Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
Я бродила по лесу до темноты и окоченевших пальцев и вернулась в Стоунклад, только когда окончательно замёрзла. На пороге академии я столкнулась с Анной, которая волокла по лестнице большой жёлтый чемодан. Увидев меня, она помахала рукой.
– Кэт! Рада тебя видеть! Как прошли каникулы?
Я устало махнула в ответ.
– Нормально, а твои?
– Замечательно! Даже не думала, что так соскучилась по Лондону! А ещё, – она хихикнула, – я кое-кого завела.
– Парня? – Я изобразила улыбку, едва слушая, что она говорит.
– Ой, гораздо лучше!.. О! Эндрю! – Анна замахала рукой, глядя мне за спину.
Я обернулась.
По лестнице к нам шёл Эндрю. Я уже собиралась извиниться перед Анной и сбежать, на случай если он снова захочет поиграть в психотерапевта, но потом поняла, что что-то не так. Меня насторожил его взволнованный вид и… Почему с ним не было Мэй? Этот вопрос вертелся на языке, но я всё не решалась его задать, просто смотрела, как Эндрю приближался. Так медленно. Почему он приближался так мучительно медленно?
– Что-то стряслось? – Анна спросила вместо меня, и я была ей за это благодарна. – Ты как будто призрака увидел.
О, Анна, ты даже не можешь себе представить.
– Кэтрин, Мэй… – Эндрю замялся, переводя взгляд с меня на Анну и обратно, словно решая, уместно ли говорить при ней.
– Что-то случилось? – снова Анна озвучила мои невыносимо неповоротливые мысли. – Она в порядке?
– А? Да, – наконец сказал Эндрю. – Да… То есть, наверное.
– Наверное? – не выдержала я. – Эндрю, хватит мямлить, что с Мэй?
Он потёр лоб, собираясь с мыслями.
– Да ничего в общем-то. Она… она просто не приедет.
– То есть как это?
– Ну, она не прилетела своим рейсом, я ей позвонил. Мы договорились, что я не буду с ней связываться на каникулах, потому что её мама не в курсе, что мы встречаемся, и Мэй знала, что она это не одобрит… В общем, когда я ей звонил, она сначала долго сбрасывала, а потом всё-таки ответила. Сказала, что долго думала…
– Она тебя бросила? – хмыкнула я, испытывая удивительное облегчение. Неужели Фостер больше не будет лезть в мою жизнь!
Эндрю снова покосился на Анну, но всё же продолжил:
– Скорее – нас.
– Нас? – Мои брови поползли вверх.
– В общем, – он медлил, подбирая слова, – Мэй сказала, что история с Джиа и… твоя история, что бы она ни имела в виду, её очень сильно расстроили. Она решила, что наши отношения помогут ей отвлечься, но поняла, что ошибалась. Моей поддержки ей не хватало. И… как я понял, твоей тоже. К тому же её мама обо всём узнала. В смысле о нас с ней. И ситуация с Джиа ей тоже не понравилась, она считает, что в академии небезопасно. В общем, что ещё? Мэй сказала, что всё это время чувствовала себя одинокой и решила побыть с семьёй. Ещё сказала, что не может ночевать в комнате с тобой и с Джиа, вернее, без неё. Ну и, в общем, она обсудила всё с родителями и решила, что вообще не хочет возвращаться в Стоунклад. Она, – он удивлённо усмехнулся, – уже даже получила разрешение на индивидуальный учебный план и сдачу выпускных экзаменов в Лондоне.
Я ничего не понимала. Не хочет возвращаться? В каком смысле? Всё же было в порядке, она развлекалась с Эндрю и выглядела вполне довольной жизнью. Ни разу за всё время даже не попыталась поговорить со мной, ни о чём не просила. Чем я её обидела?
– Чем я её обидела?
– Не знаю, Китти.
– Пойду… пойду позвоню ей.
Эндрю собирался сказать что-то ещё, но я уже бежала вверх по лестнице. Заскочила в комнату за телефоном. В Стоункладе он был бесполезен, поэтому давно разрядился, и я перерыла полкомнаты в поисках пауэрбанка. Я выскочила из академии и побежала прочь, то и дело проверяя чёрный экран. Телефон включился только на полпути к паромной станции. А потом я ждала целую вечность, пока появится связь, вышагивая туда-сюда по заснеженной тропинке.
Мэй взяла трубку только с пятого раза.
– Алло?
– Мэй, что происходит? – выпалила я, боясь, что связь прервётся. Я и так слышала голос Мэй будто издалека: хоть Стоунклад и остался позади, помехи всё равно шуршали в ухо.
– Я же попросила Эндрю тебе всё передать, – протрещала трубка с сожалением.
– Ты серьёзно сейчас? – Меня выворачивало наизнанку от обиды. – Передать через Эндрю, что ты больше не можешь ночевать со мной в одной комнате? Что тебе не хватает моей поддержки? Что ты не собираешься возвращаться в Стоунклад? Это Эндрю должен был мне передать?
– Да, потому что лично я говорить с тобой не хотела, ты знаешь, что это было бы тяжело. Это уже тяжело. – Мэй вздохнула, добавив в трубку новый ворох помех. – Извини, что бросаю тебя вот так, но мне правда… тяжело. Добавить мне нечего. Я кладу трубку.
– Нет, погоди. Почему ты не говорила, что тебе тяжело?
– Потому что тебе было не легче! Потому что у тебя умерла вся семья, потом ты рассталась с Генри, а потом Джиа… У меня тоже Джиа умерла! Но я не могла прийти к тебе с этим, потому что… потому что тебе было не до меня. Тебе всегда было не до нас. Ты носишься со своими проблемами, тайнами, пропадаешь где-то днями и ночами. У тебя всегда были дела поважнее, чем мы с Джиа, даже когда она умерла… – Мэй всхлипнула и замолчала, пытаясь совладать с голосом. – И это о’кей. Ты такая, какая есть. Я тебя не осуждаю, просто мне… Ты же ни разу не позвонила и не написала мне за все каникулы! – Она выдохнула, шмыгнула носом. – Никогда так не делала. Я привыкла, и раньше меня это устраивало. Но теперь не устраивает. У меня умерла лучшая подруга, и я справляюсь со своим горем так, как могу. С семьёй. С мамой и братьями. И я не хочу… – Она снова сделала паузу, будто набиралась смелости. – Я не хочу, чтобы ты была частью моей жизни. По крайней мере, пока. Это больно, правда. И, Кэт…
– Да? – Собственный голос показался мне чужим.
– Прости, пожалуйста. Не звони мне больше.
Мэй положила трубку. Я отняла телефон от уха и тупо уставилась на экран. Я ожидала чего угодно, но не этого. Включая телефон, я даже мельком подумала, что Мэй схватил Надзор и ответит мне не она, а какой-нибудь глумливый дознаватель. Но это была Мэй. Настоящая Мэй, которую, как выяснилось, я не знала. И не пыталась узнать. Удобная тихоня Мэй, которая никогда не жаловалась и ничего не просила. Даже когда я затягивала её в очередную передрягу, даже когда разбила её флорариум и не извинилась, пока Джиа не ткнула меня в это носом. Я горько ухмыльнулась, возможно, всё же стоило заплатить Фостеру за приём.
В академию я возвращалась не торопясь, глядя себе под ноги и распинывая снег. Меня обгоняли студенты, которые торопились в академию с последнего парома и волокли за собой чемоданы и сумки. Завтра Стоунклад снова наполнится жизнью и шумом, начнутся лекции и подготовка к экзаменам, результаты которых для многих определят будущее. А мне не было до этого никакого дела. Интересно, а было ли когда-нибудь иначе? Хотела ли я чего-то? Мечтала ли? Как странно, я совершенно этого не помнила. Крупные снежные хлопья медленно падали с тёмного неба. «К утру наметёт сугробы, – отстранённо подумала я. – Вот бы лечь в такой сугроб, свернуться калачиком и пролежать до весны, заметённой снегом, скрытой от чужих глаз, от проблем. Не беспокоиться ни о чём, не бояться, не думать, не чувствовать. И наконец дать волю усталости, которая уже который месяц пожирает меня живьём».
Я даже не заметила, как добралась до академии. В коридоре общежития я столкнулась с Мёрфи.
– Вау, Блэквуд, смотри, куда идёшь! – Он поймал меня за плечи, но тут же разорвал касание, будто боялся, что я его
