Сад блуждающих снов - Анна Рудольф
И Шацзы мигом прекратил вой и уязвленно зыркнул на Мэй, которой стало не по себе. Не хватало ей врагов среди заклинателей! Она покрутила головой в поисках рюкзака и облегченно выдохнула, обнаружив его неподалеку. Во время нападения он оставался на плоту, поэтому уцелел.
Вскоре из деревни вернулись заклинатели — Мэй загодя прикрыла лицо — и сообщили, что несколько домов пригодны для ночлега. Цзинлун любезно пригласил Янмэй и Шэн Юэлина переночевать под защитой его прославленного меча и также разделить скромный ужин. На этих словах И Шацзы перекосило, и Мэй понадеялась, что его не допустят до готовки, иначе он точно плюнет им в тарелки.
Также Мэй беспокоил тот факт, что И Шацзы видел ее лицо, но она, краем глаза следившая за реакцией раздосадованного Шэн Юэлина, решила, что пока осведомленность того ушлого человека — наименьшая их проблема.
Пока они с Цзинлуном в сопровождении пары адептов пробирались по высокой сухой траве к деревне, И Шацзы, щедро обсыпав Шэн Юэлина колкостями, гордо умчался на мече.
Заклинатель сквозь зубы обозвал его поганой собакой.
Юн Цзинлун спрятал улыбку в кулаке:
— Не обращайте внимания на слова И, господин Шэн. Никто не посмеет сомневаться в ваших заклинательских способностях. За прошедшие годы мир видел много битв, из которых вы вышли героем.
Ученики Нин Цзин переглянулись, но высказаться не посмели.
Некошенная трава порой скрывала Мэй с головой, тонкие острые травинки цеплялись за мокрую одежду и норовили залезть в глаза. В очередной раз помедлив, чтобы перешагнуть обломанную ветку и раздвинуть поросль, она внезапно поняла, что больше не слышит спутников. Скольно ни озиралась, Мэй не видела фигуры мужчин, только шелестящее разнотравье.
Она набрала в грудь воздуха, чтобы позвать их, как вдруг прямо перед ней возник Шэн Юэлин.
— Ты отстала. Что-то случилось?
Она облизала пересохшие губы, всматриваясь в его черты. В памяти всплыл лесной оборотень, подкарауливший ее в пустовавшем ордене.
— Заколка, — тихо произнесла Мэй, — откуда у тебя?
Поначалу Шэн Юэлин свел брови в недоумении, затем незаметно кивнул и аккуратно обхватил ее запястье, скрытое рукавом.
— Из императорского сада. Не бойся, здесь нет нечисти.
Мэй послушно пошла за ним и всего через пару шагов встретилась с остальными.
Их путь окончился в заброшенной деревне на пару дюжин домов. Неподалеку находилась серная шахта, и раньше местные работали на ней, поставляя серу в город.
— Судя по запустению, люди покинули это место больше года назад, — им навстречу вышел один из адептов. — Господин Юн, мы подготовили для вас двор с самыми целыми стенами. В них всего одна брешь, ее почти заложили.
Юн Цзинлун немедленно отбросил привычную веселость.
— Кто напал на жителей? Нашли следы или трупы?
— Мы подозреваем внезапное появление Далаогуя, — ответил адепт. — Во всей деревне две заклинательские печати, разомкнутые. И это, — он протянул ему медную пластину с гравировкой кленового листа.
Мэй тоже присмотрелась к ней и с тревогой повернулась к Шэн Юэлину.
— Символ Фэн Е Си!
— Они пытались помочь, — кивнут тот и обратился к Цзинлуну. — Господин Юн, выше по течению, в лесу у гор мы наткнулись на опустевший орден. Судя по записям, они встретили демона погоды, но тот убежал на восток. Глава призывал ордена, однако никто из них не получил вести.
От Мэй не ускользнуло, как упорно Шэн Юэлин избегал любого упоминания о своем ордене.
— Вздор! — фыркнул один из адептов в синем. — Далаогуй древний демон, а не какая-то девятихвостая лисица. Он крайне редко покидает свои угодья.
Цзинлун на столь бесцеремонную речь неодобрительно свел брови.
— Не стоит делать поспешных выводов. Далаогуя могло что-то привлечь.
«Или напугать», — подумала Янмэй.
— При всем уважении, дорогой соученик! — сначала послышался голос, затем его обладатель выплыл на мече из-за ближайшего поворота в немногочисленном сопровождении. — Вы больше разбираетесь в копьях и луках, чем в нежити. Путь воина слишком отличается от пути заклинателя. Не беспокойтесь, однажды, уверен, вы наверстаете! — И Шацзы сошел на землю с высоко поднятой головой. — Очевидно, местные не поделили заработок и поубивали друг друга. Надо обыскать окрестности на наличие могил.
— Но вы видели пауков и гулей! — не выдержала Янмэй.
— Они пришли позже, — отрезал Шацзы. — Подобные мысли чересчур сложны для госпожи, ей стоит отдохнуть и заняться привычным ей делом — созерцанием природы.
Мэй опешила от подобного оскорбления, но прежде, чем придумала достойный ответ, оказалась бесцеремонно задвинула за спину Шэн Юэлина, который невинно спросил:
— Почему бы тебе не заняться привычным делом? Ах, да! В округе нет синих теремов.
Янмэй впервые видела, как на лбу человека от ярости вздуваются синие вены — И Шацзы схватился за меч.
— Ты! Бесстыдник! Тебе ли говорить о домах удовольствия? Ходят слухи, во всей провинции Бай Ю Шэн не найдется проститутки, которую ты не посетил!
Над дорогой повисло молчание. Шэн Юэлин заложил руки за спину. Его пальцы сжались с такой силой, что побелели, словно снег.
— Меньше верьте слухам, господин И. Люди любят судачить, особенно о трусах, побоявшихся отправиться на гору Хуаншань вместе с товарищами. Не всему же надо верить.
— Довольно! — пламенный взгляд Цзинлуна опалил обоих. На широкой улице внезапно стало очень тесно. — Я не потерплю ссор в своих рядах. Вэнь Су! — сопровождавший ученик поклонился, — отведи наших гостей в комнаты. И Шацзы, следи за словами, обращенными к моим гостям.
Того словно хлестнули наотмашь: его щеки пошли красными пятнами, губы дрогнули в оскале.
Янмэй запоздало прикинула, что Великий Полководец зря навлекал на себя гнев И Шацзы — тот мог быть сколь угодно злопамятным и неприятным, однако, он имел связи и силу рода, а также статус в ордене Нин Цзин, который Цзинлуну предстояло возглавить после смерти отца.
«Не случилось бы внезапной смерти от попавшей не в то горло рыбьей косточки», — забеспокоилась Мэй, провожая взглядом широкую спину воина.
От Шэн Юэлина не укрылся повышенный интерес спутницы:
— Орден Нин славится благородством и мощью, его павильоны стоят среди озер, укрытых лотосами. Когда мысли и ветра обретут покой, госпожа по своему желанию сможет насладиться их красотой.
От подобной лирики, высказанной на одном дыхании, Мэй потеряла дар речи. Не дожидаясь ее ответа, Шэн Юэлин сорвался с места, так что провожатому пришлось догонять его.
Ужин тянулся в гнетущем молчании хотя бы потому, что Мэй проводила его в одиночестве в скудно обставленной деревенской комнате. Из хорошего в ней оказалась грубо сколоченная бамбуковая кровать и окно в заросший бурьяном сад. Снаружи время от времени прохаживались
