Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова

— Возможно, я видела там вас. А, возможно, мне показалось. Раз уж это имеет такое значение? Не отругаете же вы меня из-за того, что я туда вторглась.

— Следовало бы.

— Я видела там нашу знакомую в белом. Кстати, кто она?

— Просто привидение. Доброе, безобидное.

— Которое пытается о чем-то рассказать.

— Вы придаете этому слишком большое значение.

— Может быть. Но лучше так, чем что-либо недооценивать. Вы согласны? Например, я никак не могу взять в толк почему вы не женились на леди Селене?

Де Вер помедлил с ответом. Видимо, отвечать на столь личные вопросы ему не хотелось.

— Она посчитала, что я украл амулет у ее отца.

— А это не так?

— Нет.

Я усмехнулась.

— Кому я должна поверить, если учесть, что амулет висит на вашей шее?

— Кому хотите.

— Значит, вас оскорбило ее предположение?

— Я не вор.

— И вы не захотели прояснить ситуацию? Вы ее любили?

— Нет.

— На какой из двух вопросов вы ответили?

— На оба.

Я смущенно выводила карандашом линии.

— Хорошо, что вы говорите правду, милорд. Но не пойму, зачем вам нужны были отношения с женщиной, которую вы не любили?

— Мне казалось, что я смогу полюбить ее.

Я перевела дыхание. Вывела на листке каракулю, затем перечеркнула.

— Ваш отец женился на вашей матери по любви, милорд?

Де Вер молчал, и я заинтересованно подняла голову. Увидев его рассерженный взгляд, приподняла бровь.

— Надеюсь, это не семейная тайна?

— Мой отец женился, потому что это был долг вассала своему королю.

— Георгу?

— Да.

— И вы, видимо, по стопам отца пойти не захотели? — против воли в этом вопросе проскользнул сарказм. Де Вер стиснул зубы.

— Вы можете удержаться от комментариев, Джейн?

— Не всегда, — честно призналась я и виновато улыбнулась. — Но постараюсь. Осталось несколько вопросов. Если вы не брали амулет, откуда он у вас взялся?

— Я его купил. Удивлены?

— Немного.

— Вы пробовали рассказать об этом леди Селене?

— Она не хотела слушать. Ее отец ни за что не подтвердил бы покупку. Как вы понимаете, оборот магических вещей несколько ограничен в Вергилии.

— Сделка была тайной?

— О ней знали лишь двое — я и лорд Берквел.

— А кто может знать, что амулет находится у вас?

— Только леди Селена. Ее отец, к сожалению, скончался несколько лет назад.

— Вы знаете, где похоронена ведьма, которой принадлежал амулет?

— Да.

— На том самом деревенском кладбище? Рядом с вашим имением? — догадалась я и проницательно сощурила глаза. — Именно там, где творится что-то странное?

— Да.

— Это взаимосвязано?

— Думаю, да.

— Хотите сказать, что амулет кто-то ищет?

— Да.

— У вас есть предположения? — я сжала карандаш так сильно и надавила, что грифель сломался и отлетел в сторону.

— Есть. Но я надеялся сам разобраться с этим.

— Что вы знаете о сигналах в северной башне?

— Свеча загорается, когда в графстве используется темная магия. Обычно это происходит на кладбище.

— И что вы делаете в такие моменты?

— Еду туда.

— Вы кого-нибудь видели?

— Кроме рассерженной толпы местных жителей? Ни разу. Это магия далека от книжной.

— То есть в графстве орудует потомственный маг, желающий найти амулет ведьмы?

— Да.

— Думаете, что он убил тех троих разбойников?

— Именно.

— Но зачем?

— Пытаюсь это выяснить.

Мы оба замолчали, чтобы отдышаться после этой вопрос-ответной беседы.

В голове лениво «переваривалась» информация. Но хоть убейте, ответы де Вера не были достоверными! Уверена, он до сих пор водит меня за нос. Хочет защитить или напротив, использовать? Он умный и хитрый стратег и неплохой психолог — я уже убедилась в этом — и для него само собой разумеющееся заставить меня делать то, что ему нужно, внушив определенную мысль.

— Вы уверенны, что сказали правду? — дала ему последний шанс.

Он утвердительно прикрыл веки.

Глава 21

Меня хватило на то, чтобы начеркать пару строк господину Скотту, прося его предоставить в мое распоряжение все свободное время, ибо мне нужно распутать клубок тайн, который никак не хотел распутываться без его компетентной помощи.

Передо мной лежало платье, сшитое на заказ именно для моего первого серьезного дела. Я вынула карточку из-за атласной ленты с бантиком и прочла: «Моей упорной Джейн, которая никогда не сдается». Ох, и знал бы отец — а подарок был от него — что я в полушаге от того, чтобы бросить все, вернуться в Стоунвилль, забиться, как в детстве, под кровать, и рыдать, свернувшись клубочком. У нас с отцом были совершенно разные вкусы, поэтому невообразимое чудо с рюшами и оборками должно было стать моим нарядом на завтрашнем слушании. Но это было неважно, по сравнению с тем страхом, который поселился в моей душе накануне. Страхом проиграть.

Лиззи с нескрываемым удовольствием разложила платье на кушетке и с удовлетворенной улыбкой глядела на темно-зеленый наряд с непростительно глубоким, по моим меркам, декольте. Да оно было хуже, чем вырез на том платье, что я надевала на королевский прием.

— И какую прическу вы хотите, госпожа? — восторженно спросила горничная.

Я вскинула глаза. В моем взгляде оптимизма было мало, поэтому Лиззи нахмурилась, подошла ко мне, согнувшейся под бременем страхов и тревог на краешке постели.

— Там будут художники и газетчики, госпожа. И я слышала, что приедет хроникер из королевского архива, — Лиззи присела рядом. — Вы самая известная защитница Вергилии. Да. Об этом написали в Нокс-пост, я сама видела.

Я мрачно усмехнулась.

— Вчера было собрание на плантациях, — произнесла горничная, понимая, что предыдущая ее речь не возымела действия, — люди очень верят в вас. Они верят, что вы не позволите обвинению выиграть, и не допускают даже мысли, что плантации будут закрыты.

Я прикусила губу.

— Некоторым пришли извещения, — перешла на шепот Лиззи, — и они не знают, что говорить.

— Да, ты права, — я бросила равнодушный взгляд на платье, понимая, что это меньшая из моих проблем, — господин Скотт объяснит людям, как вести себя на суде и что говорить. А мне нужно хорошенько выспаться, Лиззи. Я устала.

***

«Погода установилась по-настоящему летняя. Но