Наведу порядок в королевстве тьмы - Анна Жнец
— Она — моя жена!
— Жена. Слабая здоровьем. Пусть умирает. А мы найдем другую, сильную и крепкую.
Другую?
Пусть умирает?
Ну, погоди, хвостатый! Выживу — все усы тебе повыдергиваю!
— Они все одинаковые, — продолжал император, хитро щурясь. — Все на одно лицо. Букашки у наших ног. Их жалкие жизни ничего не стоят, ты сам так говорил.
— Она. Моя. Жена, — медленно, раздельно повторил Рейвенор, будто забивая гвозди в чужой череп. Не в силах больше ждать, он подхватил меня на руки и понес прочь. Наверное, к целителям.
Толпа расступалась перед ним, как море перед Моисеем. При виде наместника люди торопились убраться с его дороги.
— С тобой все будет хор-р-рошо, Лидия, — снова и снова твердил супруг, будто не меня успокаивая, а самого себя.
С каждым его размашистым шагом мне становилось лучше. Я уже могла пошевелить пальцами левой руки и немного — правой ступней. Постепенно ко мне возвращался голос. Я попыталась заговорить, но с непослушных губ сорвался невнятный хрип.
— Потер-р-рпи, потер-р-рпи. Кер-р-р Наэль!
Крик Рейвенора эхом отразился от стен. Впервые на моей памяти этот равнодушный мужчина был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Его зубы крепко сжались, по бокам челюсти заходили желваки.
Прижимая меня к груди, Рейвенор почти бежал.
И все-таки, наверное, меня не отравили. Просто ненадолго вывели из строя. Преследуя какие-то свои цели, коварный интриган устроил для сына представление со мной в главной роли.
Ох, как же я устала быть чужой марионеткой!
Полная негодования, я снова попыталась заговорить. Не терпелось рассказать Рейвенору, какой его папаша мудак.
Слуха коснулся нарастающий топот. Кто-то бежал нам навстречу. Вскоре перед глазами возникло мужское лицо с глубокими носогубными складками.
— Ваше Темнейшество? Что с госпожой?
— Это вы мне ответьте что!
— Сейчас, сейчас я ее осмотрю. Но, прошу вас, опишите, что случилось.
— Она упала во время танца.
— Может быть, корсет затянут слишком туго? С девицами такое бывает. В погоне за красотой они забывают о здоровье. Затягиваются что есть сил, а потом теряют сознание от нехватки воздуха.
— Что вы мелете! — разозлился Рейвенор. — Она в сознании. Но не может говорить и двигаться!
— Ох, тогда это может быть очень страшный недуг. Очень страшный.
После этих слов мой муж задышал еще тяжелее.
Лекарь оттянул мне веки. Холодные пальцы прижались к сонной артерии, нащупывая пульс.
В этот момент я наконец смогла пошевелить всей рукой, а не только несколькими пальцами, но главное, почувствовала, что сковавшая меня немота исчезла. Я приготовилась всласть наябедничать Рейву на своего обидчика.
Заметив, что я начала приходить в себя, супруг едва заметно выдохнул.
— Лидия, что это было? Тебе лучше?
— Все хорошо. Мы можем поговорить наедине? — я завозилась в его объятиях, намекая, что меня уже можно поставить на ноги, но Рейвенор только крепче прижал меня к своей груди.
— Тебя должен осмотр-р-реть лекар-р-рь.
— Да, — закивал морщинистый мужчина с холодными пальцами. — Возможно, это начало приступа с очень серьезными последствиями. Того, что поражает мозг.
Мышцы Рейвенора снова напряглись. В его лице я заметила решимость: он явно собирался подвергнуть меня самому тщательному медицинскому обследованию. Пока меня не отдали на растерзание врачам, я поспешила развеять его опасения.
— Никакой это не приступ, — я нежно провела рукой по его груди, ловя гулкие удары сердца. — Я просто перенервничала во время танца с твоим отцом. Император как-никак. Пожалуйста, давай переместимся в более приятную обстановку, например, в наши покои. Мне нужно отдохнуть.
Рейвенор колебался. Смотрел то на меня, то на лекаря. Пытаясь склонить мужа к нужному решению, я совершенно бесстыдно прижалась губами к полоске голой кожи над воротом его мантии. Эта нехитрая ласка заставила дракона вздрогнуть.
— Хор-р-рошо, — заторможенно произнес он.
Довольная, я зашевелилась, намекая, что неплохо бы поставить меня на пол, но Рейвенор и не подумал этого сделать — он стремительно зашагал по коридору со мной на руках.
Шелестела ткань его длинных мрачных одеяний. Громко раздавались шаги, подхваченные эхом. Пока мы шли, я думала, как рассказать мужу правду о себе и махинациях его родителя, а главное — стоит ли это делать. Поверит ли Рейвенор моим словам? Хочу ли я окончательно рассорить его с отцом, с которым у него и без того напряженные отношения? Сильно ли разгневается император, если я таки открою рот? Нужно ли потом опасаться мести?
— Почему вы с отцом не ладите? — вопрос вырвался раньше, чем я успела себя остановить.
Прежде мы не откровенничали друг с другом. Рейвенор не выглядел человеком, готовым делиться чем-то личным.
И все-таки, к моему безграничному удивлению, он ответил:
— У моего отца есть отвр-р-ратительная пр-р-ривычка с-с-совать с-с-свой нос в мою жизнь.
О да, я заметила.
— А мне уже давно не тр-р-риста лет, чтобы это тер-р-рпеть.
Пожалуй, не стоило рассказывать Рейвенору о той хитроумной схеме, что Его Величество Этниэль провернул за спиной сына. Буря поднимется такая, что и меня может зацепить.
— Родители хотят как лучше, желают нам добра. У меня вот нет ни мамы, ни папы. Я одна на всем белом свете. И это боль на всю жизнь. Знал бы ты, как я завидую тем, у кого есть родители. Все на свете отдала бы за то, чтобы и у меня они были. И пусть бы отец вмешивался в мою жизнь, я не против.
— Ты не понимаешь, — процедил Рейвенор.
— Это ты не понимаешь.
Он и правда не понимал, а я, выросшая в детском доме, всю жизнь мечтала о семье. У меня не было папы, наверное, поэтому я выскочила замуж, как только появилась такая возможность, — хотела рядом сильное мужское плечо. Жаль, Андрюша не оправдал моих ожиданий, а его матушка так меня и не приняла.
Стражники, дежурившие у входа, распахнули перед нами дверь в спальню. Рейвенор осторожно опустил меня на кровать и встал на колени рядом с ней.
— Вы, люди, такие хр-р-рупкие, — прошептал он у самого моего лица. — Такие хр-р-рупкие, что даже стр-р-рашно. Как цветы.
Цветы? Ну надо же. А раньше сравнение было другим. Он называл нас букашками и муравьями.
Дыхание Рейвенора оседало на моей коже, алый огонь ушел из его глаз, теперь в них плескалось чистое золото. Его взгляд ласкал, он был мягким
