На грани миров - Даринда Джонс

Когда до меня дошло, я в ужасе уронила ее, а затем осмотрела свою ладонь, будто она только что подверглась воздействию лихорадки Эбола, и постаралась держать ее подальше от остальных частей своего тела.

Где мой защитный костюм, когда он так нужен?

Борясь с рвотным рефлексом, я в безумной панике осмотрела кухню в поисках средства для мытья посуды. Или отбеливателя. Или кислоты.

— Это все еще не то, что ты думаешь, — сказал он с тихим смешком.

О, слава Богу. Я успокоилась и опустила руку.

— Тогда что?..

— Кофе?

Это — кофе? Я посмотрела на брикет, который только что уронила.

— Не знала, что кофе может так выглядеть.

Он повернулся, чтобы взять футболку цвета жженой умбры, которая лежала на маленьком столике для завтрака, и я хорошо разглядела татуировки на его плечах и спине. На позвоночнике покоился большой символ — что-то на древнем языке. Он был наложен на карту, которую я сразу же узнала, потому что изучала город в Интернете, ночью, когда останавливалась немного поспать в машине. Это была старая карта Салема, скорее всего, нарисованная примерно в 1600-х годах.

Однако, этот символ звал меня. Влек к себе, и я невольно сделала шаг вперед. Хотя я узнала его, но значение было скрыто за плотной завесой. Будто слово, которое вертелось на кончике языка и отказывалось полностью формироваться.

К сожалению, парень быстро надел футболку. Край мягко опустился на обтянутые килтом бедра, на дюйм выше выпуклости того, что обещало быть твердой, как камень, задницей. Я поняла, что никогда в жизни меня так не привлекал мужчина.

Перевела взгляд на его левую ногу, прежде чем сделать то, о чем мы оба пожалеем. Прямо над сапогом змеился шрам. Интересно, откуда он?

Когда мужчина вытащил из шкафа две чашки, до меня дошло, что кофейник все это время стоял не далее, как в десяти футах[6] от меня.

— А, ну да. Кофе.

— Хочешь чашечку?

Прежде чем успела ответить, я услышала визг, исходящий из моего телефона, и едва не уронила его в попытке поднести к уху.

— Извините… офицер. Все в порядке. Мне показалось, что в доме нарушитель.

В общем, нарушитель в доме был, но он предложил мне кофе, так что мы почти стали лучшими друзьями.

— Пускай он нарушит мою неприкосновенность, — сказала Аннетт. — У него сексуальный голос. А как он на вид?

— В данный момент я не могу ответить на ваш вопрос, но спасибо за звонок.

— Да ладно тебе! Хотя бы намекни.

— Я обязательно сделаю пожертвование в фонд полиции «Не твое дело».

— Даже не думай бросить трубку!

Я положила трубку и вернулась к мистеру Прянику с перчинкой. Кофеин обычно успокаивал меня. Однако с тех пор, как мне позвонили по поводу дома, казалось, ничто не работало. Три дня я мчалась сюда на всех парах.

— С удовольствием выпью кофе. Первые три чашки, похоже, не подействовали, но прежде чем мы обменяемся браслетами дружбы… — я прочистила горло. — Кто ты такой?

— Роан, — он повернулся ко мне и протянул ладонь. — Роан Уайлдс. А ты, стало быть, мисс Дейн.

Моя ладонь на секунду утонула в его руке, но он тотчас вернулся к своей задаче. От того, как он произнес «мисс Дейн», по моей коже побежали мурашки.

— Откуда ты знаешь?

Он передал мне чашку и указал на пакет со сливками и миску с сахаром, которые стояли рядом с кофеваркой, миска была такая же старая и хрупкая, как и дом, в котором она находилась.

— Рути рассказала.

— Миссис Гуд? Ты с ней общался?

— Миссис Гуд? — переспросил он недоуменно. Но исправился: — Да, конечно. Она рассказала, что ты ничего не знаешь. Я разговаривал с ней при любой возможности. Эта женщина воплощала в себе потрясающую смесь изящества и таинственности. Соболезную твоей утрате.

Я села, оторвала от него взгляд и посмотрела на массивный лесистый задний двор. Я не хотела показаться жуткой. Его слова поразили меня. Я взглянула на мужчину.

— Мы не были знакомы.

Он тоже сел, и на его лице отразилась печаль, явно вызванная мыслями о кончине миссис Гуд.

— Я помогал ей, когда мог. В основном чинил то да сё. Я разнорабочий. Пусть она и знала почти всех в городе, у нее не было никого, кто мог бы помочь с мелочами.

— Очень мило с твоей стороны. Похоже, вы были близки.

— Были.

— Если она умерла всего несколько дней назад, почему дом выглядит так, будто в нем месяцами никто не жил?

Он опустил голову и сделал медленный глоток.

— Она заболела. У нее не было сил заботиться о Персивале, и она, в основном, оставалась в своей комнате на втором этаже.

Он тоже назвал дом Персивалем. Похоже, все официально.

— Знай я раньше — приехал бы и помог.

Его лицо смягчалось, когда он думал о ней.

— Так она… Вы были родственниками?

— Нет. Просто… друзьями.

— Сожалею о твоей утрате.

— Спасибо. Все случилось так быстро, что я, кажется, до сих пор до конца этого не осознал.

У меня заныло сердце.

— Роан, ты знаешь, почему она решила завещать дом мне? В смысле, мы не были знакомы. Хотя, если быть честной, меня удочерили, когда мне было три года. До этого я ничего не помню. Знаю, что мои биологические родители из Аризоны. Мы были как-то связаны?

— Думаю, лучше пусть она сама объяснит.

Я как раз делала еще один глоток, но отставила чашку на стол.

— Не понимаю.

Он встал, подошел к куртке, которая висела на ручке двери, ведущей на задний двор, и достал из кармана конверт.

— Она оставила это для тебя. — Роан вернулся и передал конверт мне. — Это должно пролить свет на происходящее.

Я открыла конверт. Медленно. Теперь, когда разгадка попала ко мне в руки, я не была так уж уверена, хочу ли ее узнать. Внутри оказалась записка с интернет-адресом, выведенным красивым почерком.

— Я должна открыть эту ссылку?

— Да. Она записала для тебя сообщение перед смертью. Не хотела, чтобы ты получила его до того… до того, как она умрет. Оно в файле по этой ссылке.

— Спасибо тебе.

Я уставилась на конверт, думая о том, что он может содержать ответы на все мои вопросы.

— У меня впечатление, что я знаю все о твоей вагине, — произнес он, возвращая меня в настоящее, — но почти ничего о тебе.

Жар, сравнимый с ядерным