Никогда не называй меня так - Юлия Ветрова
Вторым предметом, который определял силу варлока, было его оружие. Меч или музыкальный инструмент становились воплощением его сил. При помощи них варлок концентрировал силу и направлял свою магию.
У Айрен никогда не было собственного оружия. Как верно заметил Руэри, она так и не взялась заниматься с мечом. Всю свою силу она вложила в амулет, а когда очнулась в темнице, обнаружила, что амулета при ней нет. Было ли приказом Руэри забрать его или так посчитали необходимым поступить стражники — Айрен не знала. Однако отсутствие амулета существенно ограничивало ее возможности, а Айрен устала чувствовать себя слабой.
Она думала о том, что должна отыскать амулет как можно скорей, но поиски в тюрьме могли быть опасны — как в облике птицы, так и в своем собственном.
Освоив заклятие, Айрен несколько дней кружилась в окрестностях темницы, но так и не решилась проникнуть внутрь. Чтобы сделать это, ей требовалось вернуть хотя бы толику прежних сил. Она вовсе не хотела снова оказаться взаперти здесь, в темном подвале без окон и дверей.
Вернувшись домой, она снова надолго задумалась о том, что могла бы предпринять, и, скрепя сердце, пришла к выводу, что должна попытаться сделать новый амулет.
Ингредиенты для своего главного магического предмета каждый заклинатель выбирал сам. Первый амулет Айрен был сделан из аметиста и редких трав.
Теперь у Айрен не было драгоценных камней кроме тех, что принес ей Руэри в поясе в самую первую ночь.
Айрен долго разглядывала этот подарок, но так и не решилась его испортить.
Более дешевые материалы давали менее стабильный результат, и все же пленница решила использовать их.
В следующие несколько дней она облетела город в поисках нужных трав и некоторых полудрагоценных камней.
Странное чувство одолело ее, когда, нарезая круги над базаром, она увидела, что жизнь для простых людей мало чем изменилась. Все также торговались за овощи и мясо, редкие безделушки и ткани. Сезонные лотки постепенно исчезали, и добыть травы ей так и не удалось.
Вернувшись к себе в покои, Айрен размышляла о том, где еще можно их достать. В королевской лечебнице безусловно должна была быть самая полная коллекция всех возможных трав. И потому на следующий день Айрен отправилась туда.
Примостившись на подоконник, она стала ждать возможности незамеченной пробраться внутрь и высматривать сундучки с травами. В отличие от Лары, оборачивавшейся черной птицей, каких сторонились во всех домах, из Айрен получился серебристый сокол с белыми прожилками на крыльях. Такие птицы считались друзьями праведных кланов, и никто не решился бы прогнать ее с подоконника.
Айрен, однако, на всякий случай укрылась за занавеской, откуда могла не только наблюдать, но и слушать, что происходит внутри.
Двое учеников-лекарей вовсю обсуждали между собой перемены во дворце.
За каких-то полчаса Айрен узнала и о том, что у Руэри с Ларой не все ладно. И о том, что жена по вечерам жжет горькие травы, надеясь возбудить в короле желание — но видимо, слишком плохо владеет травническим искусством, потому что Верховный продолжает проходить мимо ее покоев.
— Долго так длиться не может, — сказал один из учеников, продолжая перебирать травы в сундучке. — Слишком многие согласились принять сторону Руэри только потому, что он обещал им голову прежней королевы.
Если бы маленькая птичья грудь могла задрожать, то это наверняка бы произошло. Но все чувства Айрен так и остались у нее в голове.
— Думаю, наложница скоро ему надоест, — ответил другой ученик. — Руэри уже не раз показывал свой переменчивый нрав. Он держит только то слово, которое желает. Оберегает только тех людей, кого хочет. И никогда не угадаешь, чье тело завтра будет раскачиваться перед воротами дворца.
Первый прислужник шикнул на него.
— Думай, что говоришь.
Он настороженно огляделся по сторонам, но, конечно же, никого не заметил.
— Ты ведь думаешь о том же, о чем и я. Верховный расправляется с теми, кто еще вчера был его союзниками.
— Мелан, — тихо сказал первый ученик. — О чем бы я не думал, у меня хватает сообразительности об этом не говорить. Сегодня он — король. Кто будет в Совете, а кто сядет на кол — решать только ему.
Второй ученик хмыкнул, но ничего в ответ не сказал.
Айрен же дождалась момента, когда оба отвернутся, и, выхватив пучок столь необходимых ей трав из лекарского сундука, поспешила умчаться прочь, не обращая внимания на грязные ругательства, которые летят ей вслед.
В тот день до заката еще оставалась пара часов, а Руэри редко нарушал ритуал и приходил раньше времени.
Айрен устроилась в комнате для медитаций и принялась готовить необходимые травы для совершения обряда.
Амулет, который у нее получился, ни в какое сравнение не шел с тем, что она потеряла. Главным его камнем был молочный опал, а оправы он не имел вовсе. Но Айрен владела искусством обращения с амулетами лучше любого в королевском дворце, и даже такая безделушка могла серьезно ей помочь.
Она как раз успела закончить с делами, когда в главной комнате хлопнула дверь.
Айрен поспешно огляделась по сторонам, отыскивая место, где можно было бы спрятать амулет.
— Вот ты где, — с порога подал голос Руэри, и Айрен только и успела, что засунуть камень под одну из подушек во множестве разбросанных тут и там.
Айрен обернулась к нему. Она хотела поговорить о том, что слышала в лечебнице и уже подбирала слова, когда увидела усталые тени на лице любимого и замерла.
— Что случилось? — спросила она, поднимаясь на ноги, и шагнула к нему.
В глазах Руэри на мгновение промелькнуло удивление. Потом усталость. Он качнул головой.
— Ничего, — выдохнул он и, шагнув навстречу, обнял Айрен. Уткнулся лицом ей в плечо, вдыхая запах сандала, исходивший от чисто вымытых волос. — Ничего, — повторил он. — Все хорошо, раз я пришел к тебе.
Она скользнула руками по его спине, оглаживая и стараясь поддержать.
Несколько долгих минут прошло, прежде чем Руэри отстранился и заглянул сестре в глаза. Смотрел долго, как будто искал в них что-то и в то же время пытался утонуть.
Айрен тоже смотрела на него и думала. Думала о том, что о многом хочет поговорить — и не может. Не только потому, что не знает, как
