Тление - Лорел Гамильтон

— Ты — Истребительница, и вскоре, когда я укушу тебя, ты будешь истреблять моих врагов.

— У меня есть другое прозвище.

— Какое? — его голос звучал нетерпеливо, он попытался прогнать страх по моей коже, но было уже слишком поздно — меня уже не остановить. Я приняла решение, и была непоколебима и спокойна в своем выборе.

— Война, другие маршалы из сверхъестественной ветви зовут меня Войной, вот почему я знаю, что Деймос — это страх и ужас грядущей битвы. Я изучала этот вопрос.

— Глупости, ты — крохотная и хрупкая женщина, ты не можешь быть Войной.

Жан-Клод так сильно вздрогнул в наших руках, что нам, похоже, скоро придется опуститься на колени.

— Скорее, — поторопил меня Ричард.

Я призвала свой ardeur — не тот, что был силой Жан-Клода, а тот, что скрывался во мне, как волк в овечьей шкуре. Когда-то это была сила Жан-Клода, но потом она стала моей собственной.

— Что это? Что происходит? — Деймос казался испуганным. Отлично.

— Кто твой папочка, Деймос? — спросила я, и ardeur накрыл нас, как волна летнего зноя. Я смутно помнила, как Деймос вскрикнул, а после остались только мы трое — наши руки, рты друг на друге, и никакого контроля со стороны Жан-Клода, который мог бы спасти нас от нас самих.

26

Я утонула во вкусе кожи Ричарда, в дыхании Жан-Клода на моей коже — я дрожала между ними, как кусок дерева между двумя языками пламени. Чувствовать их тела под моими руками, когда никто не пытался меня остановить — это просто опьяняло. Ardeur позволил нам обладать друг другом так, как сами бы мы никогда не осмелились. Желание было таким чистым — ни единого сомнения, протеста, ничто не могло ему помешать. Моим следующим ясным воспоминанием стал момент, когда я лежала на полу, а надо мной был Жан-Клод. Лицо Ричарда возникло над его плечом — густые каштановые волосы перемешались с черными кудрями. Я была прижата весом их тел, как в ловушке, в которую еще ни разу не попадала. Глаза Ричарда налились волчьим янтарем, яростно мерцающем в зарослях их спутавшихся волос. Ричард как-то так двинул бедрами, что Жан-Клод содрогнулся и вдолбил себя в меня сильнее, вырвав у меня из глотки крик.

— Поднимись, — скомандовал Ричард, и его голос был на грани рыка.

Жан-Клод поднял свой торс надо мной, как в позе для отжимания. Загорелая рука обхватила его бледную талию. Мне понравился контраст между ними, и в следующий миг Жан-Клод как-то так двинулся бедрами, что у меня глаза закатились, и я чувствовала теперь лишь его руки под моей спиной, что удержали меня на месте, когда он встал на колени. В обычной ситуации я бы обхватила его ногами за талию, чтобы никуда не съехать, но я никак не смогла бы обхватить их обоих разом. На секунду я затупила, не зная, куда деть собственные ноги — мне нужен был какой-то рычаг, чтобы сцепить их замком. Это походило на защитную позу в бразильском джиу-джитсу, когда твой противник находится над тобой и он крупнее тебя — ты просто не можешь найти рычаг для ответного действия, вот только я не хотела убежать, я просто хотела иметь возможность двигаться.

— Мне нужно либо обхватить кого-то ногами, либо что-то такое, во что я могу вцепиться, — сказала я, потому что это компенсировало бы невозможность использовать ноги, но вокруг ничего подходящего не наблюдалось.

— Мы можем к тебе приблизиться, — прорычал Ричард.

— Что? — не поняла я, но Жан-Клод, кажется, понял прекрасно, потому что он пояснил:

— Подними ноги, ma petite, положи эти чудесные каблуки, которые я мечтал увидеть на тебе весь день, мне на плечи, — в его глазах был жар, похожий на голод, и я поняла, что он имел в виду насчет обуви — за такой взгляд можно и поносить дурацкие каблуки.

Чтобы поднять ноги так высоко мне пришлось сперва развести их в стороны, чтобы никого не покалечить шпильками в процессе. Жан-Клод удерживал вес моего тела руками, так что мне было легче это провернуть. Наконец, я аккуратно положила ноги на обнаженные плечи Жан-Клода, по обеим сторонам от его лица. Весь этот бисер и прочие украшения на туфлях, которые мне не нравились, теперь смотрелись как драгоценности в сундуке с сокровищами, когда их обрамляли черные кудри Жан-Клода, и его темно-синие глаза казались ярче, чем когда-либо — я поняла, что синий оттенок туфель подчеркивал их так, словно он заранее это спланировал, а учитывая, о ком шла речь, это вполне могло оказаться правдой.

Ричард выглянул из-за плеча Жан-Клода, и его волчьи глаза вообще не сочетались с туфлями, но для меня сочетание их лиц было идеальным, словно я вечность ждала, чтобы увидеть их друг рядом с другом. Жан-Клод опустился на меня, но, когда мои ноги лежали у него на плечах, в этом не было практически ничего от миссионерской позы. Я по-прежнему пялилась ему в грудь, но мои ноги удерживали его надо мной, так что я могла мельком увидеть его лицо, когда он начал двигаться внутри меня. Вес вдруг изменился — я почувствовала, как Ричард вдавливает нас обоих в пол. Я была зажата под весом их тел и это было чудесно.

Жан-Клод с Ричардом нашли свой ритм. В такой позе, когда Ричард сверху, Жан-Клод не мог выскальзывать из меня и входить обратно так, чтобы я могла видеть каждый его дюйм, однако угол проникновения оказался таким, что ему не пришлось особо заморачиваться, и мой оргазм уже начал нарастать. Ричарда я вообще не видела, но чувствовала вес его тела над нашими, давление в каждом нежном движении. Обычно он занимался любовью так, словно хотел продолбить себе выход с другой стороны, но не сегодня. Он был таким бережным и осторожным — никогда с ним такого не чувствовала. Я вообще-то люблю грубый и энергичный секс, но сегодня мне хватало и нежного. Тепло начало разливаться по моему телу, пока Жан-Клод двигался внутри меня.

— Я почти, — сказал Ричард, и в его голосе уже не было рычания — лишь усилие, с которым он поддерживал свой осторожный ритм, подводя себя к краю так, чтобы не опередить нас.

— Да, — выдохнул Жан-Клод, и его голос был полон сосредоточенности и концентрации, ведь он боролся с собой, чтобы не дать мне кончить раньше него.

Тепло нарастало, но было еще рано. Я открыла рот, чтобы сказать: «Еще нет», когда от одного толчка оргазм