Между семьей - Вэнди Джинджелл
— Там становится всё сложнее?
— Немного.
В этих словах была такая тяжесть переживания, что я удивлённо приподняла брови. Что бы ни происходило в Хобарте, это было плохо. Может быть, было бы и к лучшему, если бы Джин Ён перестал приходить ко мне домой и вместо этого начал помогать Туату.
И думая о Джин Ёне…
— Тебе удалось получить один из этих значков? — спросила я.
— Я работаю над этим. Если я получу такой, куда мне его отнести? Я не видел ни одного вампира с тех пор, как мы вместе работали на набережной. Мне бы не помешала его помощь.
— Наверное, просто принеси его домой, — сказала я. В тот момент Джин Ён возвращался домой дважды в день, то ли для того, чтобы привести ещё одного потенциального помощника, чтобы оценить ситуацию, то ли для того, чтобы прислониться к окну и убедиться, что я знаю, что он здесь и ему тепло. — Я поговорю с ним насчёт помощи, лады?
— Я был бы признателен, — сказал Туату, и в его голосе прозвучало сдерживаемое облегчение, которое обеспокоило меня.
Блин, насколько всё было плохо?
— Береги себя, — сказала я, заметив какое-то движение в окне. — Мне пора. Я позвоню снова, когда мы узнаем о родителях Сары.
Я повесила трубку, не услышав его ответа, потому что Джин Ён начал подавать знаки, что собирается уходить, а я не хотела тратить на него оставшееся у меня время. К несчастью для меня, Джин Ён действовал быстро и решительно; он закончил свой рисунок и теперь развернул его к окну, чтобы я могла его видеть.
Я взглянула на него и удивлённо спросила:
— Что за фигня?
Он молча указал на него, на этот раз более настойчиво.
— Хорошо, хорошо, смотрю, — сказала я. Это был рисунок безликой фигуры, такой, какую вы могли бы увидеть, когда модельер зарисовывает идеи в свой альбом для рисования; фигура была одета в довольно яркий серый клетчатый костюм с жёлтыми полосами по клеткам. Я бы не удивилась, увидев в нём Джин Ёна: достаточно броский, чтобы понравиться ему, и достаточно модный, чтобы соответствовать его достоинству.
Джин Ён подождал ещё минуту или две, затем захлопнул блокнот и сунул его в карман. Он послал в мою сторону едва заметный воздушный поцелуй, затем развернулся, прежде чем я успела среагировать, и неторопливо удалился.
— Чертовски обычно, — сказала я, отодвигаясь от окна, чтобы не застрять там на следующий час.
Кто-то швырнул в меня подушкой с сиденья стула, и она пьяно прислонилась к стене. Я присела на корточки, чтобы поднять её, и после этого мне стало легче сидеть на полу, прислонившись спиной к стене, заняв место подушки, задрав одну ногу, а другую вытянув перед собой.
Никто не пытался нас убить, и никто из ликантропов не пытался убить друг друга; в общем, вставать прямо сейчас не имело особого смысла, так что я мрачно посидела там, где была, ещё немного и наблюдала, как Моргана рассеянно поедает кусочки мозга, наблюдая за ликантропами.
Она не слишком внимательно наблюдала за ними, потому что мгновение спустя Кевин пнул ногой стул рядом со мной, как мне показалось, с единственной целью — заставить меня пристально посмотреть на него, и спросил:
— Чего ты хандришь?
Я вскочила с пола, немедленно заняв оборонительную позицию.
— Я не хандрю, а отдыхаю! Всем, кто готовит для вас, нужен отдых. И вчера я сражалась с чёртовым буньипом, так что…
— Да? Тогда почему ты каждый раз устаешь сразу после того, как вампир уходит?
Я пристально посмотрела на него.
— Вовсе нет!
Кевин огляделся по сторонам, а затем доверительно наклонился ближе.
— Я говорю это, потому что ты спасла меня, — сказал он. — Так что не бей меня. Ты хоть представляешь, как светится твоё лицо, когда этот кусачий за лодыжку стоит у окна? Ты похожа на Дилана, когда он нюхает потроха.
— Если хочешь поужинать, тебе лучше заткнуться, — сказала я ему, нахмурившись. — Джин Ён — не потроха, и моё лицо не светится.
— Ладно, — сказал он. — Но я замолкаю только потому, что хочу поужинать. Не забывай об этом.
Глава 8
К тому времени, как ужин был готов, большая часть стены в столовой снова срослась, и обеденный стол снова стал похож на стол, хотя и немного раскачивающийся.
Зеро бросил на него быстрый взгляд и вместо этого отнёс свою тарелку с овощным фаршем и рисом в гостиную. Ликантропы последовали за ним, рассаживаясь по гостиной так, чтобы освободить места для Зеро, Дэниела, Морганы, Сары и меня. Никто, казалось, не хотел садиться в кресло Атиласа, и я их не винила. Если отбросить ассоциации, то в нём было какое-то чёрное мерцание, которое, вероятно, объяснялось тем, что за окном нашей столовой царила темнота.
Когда мы все более или менее разобрались со своими тарелками, Дэниел бросил взгляд на Зеро и спросил:
— Ты передумал?
Сара, тут же сморщившись, сказала:
— Ты не можешь! Как только ты начнешь играть в эту игру, ты должен продолжать играть!
— Я не передумал, — решительно заявил Зеро. — Я сказал своему отцу, что не буду участвовать в испытаниях, и я не буду этого делать. В детстве я не набивался претенденты и не собираюсь делать этого сейчас.
— Погодь-ка, — резко сказала я, глядя на Сару. — Что значит, ты должен продолжать играть? Ты…
Она покраснела.
— Когда меня впервые забрали в За, они научили меня драться. Я согласилась участвовать в испытаниях, так что, когда я попала сюда, возле дома уже были люди, ожидавшие битвы. Чтобы испытания закончились, я должна быть либо среди погибших, либо одержать победу: иначе испытания не закончатся.
— Тогда мне кажется, что это довольно плохая идея для любого из нас — соглашаться участвовать в соревнованиях, — сказала я. — В смысле, это звучит так, как будто король типа всё равно будет поджидать снаружи, кто бы ни вышел, но…
— Король пока не совершил ничего противозаконного в этом раунде, — сказал Зеро.
Дэниел мрачно сказал:
— Верно.
— Забавная вещь, которую я заметила, — сказала я, размазывая ложкой по тарелке внезапно ставший безвкусным фарш. — Вы все продолжаете говорить, как это мило, что на этот раз король поступает правильно и законно, но из всех людей, которых я видела в этой чёртовой закрытой системе и с которыми я не хотела встречаться, знаете, кого я не видела?
— Короля, — сказал Дэниел, кивая без всякого удивления. Похоже, он тоже думал об этом.
— Он в теме, — сказала я,
