Дар для проклятого (СИ) - Чиликина Александра

- Попроси принести почту, - шепотом говорю неспособному в данный момент оказывать гостеприимство графу.

- Почту, почту… почту, да, - бурчит тот, но слуга, явно узнав Уилфреда, подчиняется, предварительно проводив нас в одну из гостиных.

В гораздо более пафосной, больше похожей на особняк леди Анабель, обстановке я, новоявленная герцогиня, вдруг начинаю чувствовать себя неловко. Резные столики, вычурные гобелены и обитые бархатом пуфики поневоле смущают и напоминают, кто я на самом деле, неожиданно заставляя скучать по скромной и не помпезной обстановке замка.

- Вот, - быстро вернувшийся слуга, поколебавшись, протягивает почту Уилфреду, так как граф, уютно устроившись, задремал в ближайшем кресле.

- Благодарю, - коротко улыбается старик и безошибочно вытаскивает из стопки писем нужное, тут же передавая его мне.

- Можно? – пихаю Айрона.

- Можно-можно, тебе всё можно, милая, - бурчит тот, не открывая глаз.

Посчитав, что этого достаточно, трясущимися руками разворачиваю конверт и не сразу заставляю себя сосредоточиться на ровных строчках. Взгляд скользит по длинному приветствию и ненужным деталям, пока не натыкается на одно единственное предложение:

«За мальчика по имени Бруно недавно был внесен платеж в размере 1000 золотых, отправленный приюту для особенных детей»

И больше ничего.

- Что за приют для особенных детей? – вскидываю голову, обращаясь к Уилфреду.

Тот задумчиво опускает глаза.

- Вероятно, для детей с нездоровой психикой. Но не волнуйтесь, леди, там ему точно лучше чем в лагере.

Поспешные слова ничуть не успокаивают.

- Бруно совершенно нормальный, - шепчу, пытаясь глубокими вдохами успокоить бешено колотящееся сердце.

- Не сомневаюсь, но видимо, эта парочка посчитала, что в таком приюте мальчику из лагеря будет лучше всего, - сочувственно тянет Уилфред. – Поговори с Кристианом. Никто кроме него вам сейчас не поможет.

Молчу, мучимая сомнениями. С одной стороны, против того, чтобы вручать жизнь ребенка человеку с совершенно неизвестными и предположительно опасными мотивами, восстает всё внутри, но с другой… верю ли я в то, что Бадлмер в самом деле может причинить нам вред?

Не верю, пора уже это признать.

На обратном пути я погрузилась в себя настолько, что даже попробуй заговорить со мной дворецкий, я бы вряд ли откликнулась. Но на подъезде к замку отвлек меня вовсе не Уилфред, а странное, сосущее, пугающее чувство, которое раньше мне доводилось испытывать только в кошмарах.

Но сейчас день.

И я явно не сплю.

Кидаю испуганный взгляд на старика, и пугаюсь еще сильнее от того, как побелело его лицо.

- Мой мальчик, - прошептал он, устремив жуткий взгляд в сторону замка.

- Что происходит? – взволновано приподнимаюсь, но Уилфред уже явно не здесь. Расфокусированный взгляд устремлен куда-то в сторону замка, а приоткрытые губы шепчут что-то, что очевидно предназначено не мне.

Неуклюже перебираюсь к противоположному окну, откуда видна крепость, но на первый взгляд ничего не изменилось. Всё та же мрачная громадина без явных разрушений и прочих изменений во внешнем виде.

И мне бы решить, что что-то не так с дворецким, но гнетущее чувство страха, медленно переходящее в животный ужас перед чем-то неизвестным, всё сильнее разъедает грудь.

- Уилфред, что делать?! – орет снаружи Юдвиг.

- Гони! – внезапно приходит в себя старик. – Гретэль, как только карета остановится, беги обратно к воротам!

- Что происходит?! – выдавливаю, с трудом подавляя необъяснимую панику.

- Потом. Не смей заходить в замок, поняла меня?! – Уилфред хватает меня за плечи и хорошенько встряхивает.

- Что-то с Кристианом? – не слушаю.

- Да.

Теперь страх приобрел вполне конкретные очертания, но обсудить что-то еще мы уже не смогли: карету на скорости подбрасывало так, что все силы уходили на то, чтобы фатально не покалечиться.

Но не физические травмы подкашивают сейчас больше всего. Когда карета преодолела крепостную стену, мне уже было плохо так, что черные мушки перед глазами мешали разглядеть даже собственные ладони.

Уилфред выпрыгнул из повозки прямо на ходу.

- Не лезь! – приказал мне в последний раз, заметив, что я буквально выпала из кареты следом. Благо она уже успела достаточно затормозить.

Стоило только предпринять неудачную попытку подняться, как ко мне тут же подбежал Юдвиг, стиснув в охапку и заставив стоять прямо.

- Что происходит? – спрашиваю у него, не слыша собственный голос.

- Хуже, чем обычно, - будто бы невпопад отвечает конюх. – Я бы даже сказал, совсем худо.

Печаль и тревога в голосе всегда веселого парня омывает новой, совершенно другого характера волной страха и перед глазами внезапно проясняется.

- Почему? – вцепляюсь в лацканы его пиджака. - Почему может быть хуже?

- Да кто ж его знает. Мы все думали, что с твоим приездом… - парень осекается.

- Что? Что с моим приездом? – требую продолжения.

- Мы думали, что с твоим приездом всё станет лучше, - отводит глаза приятель. – А оно вона как…

- То есть я могла помочь? С помощью своего дара, да? – практически рычу.

- Мы так думали…

Большего мне и не требовалось.

Вырываюсь из крепких рук и стрелой лечу в сторону замка. Пусть Бадлмер тот еще гад рычащий, но он мой гад, мой! Никому другому я его на растерзание не отдам!

Но чем ближе замок, тем сильнее душит комок жутких, неестественных эмоций: паника, тревога, страх неизвестного, отчаяние. Но это не мои эмоции, это не я! Я всегда борюсь до последнего!

Осознание этого помогает не развернуться на полпути, но стоит только распахнуть тяжелые двери замка, как уже вполне естественный ужас заполоняет душу.

- Я сплю, я сплю, - шепчу ошеломленно, рефлекторно пятясь.

Но те самые тени, больше похожие на змей, не исчезают, стелются по полу, стенам… мне. Визжу, пытаясь стряхнуть с ноги заползающую гадость, и та растворяется как дым, не оставляя после себя следа.

Это воодушевляет, и первый приступ паники я наконец беру под контроль.

- Иди, - раздается вдруг знакомый шепот, - иди к нам…

- Да куда?! – верчусь на месте, быстро рассудив, что тени, вероятно, зовут туда же, где сейчас Кристиан.

Но ответ уже становится понятен сам: все тени выползают из двери, ведущей в подвал. Подвал, в который Ивлин всегда запрещала мне спускаться, а я не слишком то и рвалась.

Бегу в ту сторону!

Рефлекторный, животный ужас заставляет огибать вьющуюся по полу дрянь, и мой забег больше напоминает петляние зайца. Но до входа в подвал я все-таки добираюсь.

И замираю.

Потому там, за дверью, меня ждет кромешная тьма.

Судорожно ищу хоть какой-нибудь источник света вокруг, но даже те факелы, что должны были гореть и днем, и ночью, погасли, не подавая никаких надежд на то, что их можно разжечь снова. Отчаянно рычу, но делать нечего. Несмотря на подгибающиеся от страха коленки, шагаю в темень ведущей круто вниз лестницы.

Стоит только сделать пару шагов, как дверь с громким «бах!» захлопывается за спиной. И что-то мне подсказывает, что открыть ее теперь будет не так-то просто.

Иду практически наощупь, стараясь не обращать внимания на установившуюся вокруг звенящую тишину.

- Идёт-идёт! – вдруг раздается шепот прямо над ухом, и я вздрагиваю всем телом.

- Идёёёёт.

Рука скользящая по стене, чтобы не упасть, внезапно попадает в какую-то вязкую слизь, и я отдергиваю ее, потеряв последнюю опору.

Еще через несколько ступенек что-то холодное вдруг прикасается к моему плечу, и чужое дыхание шевелит волоски на виске.

Снова вздрагиваю и шарахаюсь в сторону, больно ударяясь о шершавую стену, и с ног до головы пачкаюсь в вонючей слизи. Крупная дрожь уже не переставая бьет тело, но сцепив зубы, я шагаю вперед, запрещая себе думать о том, что попала в ловушку, и пути назад больше нет.

Лестница кончается внезапно, и, отвлекшись на то, чтобы не потерять от неожиданности равновесие, я не замечаю, что прямо передо мной вдруг появляется жуткая бестелесная улыбка.