Гимназистка. Нечаянное турне - Бронислава Антоновна Вонсович

– На самом деле это было бы даже неплохо, – неожиданно сказал князь. – Слишком много в этом нападении личного, если вы понимаете, о чем я.

Я не понимала, но Песцов покивал, показывая полное согласие с Соболевым.

– Именно поэтому, ваша светлость, я и попросил у мисс Мэннинг разрешения переговорить для начала с вами, согласовать то, что следует говорить полиции, а что должно остаться строго между нами. Например, то, что в санях мы нашли маяк, по которому наводили волков.

– Вот как? – Соболев отставил бутылку коньяка, которую до этой минуты держал, словно великую ценность, и аж подался к Песцову. – И как вы его обнаружили?

– Из саней выпал, когда они развалились, – невозмутимо ответил Песцов.

– Развалились? – позволил себе усомниться Соболев.

Я бы тоже на его месте засомневалась: сани – это единственное, что осталось почти целым после волков и крэгов.

– У меня и в мыслях не было намекать, ваша светлость, что ваши вещи могут быть некачественными. – Песцов даже руку к груди приложил в знак уважения. – Но там такие силы бушевали, что доски немного разошлись, и оттуда выпал небольшой кругляш явно магического происхождения.

– А почему вы решили, что это маяк? – Соболев откинулся на спинку кресла и чуть прищурился. – Возможно, то, что вы нашли, имеет совсем другую функцию.

– И входит в стандартную экипировку вашего транспорта? – насмешливо уточнил Песцов. – Тогда действительно скрывать ничего не стоит. Передам полиции, пусть разбираются. Я могу идти?

– Дмитрий Валерьевич… – Соболев погрозил пальцем, словно нашкодившему малышу. – Не увлекайтесь. Давайте ваш маяк.

Он протянул ладонь, и Песцов, немного помедлив, с явной неохотой вложил найденную мной вещицу. Соболев вгляделся, затем положил ту на стол, и с его рук словно поползли полупрозрачные ленты, видимые только магам и обволакивающие маяк плотным коконом. Пальцы князя порхали со скоростью, доселе мной невиданной, и мои глаза не успевали уследить за тем, что он делает, а плетения выглядели столь плотными, что изучить с ходу не представлялось возможным.

– Вот так будет правильно, – сурово заявил Соболев. – С вашей стороны, Дмитрий Валерьевич, было весьма неблагоразумно тащить с собой действующий маяк. Вы тем самым подвергали опасности жизнь мисс Мэннинг.

– Видите ли, ваша светлость, ни я, ни мисс Мэннинг в магии не разбираемся, – пояснил Песцов, переадресовав взглядом княжескую укоризну мне, – поэтому мы лишь могли предположить, что это, но отключить было не в наших силах. А вы, как я понимаю, отключили?

– Нет, я поместил в отсекающий магию контур. Отключать я не стал. Скорее всего, при попытке отключения управляющий контур будет выжжен и вместо артефакта мы получим обычный кусок металла. – И по-русски весьма довольно добавил: – А так будет что представить на Совет.

Соболев подбросил на ладони маячок и убрал его во внутренний карман.

– На Совет, ваша светлость? – уважительно уточнил по-русски же Песцов. – Сразу на такой уровень?

– Волковы заигрались, – кивнул Соболев больше своим мыслям, чем собеседнику. – Но приструнить их выйдет лишь на Совете, поскольку связать нападение с ними полиция точно не сможет, а у императора имеются свои способы выяснить правду, весьма неприятные способы, надо признать. – Он хищно оскалился, показав мелкие острые зубы, желтоватые, как у завзятого курильщика. – Не беспокойтесь, попытка убить вас и мировую знаменитость им просто так с рук не сойдет, но сейчас крайне нежелательно, чтобы информация о маячке просочилась куда-либо. Что вы хотите за молчание?

– Мне достаточно вашей благодарности, ваша светлость, – ответил Песцов, которого я никогда не заподозрила бы в бессребреничестве.

С другой стороны, если он и дальше планирует заниматься любимым делом и устраивать концерты, расположение губернатора, да и всего клана Соболевых в целом, ему точно не помешает.

– Не люблю оставаться должным, – недовольно заметил князь.

– Наказание Волковых и в моих интересах, – напомнил Песцов. – Как-никак они собирались меня убить.

Разговор был необычайно увлекательный, но тут я внезапно вспомнила, что не должна показывать знания русского языка, а их переговоры без моего участия несколько затянулись.

– Хм… – сказала я, вовремя припомнив любимое междометие мисс Мэннинг.

Кажется, получилось весьма похоже, потому что Песцов вздрогнул и уставился на меня так, словно засомневался, что это я под пологом, а не вернувшаяся с того света мисс Мэннинг. Странное дело, мы же ее сожгли. Неужели крэги, как фениксы, восстают из пепла? Конечно, Песцов мне непременно сказал бы о такой особенности, и все же нужно будет у него уточнить, чтобы быть готовой к встрече в случае чего.

– Ради бога, простите нас, мисс Мэннинг, – голосом, полным глубочайшего сожаления, сказал Соболев. – Но я не хотел лишний раз травмировать вас воспоминаниями о пережитых ужасах этого дня. Я еще уточню пару вопросов у мистера Песцова, с вашего позволения?

Я царственно кивнула. А что оставалось делать? Не сообщать же, что мне без разницы, на каком языке они договариваются? Это было бы несколько неосмотрительно.

– А вашу… подопечную, Дмитрий Валерьевич, можно чем-то заинтересовать, чтобы она забыла про найденный вами маяк?

– Я ей скажу, что это товарный знак изготовителя саней, – выдал Песцов.

– Полицейские в это не поверят, – усомнился Соболев.

– Ваша светлость, полицейским буду переводить я… – намекающе протянул Песцов. – Сами подумайте, где они найдут переводчика с английского?

– Хитро… – усмехнулся князь, стукнул открытой ладонью по столу и перешел на английский: – Мисс Мэннинг, вы и мистер Песцов будете моими гостями. Вас осмотрит мой личный целитель, чтобы помочь вернуть голос. Собирайтесь.

Я посмотрела на Песцова. Тот еле слышно кашлянул, и это было все, чем он позволил себе выказать восторг от столь щедрого предложения. Но опомнился он быстро.

– Видите ли, ваше сиятельство, мисс Мэннинг наотрез отказывается от помощи целителей, – на ходу выдумал он. – Говорит, что магия ее голоса – слишком тонкая материя, чтобы мешать туда магию обычную. Мне кажется, будет куда лучше, если Филиппа выпьет какой-нибудь из своих отваров и ляжет спать пораньше.

– И ей приснится кошмар? – приподнял брови Соболев. – Мисс Мэннинг, у вас, конечно, интересная защита, но она не в силах отогнать от вас дурные сны. Или чрезмерно назойливых полицейских…

– Защита? – теперь приподняла брови я, постаравшись сделать голос как можно глуше и невыразительней.

– Вы непроницаемы для магического взгляда, – пояснил он. – Это работа артефакта?

Я кивнула, легко соглашаясь с его предположением. Артефакт – это лучше, чем подозрения во владении магией, которой у мисс Мэннинг быть не должно.

– Могу я его увидеть?

– Нет, – выдавила я, чувствуя