Жена палача (СИ) - Лакомка Ната

Огненная река снова подхватила меня и понесла на гребне волны, и я позволила себе позабыть обо всем сомнениях, обо всём, что терзало меня. Ведь и в самом деле – то, что было, было до меня. И глупо ревновать к тому, что было, прошло и никогда не вернется.

Упоительное слияние, единение – и я сначала шепотом, а потом со стоном произносила имя Рейнара, подстраиваясь под ритм его движений и желая достичь пика наслаждения как можно скорее. Ещё немного… ещё немного, и я сгорю в этом пламени до тла…

Я чувствовала, что Рейнар уже с трудом сдерживается, движения его убыстрились, дыхание сбилось, но в самый последний момент он оставил меня, уткнувшись мне в шею и содрогаясь всем телом.

Потом мы долго лежали, обнявшись, дожидаясь, пока наши сердца начнут биться ровно, успокоившись после любовной гонки.

- Знаешь, о чем я думаю, - произнесла я, поглаживая мужа по обнаженной спине, - кто-то очень завидует нашему счастью. Мне кажется, фьера Амелия – не последняя, от кого мне придется услышать о том, какой ты развратник. Но ты в самом деле не развратник, мастер Рейнар? – я с притворным гневом посмотрела ему в глаза, - вы уверяете меня в своём целомудрии, а сами творите в алькове такое… такое…

- Никаких подозрений, - заверил он меня и усмехнулся. – Просто… на досуге я много размышлял об этом.

- Когда колол дрова, - подсказала я.

- Именно, - он поцеловал меня и перевернулся на спину, вытянувшись на постели.

- И всё же… - я легла головой к нему на плечо, чертя пальцем на груди мужа буквы наших имен, - откуда фьера Амелия узнала про сервиз?

- Который подарила фьера Монжеро?

- Да, который с ирисами…

Рейнар помолчал и ответил:

- Спроси у своей тёти. Я уверен, что фьера Амелия либо видела, как его покупали, либо фьера Монжеро сама похвасталась покупкой и сказала, что приготовила сервиз тебе в подарок.

Я не стала откладывать это дело и на следующий же день навестила тетю под предлогом, что хочу купить специй. Как и предполагал Рейнар, тётя Аликс подтвердила, что покупала чайный сервиз в присутствии фьеры Алонсо и даже советовалась – понравится ли мне подарок.

Вызнав всё, я кипела от негодования. Какая низость! Вот так, на пустом месте наговорить гадостей! И кому – жене про мужа, в медовый месяц!..

Чтобы не огорчать тётю лишний раз, я ни словом не обмолвилась про визит фьеры Алонсо, но уже через пару дней, когда Рейнара вызвали в королевский департамент, присутствовать при допросе, появилась новая гостья.

Когда в дверь постучали, я сразу поняла, что это не Рёйнар – он всегда выстукивал по двери весёлую дробь, когда возвращался. К тому же, он сказал, что вернется сегодня не раньше ночи. Поэтому я замешкалась, решая – открывать или притвориться, что никого нет дома. Но стучали всё настойчивее, и я спросила через дверь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:

- Кто там?

- Может, ты не станешь держать родную сестру на крыльце? – последовал ответ. - Это, по меньшей мере, невежливо.

Лилиана! Руки у меня дрожали, когда я потянула задвижку, открывая двери.

Мы с сестрой не разговаривали с самого дня свадьбы, и не очень хорошо встречались после, и я не ждала от визита Лилианы ничего хорошего. Но держать её на крыльце и правда было невежливо.

- Не хотела меня впускать? – спросила она, когда я посторонилась, пропуская её в дом. – Стала настолько высокомерной, что не желаешь общаться с сестрой?

20. Фиалка и лилия

Не знаю, надеялась ли она, чтобы я сразу же бросилась разуверять её. Я не стала лгать, что рада её видеть. От прихода Лилианы я не ждала ничего хорошего. Если бы она пришла помириться, то не начала бы с обвинений.

- Зачем ты пришла, Лил? – спросила я, пока сестра прошла в кухню, в столовую, осматривая комнаты.

- А что, мне нужен какой-то особый повод, чтобы навестить сестру? – презрительно фыркнула она в ответ и продолжала напористо: - Что с тобой случилось? У тебя лицо загорелое, и румянец как у прачки!

- Мы с Рейнаром собираем травы, - я старалась говорить сдержанно, но уже понимала, что ссоры не миновать.

Сама Лилиана выглядела, как всегда, чудесно – широкополая шляпа из белого шелка защищала ее лицо от солнца, и кожа была белой, и нежной, как этот самый шелк. Только глаза сестры горели из-под маленькой вуали, и взгляды, которыми Лил награждала меня, были далеки от взглядов, полных сестринской любви.

- Собираешь травы?! – саркастически рассмеялась Лилиана. – С ума сошла! Ты подурнела! И если так пойдет дальше, ты заболеешь, ослабнешь и от твоей красоты ничего не останется.

- Спасибо за заботу, но я прекрасно себя чувствую. И Рейнар считает, что прогулки на свежем воздухе только укрепляют.

- Будто бы! – бросила она.

- Но тогда ты зря отправилась сюда из города, - мягко сказала я. – Не боишься переутомиться и потерять свою красоту?

Сестра остановилась, глядя на меня в упор. Как будто не знала что сказать, когда я повернула её же оружие против неё самой.

- Ты не беременна? – вдруг спросила она.

- Пока нет.

- Хорошо, - заявила Лилиана и пошла на второй этаж, элегантно придерживая подол платья. – Надеюсь, небеса проявят милосердие, и от этого брака не будет детей.

То, как она по-хозяйски бродила по моему дому, и как благодарила небеса за то, что у меня нет детей, разом уничтожило всё моё показное спокойствие.

- Что ты такое говоришь? – гневно спросила я, взбегая за ней по ступеням.

- А что? – она улыбнулась, и я поняла, что её очень обрадовал мой гнев. – Разве я сказала что-то не то? Лучше если у тебя не будет детей от этого мужчины.

- Рейнар – самый лучший мужчина на свете, - я встала на её пути, чтобы она не заглянула в спальню. Мне совсем не хотелось, чтобы сестра заходила в ту комнату, где мы с мужем были так близки - это было чем-то сродни кощунству. – Он добр ко мне, заботлив, нежен…

- Конечно, в первый месяц после свадьбы, - издевательски сказала Лилиана. – Но не обольщайся, сестрёнка. Сейчас он наиграется тобой, а потом вернется к прежним развратным играм – проститутки, замужние фьеры…

Я смотрела в её белое лицо, сейчас искаженное злостью, и не могла поверить, что это – моя старшая сестра, которая так заботилась обо мне, когда я только приехала в Сартен. Что же изменилось? Неужели, один только мой брак с палачом так глубоко возмутил и оскорбил Лилиану, что она не желает с этим смириться? Нет, тут было что-то другое…

- Весь Сартен был в ужасе, когда ты выбрала это чудовище, - Лилиана говорила громко, и в голосе всё чаще проскальзывали истерические нотки, - и весь город будет потешаться над тобой, когда твой мастер Рейнар променяет тебя на какую-нибудь шлюшку или стареющую развратницу!

Она говорила ещё что-то – такое же обидное, злобное, но я почти не слышала её слов, они проходили мимо меня, не задевая. Потому что я знала, что это не могло быть правдой.

Сестра замолчала, тяжело дыша. Наверное, поток её красноречия иссяк, или она просто решила передохнуть, наговорив мне столько гадостей.

- Знаешь, Лил, - сказала я медленно, воспользовавшись этой паузой, - раньше я обижалась на тебя, но теперь понимаю, что ты говоришь это, потому что сама несчастна. Что с тобой? У тебя не ладится с мужем?

Лилиана вспыхнула, мгновенно став красной, как цветок мака, потом так же стремительно побледнела и вдруг разрыдалась, схватившись за голову и сминая изящную шляпу.

Её затрясло от слёз, и я испугалась, разом позабыв все наши ссоры и разногласия. Обняв сестру за плечи, я пыталась утешить её, но Лилиана рыдала всё сильнее, и вдруг начала задыхаться, сев прямо на пол.

Перепуганная до смерти, я бросилась в кухню, принесла родниковой воды и напоила сестру. Зубы её стучали по краю бокала, но она сразу задышала, и рыдания постепенно прекратились.

- Что случилось, Лил? – спросила я, помогая ей снять шляпку и распустить ленты на горловине платья. – Фьер Капрет недобр с тобой?

Слёзы снова потекли по её щекам, и я заботливо промокнула их платочком, продолжая расспрашивать. Лилиана долго отнекивалась, но потом рассказала, и я была поражена и возмущена, услышав правду о её семейной жизни.