Города дыма и звёзд - Элли Эрнест
— В конце концов, не такие уж мы и разные.
Кейс ничего не ответил.
Через мгновение Халли прочистила горло.
— Как ее звали?
Кейс вцепился в свои кудри, но все же ответил:
— Ана.
— Красивое имя, — пробормотала Халли, но, похоже, скорее для себя. На мгновение воцарилось молчание, прежде чем она снова заговорила: — Это несправедливо. — Халли подвинулась и схватила его за плечо. Она посмотрела ему прямо в глаза. Ее мокрые глаза в свете костра казались ярко-золотыми. — Единственное, что нам остается, — это поверить, что и Джек, и Ана нашли свой путь среди звезд. Не то чтобы это позволит нам почувствовать себя лучше. Глупо думать, будто наши души путешествуют в небесах после Сожжения…
Она запнулась, но Кейс и так понял. В кои-то веки они с Халли были единодушны. Он думал, что Сожжение — лишь способ заставить живых почувствовать, будто после этой жизни есть что-то еще.
Во время Сожжения скорбящие вглядывались в небо, наблюдая за тем, как дым от тел усопших уплывает в последний путь. Он знал, что на Первой Земле многие народы хоронили своих умерших. Но после высадки на Ялваре культура погребальных костров стала возрождаться — возможно, потому, что это была не их родная планета. Люди Джейд теперь принадлежали другому миру.
Духи усопших парят среди звезд и находят дорогу обратно в истинный дом человечества — так, во всяком случае, считали некоторые. Это было проще, чем принять правду: умершие никогда не вернутся в царство живых.
Ведь Халли права: ты теряешь не просто человека, а целую жизнь.
Спустя неизвестно сколько времени она поднялась на ноги.
— Спасибо за куртку и за то, что выслушал, это помогло немного прийти в себя… Я, пожалуй, пойду к себе.
Кейс смотрел, как она поднимается по лестнице, хотел остановить, но не мог придумать ничего, что дало бы ей повод остаться.
* * *
Все еще оправляясь после нападения истуканов, команда «Юдоры Джейд» осталась в том же лагере еще на одну ночь. На следующее утро Зик поймал несколько белок с фиолетовыми полосками на хвостах, которые оказались гораздо вкуснее, чем ожидал Кейс, а Халли нашла куст брусники. Сочетание беличьего мяса и ягод получилось интересным, и Кейс с удовольствием поел. Он не знал, то ли Халли научилась готовить, то ли ему просто стало все равно. Все лучше, чем ужасное говяжье рагу, с какой стороны ни посмотри.
Хотя команда съела больше, чем в предыдущий вечер, разговоров по-прежнему не было. В голове у Кейса крутились недавние события, и он дергался на каждый звук из чащи, молясь, чтобы статуи не пришли отомстить. Он просто надеялся, что истуканы не последуют за ними через болото в Миррай.
К тому времени, когда голос Эббы, тихий, чуть громче шепота, нарушил тишину, наконец появилась Первая луна.
— Я знаю, вам, наверное, все равно, но мне кажется, я должна рассказать вам все, прежде чем… прежде чем что-либо… — Она глубоко вздохнула. — У моего брата Эрена неизлечимая болезнь сердца, и деньги от этой миссии должны были помочь родителям справиться с финансовым бременем. Я заключила сделку с Гильдией Медиков. Без денег родители отправятся в тюрьму для должников. — Она всхлипнула и вытерла глаза. — Не понимала, что могу умереть, даже когда Гвардеец сказал, что это опасно. Я дура, ведь думала, будто это легкий способ все исправить.
Последние слова она произнесла с трудом. Огонь отразился в ее темных глазах, и Эбба откинула волосы с лица. Тихонько всхлипнув, она снова вытерла слезы, катившиеся по щекам.
— Подумала, вам стоит знать.
Зик сел прямо.
— Почему они не обратились в Гильдию за квотой? Наверняка им бы не отказали.
Эбба пожала плечами.
— Они не прошли отбор.
Зик вздохнул, но больше ничего не добавил. Халли, сидевшая рядом с Эббой, сжала ее плечо.
Неизлечимая болезнь? Волна стыда прокатилась по телу Кейса. Он вспомнил, как отклонил просьбу Эббы взять ее в свою наземную группу, решив, что она еще ребенок. Кейс стиснул зубы. Какой же он был идиот. Но слова, которые следовало произнести, застряли у него в горле. Извинения сейчас ничего не изменили бы.
Молчание длилось до тех пор, пока Зик не отломил от палки кусочек и не бросил его точно в огонь. Пламя облизало древесину, по поляне разнеслось тихое потрескивание.
— Я здесь потому, что меня попросил Джов. Я верил, он знает, что делает, но даже брат не смог бы этого всего предугадать, — сознался Зик.
Кейс пожевал внутреннюю сторону щеки, крутя кольцо. Он знал, зачем пошел с ними, и понимал, что не может вернуться в Кивину без успешного выполнения задания. Звезды свидетели, его и близко нельзя было назвать достойным человеком.
— Если мы не добьемся успеха, есть шанс, что я… я… — Он уперся каблуком в грязь, чувствуя, как четыре пары глаз впились в его макушку. — Я совершил ошибку. Ужасную ошибку, и думал, что, отправившись на это задание, все исправлю. Но еще более нелепо то, что я просто хотел убраться из этого проклятого города. Я ненавидел его. — Он углубил борозду, проделанную его ботинком.
Частичная правда слетела с его языка как огонь. Он поднял голову и поймал грустную улыбку Зика. Кейс сглотнул.
Эбба кивнула.
— Мне город тоже никогда не нравился. Мы переехали туда из-за Эрена, хотя папа говорит, что ради его искусства, но дела у моей семьи пошли еще хуже. Сейчас я бы отдала почти все, лишь бы оказаться там, в этом покосившемся домике в нижнем городе, вместе с братьями.
«Это не совсем то, что я имел в виду. Неужели она не слышала первую часть моего недопризнания?»
— Тебе не стоит беспокоиться. — Зик вытер пальцы о штаны и поморщился, потревожив раненую руку. — Джов позаботится о них.
— Люси беременна.
Придушенные слова Нагса были как молния посреди летнего неба, и у Кейса перехватило дыхание.
— Что?
Усмешка Нагса вышла язвительной, вопреки его тону за мгновение до этого.
— На эти деньги мы собирались сбежать и начать все сначала. Как глупо с моей стороны было думать, что я справлюсь. Я не могу вспомнить несколько часов жизни, а голова болит, как взорванные солнца. Я сказал ей, что вернусь домой, но не думаю, что я…
Он не договорил. После еще нескольких мгновений полной тишины Бен встал.
— Мне нужно… мне нужно идти.
— Бен! — Слова Кейса затерялись в грохоте ботинок друга по металлической лестнице.
Он стиснул челюсти. Ему следовало встать и попытаться поговорить с Нагсом, но ноги не двигались,
