Никогда не называй меня так - Юлия Ветрова
Под пристальными взорами всех собравшихся, они приблизились к другим молодым варлокам и замерли, глядя на помост перед королевским дворцом.
— Что здесь происходит? — прошептал Руэри почти в самое ухо сестре.
— Понятия не имею, — пробормотала та.
Скоро оба получили ответ на этот вопрос.
Сам Верховный Король вышел вперед и объяснил, что приближение завесных тварей заставляет его пойти на чрезвычайные меры. Все кланы Зачарованных Земель должны быть объединены, и первым шагом в этом направлении станет обучение избранных младших адептов из наиболее сильных семей.
Айрен, до последнего уверенная в том, что ее вызвали из-за несчастного случая с Лейном, ничего не понимала. Смутное чувство надвигающейся угрозы сдавило ей горло.
— Все будет хорошо, — прошелестело у самого ее уха.
Айрен вскинулась от неожиданности и повернула голову. Лицо Руэри оказалось близко-близко, возможно так близко они не стояли еще никогда. А на тонких губах Снежного Пса играла улыбка. Она отражалась в черных зрачках, и, хотя этой улыбке не удалось прогнать тоску, Айрен стало чуточку легче на душе.
ГЛАВА 26
Слушая долгую и красивую речь князя Ойсина, Руэри невольно думал о том, что скрывается за его словами, и мысли Снежного Пса были безрадостны.
Ойсин говорил об угрозе, нависшей над городом — но ни он, ни кто-то еще не решился выступить на север и вместе со Снежными Псами принять последний бой.
Ойсин говорил о единении — но Руэри слышал в его словах не заботу о ближних, а желание объединить все кланы под своей рукой.
Ему, последнему в роду, нечего было терять. Что бы он ни сделал и что бы ни сказал, Ойсин мог убить его — не более того. Но Руэри хорошо представлял, как зависима оказалась Айрен и как опечалится князь Лонан, если с дочерью что-то произойдет.
Ойсин ставил перед кланами Бессмертного города амбициозную цель — он хотел собрать армию для очистки Темных Земель. Но Руэри, который хорошо помнил, как выглядит жизнь за чертой Завесы Логрейна, чувствовал, как глупо звучат подобные слова.
Он был согласен, что так, как сейчас, продолжаться не может. Территории Зачарованных Земель становились все меньше. И все же он не видел за Ойсином силы, которая смогла бы это переломить. И не верил, что одна единственная армия сможет спасти материк. «Нужно исследовать Разломы», — пронеслось у него в голове. «Нужно понять, почему они возникают и что или кто находится по другую сторону от них». Руэри пока не мог точно сказать, что это даст, но он чувствовал, что нельзя победить врага, не заглянув ему в глаза.
За спиной Ойсина стояли двое его детей — бледный, но очевидно уже оправившийся от раны Лейн, и Айн, средний сын Верховного, также проходивший обучение в доме Белого Пламени.
Ни к месту Руэри вспомнил, что Айн и Айрен были особенно дружны, но тут же прогнал эту мысль.
Церемония приветствия подошла к концу, и Ойсин подал сигнал гостям дома расходиться. Слуги по его приказу взялись показывать ученикам их новые спальни.
— Княжна, — окликнул Ойсин Айрен, когда та уже развернулась и вместе со всеми собиралась уходить.
Айрен оглянулась на него.
— Верховный, — она изобразила почтительный поклон.
— Задержитесь ненадолго. Нам с вами нужно поговорить.
Айрен невольно оглянулась на Руэри, как будто бы тот мог что-то изменить. Затем снова посмотрела на князя и, отвесив еще один поклон, направилась следом за ним в тронный зал.
О чем шла речь по другую сторону позолоченных дверей, Руэри не знал. Его и Пэйдина мягко оттеснили в сторону дворцовые стражи, и они остались стоять вдвоем на изысканной террасе — поглядывая друг на друга и стараясь держаться друг от друга насколько возможно далеко.
Впрочем, Пэйдин все-таки не сумел промолчать.
— Как ты только смог увязаться за ней? Умолял, чтобы она взяла тебя хотя бы слугой?
У Руэри зачесались руки. Очень хотелось повернуться к Пэйдину и расквасить его до неприличия правильный нос, но двери дворца открылись и в них появилась Айрен — белая, как мел.
Она кивнула сопровождающим, приказывая следовать за ней, но когда Айрен сама стала спускаться по лестнице, ведущей в парк, Руэри показалось, что та вот-вот грохнется в обморок.
Он отодвинул Пэйдина, стараясь на всякий случай держаться поближе к сестре. Но та молча проследовала по аллее до флигеля, где должна была разместиться делегация дома Белого Пламени. Подала знак Пэйдину оставаться снаружи и распределить посты. Руэри она никакого знака не подала, и тот, поколебавшись, вошел в дом следом за ней. Замер в шаге от двери, глядя на усталую фигуру Айрен, сгорбившуюся на скамье у окна.
Руэри хотел окликнуть ее, но у него внезапно отнялся язык.
Он смог только выдохнуть и прошептать:
— Айрен…
В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Руэри обнял Айрен за плечи и прижал к своей груди. Та мгновенно накрыла его запястья своими, точно боялась, что Руэри попытается отстраниться. Замерла, опустив голову брату на плечо.
Какое-то время они оставались так, неподвижны, в полной тишине.
Неожиданно остро Руэри ощутил, какие теплые у Айрен плечи. Как пахнет от нее сандалом и еще чем-то неуловимо знакомым, таким родным, как будто этот запах пронизал всю жизнь Руэри, связал воедино разрозненные части его одиночества.
Руэри крепче сжал тело сестры в своих объятиях, и хотя минуту назад собирался поддержать ее, теперь и сам невольно расслабился, уткнулся лбом в изгиб плеча. Сердце гулко стучало в груди. Руэри казалось вот-вот, и он провалится в бесконечную темную бездну — без боли, без времени, без гнева и разочарований, которые преследовали его на всем его пути.
— Отец хочет, чтобы я вышла замуж за Айна.
Сердце ухнуло и замерло в груди. Руэри затаил дыхание.
— Что? — это единственное слово он с трудом выдавил из себя.
— Я должна выйти замуж за Айна из дома Золотого Рассвета, сына Верховного короля, — терпеливо повторила Айрен и замолкла.
Руэри сам не заметил, как разомкнулись эти объятия.
— Ты не можешь выйти за него замуж, — процедил он. Руэри сам не знал, что заставляет его так говорить. Но чувствовал — это невозможно. Айрен не может обнимать этого Айна. Не может позволить этому Айну надеть свадебный пояс на свой стан. Не может… Ничего не может. И если бы Айрен спросила Руэри, что заставляет брата так думать — он
