Буря - Карен Линч

Когда я подошла к дому, она встретила меня и преградила путь.

— Ты сама не своя со вчерашнего вечера. Это из-за аварии? Хочешь поговорить об этом?

Я прижала руки к животу, почувствовав, как слёзы подступили к горлу.

— Я не знаю, что такое. Мне не нравится чувствовать слабость. Может, в этом всё и дело.

— Может быть, и так, но ты совсем не слабая, — она подняла корзинку. — Я принесла обед.

От вкусных запахов, доносящихся до меня, у меня потекли слюнки. Я ещё ничего не ела сегодня, но не стала ей об этом говорить.

Мы вошли в дом, и она распаковала корзину. Она принесла бургеры и столько картошки фри с сыром, что хватило бы накормить голодного борца сумо. Я принялась за еду, но на полпути у меня пропал аппетит. Когда я попыталась откусить ещё кусочек, мой желудок взбунтовался, и я отложила бургер.

— Я закончу с ним позже, — сказала я, когда мама вопросительно посмотрела на меня.

Она встала и, подойдя, положила руку мне на лоб. Я оттолкнула её с натянутым смехом.

— У меня нет температуры, мам. Я просто не очень голодна.

— Ты едва притронулась к картошке. Ты плохо себя чувствуешь и пытаешься скрыть это от меня.

Она взяла меня за руку. Следующее, что я понимаю, так это то, что мы стоим в медицинском корпусе поместья, где я провела следующие девяносто минут, обследуясь и отвечая на сотню вопросов о том, как я себя чувствую. Она не перенесла меня домой, пока целители не заверили её, что не находят во мне никаких физических нарушений.

Мама решила остаться со мной дома, несмотря на мои протесты и уговоры, что я была в порядке. К ужину я начала сомневаться, правда ли это. Беспокойство, которое я испытывала прошлой ночью, вернулось, и я была так расстроена, что чуть не расплакалась. Папа обнял меня и стал умолять рассказать ему, что случилось. Я не могла ответить, потому что не знала, почему я так себя чувствую.

— Если это не физическое воздействие, то, должно быть, это твоя магия, — сказала мама. — Я вызываю Эльдеорина.

Не успела она это произнести, как мой Мори бешено затрепетал. Секундой позже раздался стук в дверь.

Димитрий пошёл открывать, а когда вернулся, с ним был Ронан. В ту же секунду как я увидела Ронана, спокойствие нахлынуло на меня, как тёплый летний дождь.

На лице Ронана появилось выражение, которого я никогда у него не видела. Он выглядел встревоженным. Когда его глаза встретились с моими, я почувствовала такое страстное желание, что оно заставило меня вскочить на ноги.

Он перевел взгляд на моих родителей.

— Сара, Николас, вы не будете возражать, если я поговорю с Дэни наедине?

Папа встал и обнял меня. Его тело было напряжено, но я была слишком переполнена эмоциями, чтобы понять почему. Мама, должно быть, прочитала его мысли по их связи, потому что её глаза широко распахнулись, и она прижала руку ко рту. Я переводила взгляд с неё на Ронана, пытаясь понять, что происходит. Единственным человеком, который выглядел таким же растерянным, как и я, был Димитрий.

Мама пришла в себя первой.

— Мы можем уйти, или вы можете выйти на террасу.

— Терраса, — ответили мы с Ронаном в один голос.

Я отошла от папы и направилась к двери, которая вела на террасу. Димитрий принёс мне мою куртку. Он в замешательстве нахмурился, и он был не единственным, кто задавался вопросом, что происходит.

Наша терраса была трехъярусной и освещалась гирляндами фонарей до самого причала. Чувствуя потребность в уединении, я повела Ронана на нижнюю террасу и села на диван, который скоро уберут на зиму. Он предпочёл встать спиной к воде и вцепился руками в поручень за спиной.

— Как ты себя чувствуешь после аварии? — спросил он.

Он пришёл узнать, как у меня дела?

— Я почти в норме. Целители сказали, что полное выздоровление займёт день или два.

— Это хорошо, — он переступил с ноги на ногу. — Помимо своего физического состояния, как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал меня врасплох, и я выпалила первое, что пришло на ум:

— Странно.

— Насколько странно?

— Я чувствую себя не в своей тарелке. Я то расстраиваюсь, то начинаю испытывать желание оторвать людям головы, — я потерла руки о бёдра. — Я начинаю задаваться вопросом, не схожу ли я с ума.

Он провёл рукой по волосам.

— Ты знаешь, когда это началось?

— Прошлой ночью, — сказала я и тут же спохватилась. — Вообще-то, я начала чувствовать себя странно после аварии, но до вчерашнего вечера всё было нормально, — я изучала его лицо. — Ты знаешь, что со мной не так?

Ронан выдохнул и подошел к месту, где я сидела. Когда он присел передо мной на корточки, моё сердце забилось быстрее. Он потянулся и взял мои руки в свои.

Я подпрыгнула, когда слабый электрический разряд пробежал по моим рукам. Он распространялся по мне, пока моё тело не завибрировало энергией. Я подняла на Ронана глаза, и что-то дрогнуло внутри меня, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Из глубин моего сознания всплыло одно-единственное слово, которое навсегда изменило мою жизнь.

Солми.

ГЛАВА 11

Несколько секунд я не понимала, что произошло. Всё, что я могла чувствовать, это наичистейшая радость, исходящая от моего Мори. И под ней расцвело новое осознание.

Я уставилась на Ронана, и ко мне пришло понимание. В его глазах я увидела бурю эмоций, похожих на те, что бушевали во мне. Каким-то образом осознание того, что он был так же потрясен и подавлен, как и я, удержало меня от того, чтобы поддаться этому чувству.

Я несколько раз открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова. Что ты скажешь человеку, который, как и ты, только что узнал, что был твоей парой?

Его дыхание дрогнуло.

— Это случилось после аварии… или, по крайней мере, тогда это началось. Мой Мори отреагировал на тебя, но твой не отреагировал, и я подумал, что мне это показалось. Я пытался избавиться от этого чувства, но оно стало только сильнее.

Мои воспоминания о моментах, произошедших сразу после аварии, были туманными, но я помнила его голос и видела его лицо, когда открыла глаза. Было что-то ещё, что ускользало от меня всякий раз, когда я тянулась к этому, но это было больше похоже на сон, чем на воспоминание. Единственное, чего я не забыла, так это того, насколько