Тление - Лорел Гамильтон
— Преисполненный Будда, не припомню, чтобы хоть раз все было настолько плохо, — почти проорал Грэхем, стараясь перекричать женщин, скандирующих имя Жан-Клода.
Я могла лишь кивнуть, соглашаясь с ним. Казалось, за нами поднимается океанская волна, которая откатилась назад только чтобы затем врезаться в берег — не знаю, как еще это описать. Я хотела оглянуться, чтобы посмотреть туда, но Итан взял меня за руку и поднял на ноги, и я поняла, что толпа собирается массово рвануть на сцену. Грэхем уже был с другой стороны от меня — за руку он меня не хватал, но держал оборону, готовый защищать меня.
Итан мертвой хваткой держал меня за руку и наполовину повел, наполовину потащил в сторону боковой двери рядом со сценой, которая предназначалась для сотрудников. Грэхем прикрывал нас с тыла. На сцене я заметила Истину и Нечестивца: они вели Жан-Клода в сторону второго выхода, который находился сразу позади сцены. Итан открыл нам дверь. Видимо, я засомневалась, потому что он сказал:
— С ним Нечестивая Истина. А мы с тобой.
После этого мы протиснулись в дверь, пока Грэхем сражался с толпой, чтобы мы смогли закрыть за собой дверь. К счастью, они не пытались войти за нами — просто хотели забраться на сцену.
Как только дверь закрылась, мы оказались в такой тишине, что было слышно биение сердец. Я вдруг поняла, что это, наверное, жутко, когда толпа вот так лезет на сцену, однако мы не были ее целью — только препятствием. Мы с Итаном уставились на ступеньки, которые вели к двери на сцену.
— Я считаю до пяти, — сказала я.
— Ты не можешь выйти туда, Анита, — предупредил Итан.
— Могу, — возразила я, сощурившись.
— Нельзя вредить зрителям, но они могут ой как навредить нам, — вмешался Грэхем.
В этом был смысл, поскольку мои тренировки в основном сводились к цели убить или покалечить кого-то. Я не коп. Я истребительница.
Дверь на сцену открылась, зашли Истина с Жан-Клодом, Нечестивец следовал за ними. Кто-то, кто сейчас находился на сцене, закрыл за ними дверь. Я мельком увидела толпу охранников, когда она закрывалась. И дрогнула так, словно кто-то рухнул на нее с той стороны.
Я попыталась понять, действительно ли меня пугает толпа снаружи, и нужно ли нам спасать оставшихся там охранников, когда до меня дошло, что Жан-Клод смеется. Глаза у него сияли, но не от вампирских сил. Энергетика выступления и реакция толпы вскружили ему голову. Он привалился к стене в своих потрясающих сапогах и стрингах, и казался пьяным — пьяным от силы.
— Ты наслаждался этим, — почти с осуждением заметила я.
— Зачем было снимать штаны после того, как толпа разъярилась? — поинтересовался Истина.
— Я это сделал, — ответил Жан-Клод, — потому, что это было частью выступления.
— Никогда не видел такой реакции у толпы, — сказал Грэхем.
— Что ты сделал со зрителями? — спросил Истина.
— Ничего из того, чего не делал бы прежде, — ответил Жан-Клод. Он стоял там, весь пышущий энергией толпы — я чувствовала, как она исходит от него волнами.
— Быть этого не может, они там с ума сходят.
— Мы должны помочь другим охранникам, — сказал Грэхем.
— Наша задача — защищать Жан-Клода, — вмешался Нечестивец.
Дверь вновь дрогнула под весом и напором толпы, которая хотела прорваться к Жан-Клоду.
— Нужно вызвать дополнительную охрану из других клубов, — сказал Истина.
— Либо успокоить толпу, — предложила я.
Все охранники синхронно уставились на меня, после чего Нечестивая Истина и Итан покачали головами.
— Ты не можешь туда пойти, — сказал Итан.
— Либо мы успокоим толпу, либо нужно звать копов, чтобы они сделали это за нас, — возразила я.
Истина посмотрел на Нечестивца. Тот сказал:
— Наши обязанности заканчиваются здесь.
— Если Жан-Клод устроил все это, когда мы охраняли его, то разобраться с этой проблемой — наша обязанность, — возразил Истина.
— Я этого не устраивал, — расхохотался Жан-Клод, слегка сползая по стене.
— Ты пьян от силы, — сказала я, и мне не удалось избавиться от осуждения в своем голосе.
Истина направился к боковой двери, через которую вошли мы, потому что дверь на сцену все еще сотрясалась под напором толпы, желающей прорваться внутрь. Нечестивец повернулся к Грэхему и Итану.
— Уведите отсюда Жан-Клода и Аниту.
— И Натэниэла, — добавил Истина.
— Все начальство, — поправился Нечестивец, после чего братья подошли к двери.
Жан-Клод отстранился от стены, пытаясь, видимо, идти за ними, но он был слишком пьян, поэтому ноги у него подкосились. Грэхем поймал его, и в тот момент, когда они соприкоснулись, энергия изменилась. У меня внутри будто щелкнул переключатель. Я почувствовала себя лучше, в голове прояснилось, и до меня дошло, что я «переела» через Жан-Клода. Он выпрямился, держась за плечи Грэхема.
— Побудь рядом со мной, Грэхем, сегодня в клубе что-то не так. Оно отыгралось на нас, но ему не нравятся волки.
— Если не ты это сделал, то это сделали с тобой, — заметил Нечестивец.
— Боюсь, что так, — подтвердил Жан-Клод.
— Ни один вампир не может прокатить тебя, ты же наш король, — вмешался Истина.
— Я так думал, но если бы они могли напасть, то сделали бы это не здесь и не сейчас — не тогда, когда я окружен похотью. Ибо я управляю ею.
— Ты теперь стабильнее, больше владеешь собой, — сказал Нечестивец.
— Мне тоже стало получше, когда Грэхем коснулся меня, но не настолько, — добавила я.
— Волк — зверь моего зова, ma petite.
— Как и мой, — сказала я.
— Твоя связь с волками обусловлена нашими общими метками и отсутствием третьего члена нашего триумвирата, однако первично она принадлежит мне. Это была первая сила, что пришла ко мне, ознаменовав меня мастером вампиров, — теперь Жан-Клод казался трезвым, как стеклышко, словно он только что опрокинул в себя дюжину чашек кофе и с головой нырнул в ледяную воду. На
