелось отчитать его за то, что не надел шапку, и сдержалась я с трудом.
– Это вы ведете себя так, словно я ребенок! – возразил Петтер глухо. – Я вам не сын. И сам решу, что делать и куда ехать.
Густая кисея снегопада словно пыталась скрыть нас от любопытных взглядов.
Я вздохнула – ох уж эти мужчины с их ранимым самолюбием! – и предложила примирительно:
– Петтер, прошу вас, не нужно. Не упрямьтесь, мне и без того нелегко.
– Знаю, – согласился он, и, отвернувшись, засунул руки в карманы. – Поэтому я облегчу вашу совесть. Спасибо… за все. Дальше наши дороги расходятся.
Ветер швырял мне в лицо пригоршни снега, заставляя щеки гореть. А источаемая Петтером твердость – ладан и можжевельник – была как нож в сердце.
Сложить два и два было несложно.
– Это Исмир вам что-то наговорил? – осведомилась я, справившись с желанием схватить Петтера и хорошенько встряхнуть.
– Вы думаете, ему пришлось что-то говорить? – вопросом на вопрос ответил Петтер, дернув плечом. – Я и сам все знаю. Вы же ничего не сказали сыну… о нас, правда?
Я прикусила губу, нервно погладила мех шубы, а Петтер продолжил ровно:
– Вы меня не любите. И стыдитесь. Так о чем говорить?
Он обернулся, прямо взглянул на меня. И острый запах хрена – как слезы на глазах.
Мне так хотелось протянуть руку, провести пальцами по щеке, колкой от щетины, пригладить упрямый вихор надо лбом. Снова услышать признание в любви, на которое я всегда отвечала смущенным молчанием.
– Петтер, – начала я наконец, справившись с собой, но он не стал слушать: покачал головой и улыбнулся устало.
– Не надо, Мирра. В качестве кого я могу поехать с вами? И что мне делать в Мидгарде? Я все решил.
– Вы меня… бросаете? – все еще не веря, усомнилась я, ожидая насмешки, протеста, поцелуя, в конце концов! Только не смолисто-терпкого смирения, которым сейчас повеяло от Петтера. Не было ни горчичной ревности, ни прокисшей вони обиды, лишь густой непрозрачный ладан, за бархатными складками которого ничего не разглядеть.
Чувства мои словно рассыпались бисером: злость, недоверие, боль, нежность.
– Да, – проронил Петтер, глядя куда-то мимо меня. – Бросаю.
Дуновение сандала подсказало мне, на что (точнее, на кого) был устремлен его взгляд. Но сейчас меня не радовало даже нежное – мягкое, как шелк, светлое, как слоновая кость, – древесное благоухание. Хотелось надавать пощечин Петтеру – или вцепиться в него и не отпускать.
Вот только я должна думать о сыне…
– Мирра, вы готовы? – деловито поинтересовался Исмир, держа мои вещи. Рядом с ним сверкал любопытными глазищами Валериан, чуть дальше стояли Альг-исса и закутанный в традиционное покрывало Вет-исс.
Опасаясь не совладать с голосом, я только кивнула. Петтер был во всем прав, напомнив о моих собственных страхах и сомнениях. Отчего же тогда так пусто и горько?
Как случилось, что я больше не представляла своей жизни без Петтера? Но и с ним не представляла тоже…
Боги, милосердные мои боги, что же делать?!
Не оставляя мне времени на размышления, Исмир уже принялся менять облик…
Прощание вышло скомканным. Смущенная и счастливая Альг-исса заверяла, что с ветерком домчит Петтера до Ингойи, совала мне в руки какие-то нелепые гостинцы,
