Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци
Разумеется, он слышал о Мэн Хао. Когда Дун Хуа вел войну ради объединения мира, непобедимый генерал Мэн Хао возглавлял десятки тысяч союзных войск. Когда Дун Хуа стал владетелем Неба и Земли, Мэн Хао остался при нем строить планы, снискав славу гениального стратега, чьи расчеты приносили победу, даже если сам он был от поля боя за тысячи ли[11]. Дун Хуа весьма его ценил. После, когда Верховный владыка затворился в Рассветном дворце, все сочли, что и Мэн Хао ушел в тень подобно другим чиновникам, служившим Дун Хуа.
Однако ходили слухи, что бывшие подчиненные Дун Хуа обосновались на исключительно красивых горах бессмертных в мире людей. Почему же владыка Мэн Хао, чей статус был столь высок, предпочел укрыться от мира на гиблой горе Байшуй?
Цзи Хэн, устремив взгляд куда-то вдаль, медленно проговорила:
– Отец полюбил мою матушку-владычицу, поклонился в последний раз Верховному владыке и отправился в Южную пустошь. Однако повелитель алых демонов тех времен использовал матушку, чтобы заманить отца на Байшуй. Он пробил его кости цепью-пленителем драконов и запер в Белой заводи, чтобы там отец годами стерег камфорное дерево. Матушка никогда мне об этом не рассказывала, но правда открылась мне триста лет назад, когда брат отправил Минь Су размышлять над ошибками на горе Байшуй, а я бросилась туда его спасать.
Постепенно история все же захватила Сяо-Яня, и он мигом позабыл о своей обиде, невольно начав кивать в такт словам Цзи Хэн. Неудивительно, что никто больше не слышал о местонахождении владыки Мэн Хао, – оказывается, прославленный генерал прошлых вех попал в ловушку из-за красавицы. Непобедимый стратег проиграл любви.
В застывших глазах Цзи Хэн отразилось горе, навеянное воспоминаниями, тугими комками выталкиваемыми из ее горла.
– Пока я пыталась вызволить Минь Су, на меня напало множество ядовитых тварей, живущих на горе Байшуй. Сотни и тысячи вгрызались в мое тело.
На этих словах она вздрогнула, и Янь Чиу мысленно содрогнулся вместе с ней.
Цзи Хэн продолжала:
– Жизнь моя повисла на волоске, и отец сломал цепи – пленители драконов, чтобы спасти меня. Но он… он был смертельно ранен, – она всхлипнула, – перед смертью отца мы встретили Верховного владыку. Отец доверил ему меня, умоляя позаботиться обо мне и вывести из моего тела яд Осенних вод, в который соединилась отрава тех сотен ядовитых тварей. – Не глядя на потрясенного Сяо-Яня, она все говорила и говорила: – Отец знал, что я люблю Минь Су, но был убежден, что мой брат Сюй Ян так же коварен и жесток, как его отец. Даже если бы я спасла Минь Су и сбежала с ним, мы попали бы в ту же ловушку, что и отец когда-то. Никто не оставил бы мне Минь Су. Отец умолял Верховного владыку согласиться жениться на мне, чтобы ослабить бдительность Сюй Яна. Так у нас было бы два месяца подготовки к свадьбе, чтобы устроить побег, продумав все до мелочей. Отец предвидел, что, если бы я вернулась домой, куда бы я ни пошла, за мной повсюду следовали бы соглядатаи Сюй Яна и только в брачную ночь он бы расслабился. Отец попросил владыку прикрыть наш с Минь Су побег в ту ночь.
Цзи Хэн подняла взгляд на Сяо-Яня:
– Владыка всегда ценил тех, кто сражался с ним плечом к плечу во времена первозданного хаоса. Он пообещал исполнить последнюю волю моего отца.
Голос ее дрожал и срывался, в глазах проявилась печаль, а на щеках застыли потеки слез.
– Прислужник владыки, бессмертный Чун Линь, знал кое-что о нашей ситуации. Он справедливо полагал, что я должна отплатить за милость его господина, поэтому часто просил меня позаботиться о владыке, когда тот посещал долину Песнопений для проведения уроков. Если бы не это, я, наверное, никогда бы не попала вновь в ловушку чувств. Двести лет день за днем я все глубже увязала в своей любви, доведя себя до нынешнего незавидного положения. Нет ничего проще в этом мире, чем влюбиться в Верховного владыку, но нет ничего сложнее, чем добиться его взаимности. На Небесах бессмертный Чун Линь всегда заботился обо мне, но как же я его тогда возненавидела!
Она закрыла лицо руками, слезы катились по ее пальцам.
– Если хорошенько подумать, я не так уж отличаюсь от Чжи Хэ. Забавно, ведь я всегда смотрела на нее свысока. Для владыки все женщины мира делятся на две части: на одну-единственную, что станет равной ему женой, и на всех остальных. Временами я размышляла: почему, по какой такой причине он не выбрал меня? Сегодня я наконец поняла, что нет никаких причин, нет никаких «почему». Все есть дело случая.
Сяо-Янь молчал. Он почти ничего не знал из того, о чем рассказала сегодня Цзи Хэн, и это выбило его из колеи. Он чувствовал, что ему нужно все еще раз хорошенько обдумать.
Дневной свет заливал мир. Холодная снеговая пелена застилала взор. Стройные зеленые сосны, казалось, погрузились в созерцание на долгие тысячелетия.
Спустя долгое время Цзи Хэн наконец подняла голову. С ее лица сошли печаль и уязвимость, но краска не вернулась на бледные щеки. Принцесса тихо обратилась к Сяо-Яню:
– Сегодня я столько тебе рассказала лишь для того, чтобы попросить: откажись от своих чувств ко мне.
Она опустила глаза.
– Какая же я жалкая, раз мне потребовалось столько размышлений, чтобы сделать такой простой вывод, да? – Она глубоко впилась ногтями в ладонь, но голос ее оставался спокойным. – Я влюбилась во владыку и упорствовала в своих чувствах более двухсот лет. Это ни к чему не привело, но все же я хочу попробовать еще раз. Я хочу испытать судьбу вновь. Вдруг и мне улыбнется удача? Вдруг и мне подвернется удобный случай? В конце концов, еще неизвестно, кого выберет владыка.
Сяо-Янь молча смотрел на кровоточащие ладони Цзи Хэн. Он хотел взять их в свои, но остановил себя. Когда он немного подумал, до него внезапно дошел смысл слов Цзи Хэн. Она знала, что Дун Хуа вовсе ее не любит, что ее несомненно ранило, однако она не собиралась сдаваться. Она была полна решимости сразиться вновь.
Сяо-Яня потрясло это осознание.
С одной стороны, нелепо было то, что Цзи Хэн, чья красота затмевала луну и цветы, не нравилась Ледышке. С другой стороны, это была радостная весть. На сердце у Янь Чиу полегчало. Казалось, тернистый путь к взаимности Цзи Хэн за одну ночь стал гораздо
