Между семьей - Вэнди Джинджелл

Зеро, нахмурив брови, сказал:

— Давайте не будем обсуждать Атиласа, — и сказал он это с такой резкостью, что никому другому вообще не хотелось что-либо говорить.

Меня это вполне устраивало. В конце концов, я не знала точно, за чем я гонялась. Я просто знала, что, когда дело доходит до фейри и их имён, а также до фейри и людей, фейри не всегда ведут себя так умно и бесстрастно, как им хотелось бы, чтобы думали другие расы. И я была почти уверена, что именно там найду то, что мне нужно.

***

В ту ночь я не могла уснуть, но, по крайней мере, я была не единственной. Наверху были только мы, девочки: Сара сидела на диване, обхватив ноги руками, как будто боялась, что кто-то может напасть на неё в любую секунду — возможно, так оно и было — и Моргана, крошечная, эффектно бело-чёрная, рядом с ней. Челси сидела на полу перед креслом, где Шантель свернулась калачиком в своем человеческом обличье, как будто всё ещё была в волчьем обличье, и пыталась исцелиться. Мы пытались выключить свет, но нам оставалось только смотреть друг на друга в темноте, и это тоже было не очень весело.

— Ты хуже, чем ликантропы, когда они становятся волками, Пэт, — наконец пожаловалась Моргана. — Что тебя беспокоит?

— Без понятия, — сказала я, слегка усмехаясь. — А как насчёт тебя? Не думаю, что ты тоже много спишь.

— Мне не нравится, когда Дэниел уходит, — сказала она с почти оскорбительной простотой. — Мне не нравится, что он возвращается домой с ранами и синяками. Мне не нравится, когда мне снятся плохие сны о нём, пока его нет.

— Я вообще не люблю, когда мне снятся сны, — сказала Сара. — Северный научила меня, как останавливать большинство из них, но некоторые всё же приходят. Прости, что тебе снова пришлось выходить из-за меня, Пэт. Я сказала Зеро, что пойду вместо Дэниела.

— Тебе не нужно извиняться, — сказала я. — Конечно, мы собираемся убедиться, что с твоими родителями всё в порядке! В любом случае, мы отправимся на встречу вдвоём: думаю, на этот раз ничто не помешает мне пойти куда-нибудь. Думаю, сейчас он предпочёл бы приглядывать за мной, а теперь, когда кухонное окно восстановлено, здесь должно быть намного безопаснее.

— Ты всё ещё выглядишь как будто не на месте, — сказала она слишком резко, несмотря на свой юный возраст. Она выглядела чуть моложе, чем Моргана, — то есть примерно от двенадцати до заявленных шестнадцати, — но у них обеих было слишком много жизненного опыта для своего возраста: у Морганы, потому что на самом деле ей было около ста лет, а у Сары, потому что она была в ловушке в течение нескольких лет… года или около того. Такого долгого отсутствия было достаточно, чтобы любой человек приобрёл богатый опыт — наряду с седыми волосами, которые он предпочёл бы не иметь.

— Чувствую, что это плохая идея — снова выходить наружу, — медленно произнесла я, озвучивая мысли, которые сама не совсем понимала. — Не то чтобы это была плохая идея — убедиться, что с твоими родителями всё в порядке, но такое чувство, что на нас надвигаются неприятности, и я не знаю, с какой стороны они надвигаются на нас. Мне это не нравится. Мне также не нравится, что отец Зеро здесь.

— У тебя чувство обречённости, — сказала Моргана, подперев подбородок тыльной стороной ладони. — Полагаю, это понятно. Может быть, тебе станет легче, когда ты завтра увидишь Джин Ёна — не смотри на меня так свирепо! Ты всегда немного оживляешься, когда он подходит к окну. С таким же успехом ты могла бы признать, что тебе нравится, что он продолжает приходить сюда, несмотря на то что не может попасть внутрь. Ты думала, ему это надоест, и он уйдёт?

— Вампиры очень приставучие, — сказала Сара, засовывая ноги под подушку Морганы. Она выглядела так, словно чувствовала себя в большей безопасности, что было приятно. — И по годам вампиров ему всего около семидесяти, не так ли?

— Существуют годы вампиров?

— Годы вампиров, годы фейри — ты знаешь, что метатели камней на самом деле не стареют, они просто окостеневают всё больше и больше, пока не перестают двигаться?

— Что такое годы вампиров?

— Перестань менять тему, — сказала Моргана, и я показала ей язык.

— Годы вампиров начинаются с момента обращения в вампира, — сказала Сара. — В начале они сильно регрессируют, со всем этим голодом, чувствами и прочим. Даже после того, как они достигают того уровня, когда могут контролировать голод, некоторые из них никогда больше не учатся контролировать свои чувства; они становятся очень приставучими, когда находят того, кого любят. Тебе повезло, что он тебя не укусил.

— Он часто кусает её, — продолжила Моргана.

Сара в ужасе уставилась на меня.

— Он питается тобой?

— Он не питается мной, он кусает меня, — сказала я, пожимая плечами. — Иногда он целует меня. Это другое дело.

— Он целует тебя?

— Не смотри на меня так! — возмутилась я. — Я становлюсь быстрее и намного сильнее, когда он кусает или целует меня!

— Значит, ты действительно полноценный человек! — с благоговением произнесла Сара. — Или, по крайней мере, ты не наполовину фейри; но не так уж много рас, которые могут смешиваться с людьми и при этом выглядеть… ну, как люди.

— А как же тогда ты? — спросила я, чувствуя, что щеки у меня слишком горячие, и мне нужно сменить тему. — Разве ты не полноценный человек?

— Я так не думаю, — сказала она. — Не многие из нас, эрлингов, таковы. Ты, пожалуй, единственная, кого я знаю наверняка, и, возможно, в тебе есть что-то ещё. Что касается меня, то мы думаем, что это русалка: есть истории о моей бабушке и таинственном мужчине из военно-морского флота.

— Это не просто укусы и поцелуи, — вполголоса сказала Моргана и бросила невинный взгляд в мою сторону, когда я нахмурилась.

— Я думала, ты такая же, как я, — сказала я Саре, слегка разочарованная. — Полностью человек. Мои три психа — в смысле, Зеро постоянно твердят, что люди не могут делать то, что могу я.

— Могут, — сказала Сара. — Но это тоже не совсем обычно. У людей есть магия, но нас не учат, как ею пользоваться.

— Тоже походе на правду, — мрачно сказала я. Когда-то я знала, как пользоваться магией, которой обладала, но мои родители заставили меня забыть. Теперь, когда я снова