Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
Что она творит?! Не иначе как магия!
Он притянул ее голову и поцеловал в лоб.
Нет, не таким себе представляла Софийка Вежанская первый поцелуй. И с той же страстью, с какой она бросала скалки в мелких воришек, она сама обхватила лицо лорда и прижалась к его губам. Слава богам, он не стал отдирать ее руки от себя и ответил на поцелуй! Перехватил инициативу и сам завладел ее губами. Нежно, как-то стыдливо что ли? И-зу-ча-ю-ще. Вот то слово, что подходило.
Оторвался и с каким-то изумлением вгляделся в ее лицо, будто увидел впервые. Дотронулся до своих губ.
«Вроде не кусала?»
Мужчина сделал шаг назад. Софье даже показалось, что лорд Асдиш сейчас упадет.
Ошеломление? Он испытал ошеломление? Чего она такого сделала?
«Мой поцелуй его поразил! Я особенная, и теперь он это понял!» — цветок удовольствия распустился в ее душе. Ее оценили! И теперь Эрли не помешают ни ее шестнадцать лет, ни…
— Мы не можем быть вместе, — лорд сказал, как отрезал. Цветок удовольствия превратился в пепел разочарования.
София понимала, что его ответ — вежлива форма отказа. Разве же она не читала романтические истории? «Ты красива и умна, но непреодолимые препоны…».
— Я слишком незначительна для вас? — вспомнился и дядя-вор, и грубые слова королевы.
Эрли-Как-Его-Там-Асдиш покачал головой.
— Я на десять лет старше вас и…
Нашел причину!
— У моих приемных родителей разница в возрасте вдвое больше!
— Не время, совсем не время для увлечений, — лорд подошел к своему коню. Еще мгновение и он уедет.
— А как же «всегда готов прийти на помощь»?
— Я готов, но не к любви. Прощайте!
И ускакал. Со скрипом открылись ворота за спиной. Монастырь встречал свою заблудшую овцу тьмой.
А на утро школьный «улей» гудел о невероятной новости: Грасия из рода Кордовичей выбыла из состязания за сердце принца Дрейга. Ее родители объявили помолвку своей дочери с лордом Эрли Кавардузом Асдиш.
Известие до того ошеломило, что София трижды заставила Жейму пересказать об услышанном.
— Но Грасии всего семнадцать! — возмущению не было предела. Софи бы поплакать, но она злилась, и эта злость сжигала все слезы. Наверняка Эрли-Как-Его-Там-Асдиш уже вчера знал о помолвке, а она, считай, лезла к чужому жениху! Но почему не сказал? Почему ответил на поцелуй? И чем ее шестнадцать отличаются от семнадцати Грасии? Она, значит, для любви годами не вышла, а ее соперница в самом соку?
— О, боги! — София закрыла ладонями лицо. А ведь захоти он большего, нет причины думать, что она отказалась бы. Неужели напиток счастья продолжал действовать и сделал ее невменяемой? Ночью ей хотелось всего и сразу. Всю палитру любви от поцелуя в лоб, до поцелуя… Нет, она не будет думать об этом. Перечислять, где бы она хотела почувствовать губы Эрли-Как-Его-Там-Асдиш, только себя мучить.
Потрогала грудь. Та сделалась тяжелой и ныла. Сосок был так чувствителен, что причиняла боль даже легкая ткань нижней рубашки. Сердце кололо. В животе бурчало. Скорей всего из-за того, что София не пошла на завтрак, но ей упорно казалось, что так тело реагирует на запретное желание. К обеду разболелась голова, и Жейма пригласила лекаря.
— Бывает, — сказал он, послушав пульс и пощупав мягкий живот. — Перед очередниками у особо нервных барышень случается и истерия, и нелогическое поведение. То сладкое им слишком сладко, то соленое недостаточно солено. Пройдет.
Стоящая рядом с постелью больной сестра Фора поджала губы.
— Можешь не спускаться к столу. Без тебя будет хлопотно.
Ну вот что за характер такой? Если не советуют, то непременно надо пойти: София не из тех, кто спрячет голову под подушку.
Явилась с гордо поднятым подбородком и расправленными плечами, думая, что будут обсуждать ее вчерашний танец с принцем и позорный вердикт королевы. Но Софи ошиблась: обеденная зала встретила живыми цветами и цветными лентами, а все ученицы столпились вокруг лучащейся счастьем Грасии.
— Будет ли дан бал по поводу вашей помолвки? — у дочери губернатора глаза горели ожиданием. Вчерашний вечер, как успела поделиться Жейма, у Пиппы прошел неудачно. С ее точки зрения. На танцы ее приглашали сплошь старики. А вот отец думал совсем иначе: вдовец лорд Агурда с миллионным состоянием мог бы составить Пиппе чудесную партию. Или вот взять генерала Берзо — такой точно смог бы приструнить капризную девицу. Правда, поговаривают, что вояка чуть что свирепеет и начинает махать саблей, отчего до сих пор не женат.
— Нет, бала не будет. Лорд Эрли не хочет никаких празднований.
«Эрли» было произнесено с такой нежностью, что у Софи заболел живот.
— А когда свадьба? Будущим летом?
София затолкала полную ложку в рот и принялась усиленно жевать, лишь бы не слышать раздражающего щебетания.
— Нет, мой Эрли хочет, чтобы я окончила школу.
Мой! София чуть не подавилась.
— Смотри, не тяни, лорд Кавардуз Асдиш красивый мужчина, как бы не увели…
— Говорят, его род древнее королевского…
— И гораздо богаче…
— Я бы отдалась сразу…
— Я бы тоже отдалась сразу, — буркнула себе под нос Софья, отодвигая тарелку, — но он не взял.
— А чего тянуть? — старшеклассница взяла Грасию за руку. — Свадьбу можно ждать сколько угодно, но никто не мешает вкусить удовольствие до нее. После ночи любви жених не отвертится. Я именно так и поступила.…
— Ах! А не страшно?
— А это больно?
— Ох, милые, — перетянула Грасия одеяло на себя, не желая, чтобы в день ее торжества все переметнулись к делящейся опытом старшекласснице, — я уже все распланировала. Как отдамся, где отдамся, и что на мне будет надето…
Еда казалась безвкусной. От торта, который подали в честь торжественного события, София отказалась. Ее затошнило только от вида сотен розочек и огромных часов из крема. Мол, время придет, нужно только подождать.
«Все! Забыла! Эрли-Как-Его-Там-Асдиш чужой жених. А ты пришла в школу учиться, а не вздыхать по недосягаемым мужчинам», — подумала и вздохнула.
Когда выходила, столкнулась в дверях с Грасией, которая задрав руку специально погремела перед ее носом помолвочными браслетами.
— У тебя на платье пятно, — сказала ей Софья. В этот раз не соврала. Одна из упущенных в болтовне кремовых розочек оставила след не только на лифе, но и некрасиво размазалась по подолу. Выброшенное платье.
В своей комнате Софья не стала удерживать слезы.
* * *
