Солнце, уснувшее в ладонях ведьмы - Елена Анатольевна Кондрацкая
– Это правда, – сказала тётушка Долорес, поедая счищенную с яблок кожуру. – Я даже Дэвиду не доверяю так, как своему Року.
Дядя Дэвид – её обожаемый муж, которого тётушка Долорес привела в наш ковен в семнадцать, и с тех пор они не расставались.
– Рок для меня как открытая книга, а Дэвид… никогда нельзя быть уверенной до конца, что у другого человека на уме, – продолжила она, посмеиваясь.
– Последние двадцать лет у него на уме одна лишь ты, Долорес, – добродушно рассмеялась мама, подливая в кастрюлю бычьей крови.
Тётушка Долорес зарделась и застенчиво отмахнулась. Её ворон тут же распушил перья, встрепенулся и громко закаркал, подпрыгивая на месте. Рута с любопытством потрогала его лапой, а маме хватило лишь взгляда, чтобы Рута, прижав уши, спрятала лапы под себя. Они всегда так общались, без слов, будто обменивались мыслями и чувствами. Я всегда принимала это как должное и даже не задумывалась о том, что происходит на самом деле. Совсем забывая о том, что мама всегда говорила: «Если дверь открыта, то войти в неё можно с обеих сторон».
Я сидела в темноте комнаты, размазывая сопли и слёзы по лицу, пытаясь осознать случившееся. Это он? Кай забрался в меня? Заставил выплеснуть наружу всё, что я пыталась от него скрыть? Или это сам Поток разлился между нами? Что бы ни случилось, я чувствовала себя уязвимой, потерянной. Теперь – после всего, что я умудрилась натворить, – я не доверяла даже самой себе. Я не должна была лезть в этот идиотский блокнот, но и увиденное напугало меня до чёртиков. Кай убил свою напарницу. Хладнокровно застрелил ту, с которой делил постель, пока она, стоя на коленях, дрожала от страха и с мольбой смотрела ему в глаза. Я не уверена, что хоть какие-нибудь объяснения смогли бы оправдать то, что случилось. Слишком велик был тот ужас, то отчаяние, которое я почувствовала, когда соприкоснулась с отголоском Дианы Уоррен. А его лицо в тот момент. Непроницаемо-равнодушное. Холодная зелень глаз, будто покрытая инеем трава. Мёртвая.
Я закрыла лицо руками, провела ладонями по волосам, закрыла уши и глаза. Только мне показалось, что мы стали ближе, что… нет, я не начала ему доверять, я просто… Я просто запуталась. Запуталась и устала. Боги, как же сильно я устала.
Я легла на бок, и что-то блеснуло в темноте. На книжной полке лежали мои наручные часы. Как они там оказались? Я месяцами не могла их найти, думала, что потеряла в лесу. И полку проверяла не один раз. Я взяла их в руки. Секундная стрелка исправно вышагивала по циферблату. Бросив часы на кровать, я подлетела к столу, зажгла свечи, достала из верхнего ящика гримуар и зашелестела страницами. «Поиск проклятий и порч». Я наконец нашла нужный раздел, но тут же разочарованно замычала. «Прежде всего пространство, где мы будем проводить поиски, следует окурить шалфеем».
Знала бы – захватила б у профессора Ноденса лишний конвертик для себя. Я уже хотела вернуть гримуар обратно, когда заметила в ящике букетик шалфея, перевязанный красной ниткой. Это я… нет, я не помню, что клала его сюда. Я взяла букетик и принюхалась – шалфей, точно шалфей. Ладно, ладно, какая разница, как он здесь оказался, раз пришёлся кстати. Может быть, сейчас мы это и выясним.
Я подожгла букетик и три раза обошла комнату, вдыхая пряный аромат дыма. Положила шалфей на керамическую подставку для благовоний и вернулась к гримуару. Пробежалась глазами по строчкам и вслух прочитала:
Открой, что скрыто в темноте,
Кто навредить решился мне?
Пути Потока извратил,
Меня лишить пытался сил.
Пускай луна и сам Поток
Укажут мне, где зла исток.
Я застыла, ловя каждое движение воздуха, блик света или любой другой знак. Но ничего не происходило. Комната оставалась тёмной. Свечи горели ровно, ничего необычного я не ощущала. Решив, что из-за нервов была недостаточно сосредоточена, попробовала снова. И опять никакого результата. И в третий раз. Либо я делала что-то не так, либо ни на мне, ни на комнате не лежало никакого проклятия.
– Может быть, я и правда слегка двинулась, – пробормотала я, закрывая гримуар. Простояв у окна с минуту, я разревелась от усталости и бессилия. Рыдала в голос, как рыдают маленькие дети, когда отчаянно нуждаются в помощи. Я тоже ревела, надеясь, что кто-то откликнется на мой плач и придёт, чтобы утешить. Чтобы обнять, защитить от мира, убаюкать мою усталость и сказать, что всё обязательно будет хорошо.
Но, разумеется, никто не пришёл.
Кая я не видела до конца каникул. И все оставшиеся дни провела в полном одиночестве, шатаясь по замку и окрестным территориям, будто хотела убежать или спрятаться, а может, исчезнуть, чтобы больше не думать и не чувствовать ничего. Я даже думала, что было бы неплохо ненароком наткнуться где-нибудь в лесу на убийцу Нэнси и заглянуть ему в глаза, чтобы хотя бы одной неразберихой в жизни стало меньше.
В последний выходной меня нашёл Эндрю. Я сидела во дворе, на лавке под облетевшим клёном, и бросалась в ворон холодными наггетсами, которые стащила из столовой. Эндрю, как выяснилось, собирался ехать в аэропорт – встречать Мэй.
– Ты как? – спросила я, вспомнив, что не видела его со встречи с призраком. Наверное, стоило зайти к нему. Впрочем, я даже не знала, в какой комнате он живёт. – Где пропадал эти дни?
Эндрю поморщился и почесал в затылке.
– Да так, в основном валялся в кровати. На самом деле я всё хотел с тобой поболтать, заглядывал пару раз, но тебя не было в комнате. Ты не против?..
– Если честно, я не в настроении…
– Это займёт всего пару минут. – Он плюхнулся на свободную часть лавки и закинул ногу на ногу. – Я хотел пообщаться по поводу этого Кая.
– Эндрю…
– Я, может, лезу не в своё дело, но, по-моему, водить дружбу с… – он понизил голос, – вампиром не самая лучшая затея. И не самая безопасная.
– Ты прав, Эндрю, это не твоё дело, – огрызнулась я и запустила наггетсом в ворону. Та, ловко щёлкнув клювом, перехватила его на лету.
– Я беспокоюсь о тебе, Китти.
– Не стоит. У тебя есть замечательная девушка, о ней и беспокойся. Ты, кстати, не опаздываешь в аэропорт?
– Пока нет, паром только через сорок минут. Я серьёзно, Китти. Сначала я думал, что для тебя держаться ближе к псу Надзора – хорошая мысль, но теперь…
– Фостер, мне плевать, что ты там думаешь. Со своей жизнью я разберусь как-нибудь сама.
Эндрю вздохнул, задумчиво посмотрел в небо, постукивая пяткой по мостовой.
– Слушай, ты вечно отталкиваешь людей, которые приближаются к тебе хоть на сантиметр ближе, чем ты…
– О, теперь у нас сеанс психотерапии? – Я с усмешкой закатила глаза. – Дальше ты попросишь у меня триста фунтов за приём?
– Вот видишь? Сидишь в своём панцире, как броненосец. Никаких друзей за пределами ковена, да? Я понимаю, Блэквуды всегда держались особняком. Да и в ковене у тебя мало с кем были крепкие связи. Твоя мама…
Я встала со скамейки, сунула руки в карманы и зашагала прочь. Услышала, как поднимается со своего места Эндрю, и стремительно обернулась.
– Только попробуй пойти за мной. – Я угрожающе ткнула в его сторону пальцем. – Прокляну.
Эндрю остановился, я смерила его гневным взглядом и, развернувшись, отправилась в сторону леса. Да что он себе позволяет! Лезет в мою жизнь, делает вид, что знает хоть что-то о моей семье, обо мне. Я стиснула зубы и ускорилась. Почти влетела под сень
