Мой бывший пациент - Анна Григорьевна Владимирова
Я бездумно шарил взглядом по мрачной промзоне, через которую шла дорога, временами проваливаясь в какие-то тревожные воспоминания о детстве, и возвращался мыслями к отцу. Потом снова думал о Марке, принимался просчитывать худшие сценарии развития событий…
… а после неизменно возвращался взглядом к Иве.
Она молчала всю дорогу, давая мне возможность грузиться мыслями на полную катушку, и каждый раз я чувствовал облегчение, выныривая из затхлого подвала отчаяния в свою реальность.
— Ив? — позвал я тихо.
— А? — коротко глянула она на меня.
Видимо, грузилась не меньше моего.
— Ты же выйдешь за меня?
Она улыбнулась, потом закусила губы.
— Наверное…
— Какая ты, Мой Хирург, непостоянная, — протянул я восхищенно. — Ты же сама сделала мне предложение, а теперь говоришь мне «наверное»?
— Наверное, я хочу, чтобы ты сделал предложение покрасивее меня, — усмехнулась она. И мне нравилось, как заблестели при этом ее глаза. — Потому что сейчас оно звучит как-то безысходно…
— Согласен, — улыбнулся я невесело. — Сделаю покрасивее.
— Уж постарайся.
— А как ты хочешь?
— Я хочу, чтобы все это кончилось, — перестала улыбаться она. — Чтобы твое сердце зажило, ребенка спасли, отец вышел из больницы, а твой приют получил новое здание…
— А ты в этом всем где?
Она растерялась. Привычно, ожидаемо, но так горько, что захотелось пересадить ее к себе на колени и объяснить заново, что для меня будет означать это ее «все кончилось».
— Повторяй за мной, — улыбнулся я. — «И жили они долго и счастливо».
Ива усмехнулась.
— Ладно, Князев, мне не нужно красивое предложение. Я принимаю твое безысходное.
— Ты заслуживаешь покрасивее.
— Соглашайся на безысходное.
— Хорошо. Соглашаюсь.
— Дурак, — рассмеялась Ива, и я улыбнулся шире.
Да, хотелось, чтобы все это кончилось. Чтобы единственной проблемой на какое-то время стало мое безысходное предложение. Но даже погода не обещала улучшений. Когда мы въехали в город, пошел снег. А когда подъехали к больнице — он укрыл тонким слоем парковку перед ее мрачным фасадом.
На входе исправно работал досмотр. Всех посетителей проверяли на оружие и артефакты. Меня с моей пушкой тоже едва не тормознули, и тут моя ведьма снова включила босса. Я даже соскучился по ней такой. Охрана вжала голову в плечи и принялась извиняться, а Ива выпрямилась в своем спортивном костюмчике, выпачканном в саже, и повела меня внутрь, вскидывая мобильный к уху. Этой женщине не нужны были деловые костюмы и каблуки, чтобы выглядеть главной и сногсшибательной. И я позволил себе просто любоваться ей несколько минут, забыв обо всем.
— Черт, разрядился все таки, — нахмурилась Ива, убирая мобильник, и вытянула шею, оглядываясь в холле. — Сейчас выясним, где все.
Не прошло и десяти минут, вокруг Ивы уже собрались все, кто ей был нужен. Даже Игорь. Правда, брат сразу утащил меня в смотровую, и я нехотя оставил Иву в ее стихии.
— Что с отцом? — первым делом поинтересовался я.
— Еще в реанимации. — Было похоже на исчерпывающий ответ, и я уже подумал, что и тут мне придется ждать какой-то определенности, когда он продолжил, отложив мою кардиограмму. — Легкое пострадало, внутренние кровотечения обширные… Я не знаю пока, чего ждать. Он должен качнуться в какую-то сторону…
Я замер, чувствуя, как по внутренностям пополз холод. Но это не помешало мне обнаружить, что Игорю гораздо страшнее. Это ведь я был рядом с отцом все то время, когда Игорь предпочел оставаться в стороне. Но, в то же время, это моя вина, что в отца стреляли. Только Игорь вряд ли подумает об этом. С его стремлением брать все на себя…
— Надо сообщить Веронике, — все, что нашел я сказать. На его вопросительный взгляд уточнил: — Это его женщина. Она сейчас с детьми в доме отца. Но у меня нет ее контакта.
— Я посмотрю в телефоне отца, — кивнул брат. Тень скользнула по его лицу, и только тут я увидел, насколько он вымотался. Прошлый день и ночь выдались тяжелыми. — Садись, перевяжу плечо. По сердцу все в порядке.
Рана как назло разболелась будто бы больше вчерашнего.
— Как дети? — тихо поинтересовался Игорь, отдирая пластырь.
Я зашипел.
— Не знаю, что тебе сказать, — честно признался я. — Как дети, мир которых снова рухнул и не оправдал доверия…
Казалось, что мы впервые с Игорем начали просто разговаривать. А так оно и было по сути. И это оказалось чем-то неподъемным — просто о чем-то поговорить без крика, угроз и противостояния.
— Сочувствую, Стас.
Мы помолчали какое-то время, пока он занимался раной. Ему тоже было непривычно. И общие темы были непростыми.
— Что у вас с Ивой? — По его голосу я понял, что он старался изо всех сил убрать интонации напряжения и тревоги за подругу.
— Надеюсь, что все серьезно. — Я свесил голову и сжал края кушетки, за которую держался. — Сделал ей предложение.
Он удивленно усмехнулся позади.
— А она?
— Она сделала первая.
— Ива? — переспросил ошарашено Игорь.
— Да, — улыбнулся я, — мы все в последние дни немного сошли с ума. Я бы никогда не подумал о том, что на меня свалится такое. И что я вообще буду с тобой просто сидеть и разговаривать. И что Горький будет вытаскивать меня из задницы. Как все интересно закрутилось…
— Ива сказала мне, что я тебя совсем не знаю, — растеряно заметил Игорь. — Она права.
— Той ночью, когда меня подстрелили, я шел к тебе. Отец просил с тобой поговорить. — Не знаю, зачем я ему это сказал. — Но я так и не придумал, о чем.
— Ну, теперь у нас есть общая тема — Ива. Если ты сделаешь ее счастливой, я буду только рад.
А я вдруг отчетливо понял — не сделаю. Не успею. Нет в этом мире хэппи энда. Не в моей страшной сказке. Да, Ива дала мне время. Но оно ускользает. Если Горький не вышел на связь, значит ему не с чем. А мне пора собираться за Марком.
— Можно мне увидеть отца?
Игорь кивнул:
— Конечно.
Глава 10
