Между семьей - Вэнди Джинджелл
— Она была одной из тех, с кем ты работал?
Это многое объяснило бы в том, почему мои родители были такими, какими они были, — откуда они знали то, что знали.
И снова на нём был тот растерянный, не совсем верящий взгляд.
— Нет, Пэт, — сказал он. — Она была моей няней.
— Но… — начала я, остановилась, и воспоминание, которое я украла у Атиласа всего неделю назад, снова без всякой подсказки всплыло у меня в голове.
— Она сказала «Отец», — сказала я, и у меня слегка зазвенело в ушах. — Няня в воспоминаниях Атиласа называла твоего отца отцом. Моя прабабушка. Твоя няня.
— Она была моей сестрой, — холодно сказал он. — Я думал, ты знаешь! Я думал, ты скрываешь это, потому что не хочешь, чтобы Атилас или Джин Ён узнали.
— Зачем мне это делать? Откуда, блин, мне было знать, кем она была для тебя?
— У тебя была фотография!
— Да, потому что она была моей прабабушкой!
— Ты действительно не видела, что было на флешке, не так ли?
— Я была бы чертовски оскорблена, если бы ты не предположил, что я достаточно умна, чтобы перехитрить тебя, — сказала я. — Учитывая, что ты думаешь, будто я врала тебе всё это время. Кстати, почему ты продолжал называть её своей няней?
— Она была моей няней.
— Ладно, ладно, Мистер Точность! Она также была твоей сестрой.
— Мне не разрешалось называть её сестрой: мне разрешалось называть её только няней. Не думаю, что я даже должен был знать, кто она такая, но такие вещи всплывают наружу. Моя мать уже была беременна, когда мой отец похитил её из мира людей; она родила за несколько лет до того, как забеременела мной. Моя сестра заботилась обо мне, пока мы не потеряли её где-то между 1920 и 1930 годами; она сбежала в мир людей. Когда мой отец нашёл её и привёз обратно в начале тридцатых, она выглядела… намного старше. Ат… кто-то сказал мне, что старость быстро настигает людей, которые слишком долго остаются в За, как только они возвращаются в мир людей.
— Она была единственной, кого он не стал убивать, — сказала я, отводя взгляд. Почему Атилас не убил её? Был… погодьте-ка. Атилас. Атилас убил брата Зеро и отказался убивать его няню — мою прабабушку, — когда Зеро было десять?
Я начала возмущаться.
— Погодь-ка, нет, нет, нет. Ты сказал… много лет назад ты сказал, что тебе было десять, когда убили твоего сводного брата. Как тебе могло было быть десять в 1930-х годах? Ты родился где-то на рубеже веков, ты сказал — блин, я схожу с ума. Тебе не могло быть и десяти!
— По годам фейри, да, — холодно ответил он. — Пока мы не достигнем совершеннолетия, на каждые четыре человеческих года приходится примерно один год фейри — как физически, так и умственно.
Я слишком долго смотрела на него, разрываясь между смехом и недоумением.
— Вы все стареете в собачьих годах?
Ну, в отличие от собачьих лет, но тогда люди превратились бы в собак, а я не хотела забивать этой идеей его голову, когда фейри и так были слишком склонны считать людей чуть более умными животными.
— К тому времени, когда мы достигаем совершеннолетия, наше развитие ускоряется, — сказал Зеро очень сухо. — Тогда наши годы становятся ближе к человеческим годам. Я назвал возраст, который тебе наиболее понятен, чтобы ты поняла, почему я… почему я действовал и реагировал так, как я поступил.
— Ты не хотел, чтобы я считала тебя незрелым, поэтому притворился, что тебе столько лет?
— Я не подделывал свой возраст; это было самое близкое сравнение, которое я мог провести!
— Ты назвал свой возраст, потому что не хотел, чтобы я подумала, что ты ведёшь себя как ребёнок, хотя на самом деле тебе тридцать с лишним по человеческим меркам, — твёрдо сказала я. — Когда ты вообще состаришься?
— Это приходит с возрастом, и это происходит после того, как нам исполняется десять лет. В это время проявляется любая магия или особый дар.
— Уверена, что это всего лишь становление подростком, но не суть. Значит, после этого ты правильно стареешь?
— После этого наши умственные процессы развиваются гораздо быстрее, и мы вступаем в период полового созревания; наши тела всё ещё не стареют, как у людей.
— Вам всем действительно нужно перестать говорить людям, что мы неполноценны, — заметила я. — По крайней мере, нам не требуется сорок с лишним лет, чтобы достичь десятилетнего возраста в плане развития.
Зеро, раздражённо поджав губы, выглядел так, словно собирался что-то сказать, но тут меня осенила другая мысль.
— Блин, по годам фейри, тебе было всего около двадцати, когда ты встретил Джин Ёна? Это было в пятидесятых, верно?
Если это было правдой, то, хотя по человеческим меркам ему было около пятидесяти, с точки зрения развития ему было бы всего двадцать или около того: чуть старше меня. Это заставило меня задуматься, сколько ему было лет, когда он встретил Джию, и заставило меня понять, почему у них с ней всё так запуталось.
— Значит, тебе тоже было за двадцать, когда ты начал крутиться возле того человека, которого нашёл.
— Я не… я не встречал человека и не начал крутиться возле него! Он был человеком, который пришёл в За отомстить за свою сестру, и…
— Если ты скажешь, что он тоже наш родственник, я стану закатывать глаза так сильно, что они выпадут.
Зеро сделал глубокий вдох через нос.
— Он не был родственником ни одному из нас.
— Полагаю, это уже кое-что. И вообще, как получилось, что ты с ним нашёл общий язык?
— Я встретил его, когда он украл человека у моего отца. Он пришёл в За вернулся, чтобы найти свою сестру, которую забрали из мира людей, но, когда он обнаружил, что она мертва, его разум обратился к исправлению дисбаланса, который он видел в мирах, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Это была бесполезная задача, но в то время я был готов к ней.
— Спорим, вы спасли множество людей.
Могу поклясться, что его глаза увлажнились, когда он тихо рассмеялся.
— Мы спасли… о, многих. Но он также заплатил высокую цену за жизни, которые спас, и когда дело дошло до его жизни, я не смог её спасти. Такой человек, как он, спас столько жизней, но я не смог спасти даже одного человека.
На этот раз в этом не было ничего сбивающего с толку: я увидела как скатилась солёная капелька, как раз перед тем, как Зеро провёл рукой по лицу,
