Хозяйка магического экспресса - Милованова Анастасия
Я не могу винить его в бездушности, он тоже любил фуршуня, но Кропа для него всегда был чем-то вроде домашней кошки. А потому и к его смерти машинист отнёсся философски.
– Да.
– Нет.
Мы с Маркусом говорим одновременно, и, когда до меня доходит смысл его ответа, я удивлённо вскидываю брови.
– Почему нет, Маркус? Рикард чётко сказал, куда её везёт.
– Ты можешь быть похожа на дурочку, иногда поступать как дурочка. Но я никогда не поверю, что ты вновь поведёшься на его слова, особенно после того, что он натворил. Ремер – предатель, и грош цена его словам. Это стопроцентная ловушка.
– Но надо успеть перехватить Розмари!
Я совсем теряюсь в эмоциях. Злюсь и на себя – за то, что даже не подумала о возможной опасности, и на Маркуса – за то, что тот в очередной раз прав.
– Мы отправимся в Метакрос, найдём торговца, о котором говорила Астерия, получим пропуска и прибудем в Аркадос, как и положено добропорядочным гражданам. Ты ведь понимаешь, что после массового убийства в Трекотоне наше с тобой изображение будет висеть у каждого жандарма на лбу?
Некоторое время я смотрю на него совершенно ошарашенно. В молчании подхожу к нему и обнимаю:
– Спасибо тебе. Я бы снова попалась.
– Ничего страшного. Мне кажется, что именно для этого я здесь – разгонять тебя, когда ты тормозишь, и тормозить, когда ты слишком разгоняешься, – мягко улыбается мне Маркус. – Мы проложим маршрут, а ты отдохни.
Вальд, который исподтишка посматривает на нас, удивлённо хмыкает. И, были бы у меня силы, я бы и сама поразилась тем изменениям, что произошли со мной за всё время нашего с Маркусом путешествия. Мне совсем не хочется с ним спорить, я спокойно принимаю его помощь и поддержку.
Он размыкает руки и выпускает меня из объятий. Я благодарна ему за то, что он не лезет ко мне с утешениями. Знаю, что это сделает только хуже, прорвёт заслон, что я наспех возвожу в голове. Мне нужно время, чтобы свыкнуться с произошедшим. И цель, которая отвлечёт от переживаний. Она-то как раз у нас есть.
В отсек, который служил нам с Розмари спальней, я заглядываю лишь на минуту – забрать вещи и подушку. Как ни храбрюсь, а чувствую: там я спокойствия не найду. Взяв потрёпанную козочку Рози, я направляюсь прямиком в каморку, которую занял Маркус. Там раньше был склад с инструментами, но места хватит и для нас двоих.
Не включая свет, я растягиваюсь на мягком матрасе и прижимаю к себе игрушку. Козочка будто всё ещё хранит тепло своей хозяйки. Тут-то меня и прорывает. Я вжимаюсь лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания, но они всё равно заполняют тесное помещение. В голове пролетают образы Кропалька и Рози, а вместе с тем голос совести орёт, что это я виновата в том, что первого нет в живых, а малышку похитили.
Не знаю, сколько проходит времени, но, когда меня обхватывают сильные руки Маркуса, я даже не вздрагиваю. Теперь я могу сказать, что у опустошения есть несколько слоёв и я достигла дна.
– Ты ни в чём не виновата. – Маркус прижимает меня к себе. – Жандармы напали первыми.
– О чём ты?
– О погибших. Тебя спровоцировали – ты защищалась.
Я в недоумении отстраняюсь от него. Неужели он и впрямь думает, что я горюю по тем, кто принёс мне столько боли?
– Единственное, в чём я виновата, это в том, что позволила себя обмануть. Не будь я такой наивной, Рози и Кропа были бы с нами. Мне не жаль жердей, жаль лишь, что так мало их уничтожила.
– Агата, это не ты. Это в тебе боль говорит. – Маркус мягко привлекает меня к себе. – Не позволяй этому чувству затянуть тебя, отравить твою душу.
– Маркус, Розмари у них. Лишь боги знают, что они сейчас с ней могут делать, а ты призываешь меня остыть?
– Не остыть, но не превращаться в убийцу. Не уподобляться тем жердям, что с лёгкостью распоряжаются чужими жизнями. Я сам с трудом сдерживаюсь, чтобы уже сейчас не угнать «Торопыгу» и не рвануть в Аркадос. Каждая минута, которую Рози проводит в руках Рикарда, бьёт мне по нервам. Я не справился, Агата. В который раз я облажался.
Я смотрю в лицо Маркуса и, наверное, впервые за всё то время, что мы знаем друг друга, вижу его настоящим. Без обычной для него маски балагура и шутника. Он смотрит на меня серьёзным уставшим взглядом. Но даже в таком состоянии он находит в себе силы поддерживать меня и остерегать от неверных решений.
– Маркус, прости. – Я обхватываю его за шею и прижимаюсь всем телом. – Тебе тоже нелегко, а тут ещё я.
– Всё в порядке, моя фуршунька. – Он выдыхает с облегчением, зарывается носом в мои волосы. – Мы всё исправим, веришь?
– Только тебе и верю, – тихо отвечаю я и чувствую, как замирает тело Маркуса.
Он отклоняется, в его глазах читается благодарность.
– Спасибо.
Он мягко целует меня. Без намёка на продолжение. В этом поцелуе лишь нежность и тепло, что согревают мою замёрзшую душу.
– А теперь поспи. – Маркус откидывается спиной на стенку вагона, позволяя мне лечь и уложить голову ему на колени. – Освальд сказал, что в течение двух часов прибудем в Метакрос. А там мне понадобится моя прежняя Агата – спокойная, рассудительная и умеющая договориться с каждым. – Не получив от меня никакого комментария, он продолжает болтать: – Не спорю, в образе богини мщения ты была прекрасна…
– Маркус, – одёргиваю его.
– Что?
– Это неуместно.
– Да, ты права. В попытках рассмешить тебя я иногда захожу слишком далеко. Отдыхай.
Я почти засыпаю, когда он начинает напевать себе под нос какую-то приятную мелодию. Его вкрадчивый голос убаюкивает меня, укутывает в тепло и обещает: всё будет хорошо. Не успев провалиться в вязкую дрёму, я ощущаю, как сознания касается нечто родное, а перед мысленным взором проносится ворох разноцветных искр. Нечто подобное я чувствовала в шахте Тиамара, когда со мной общался призрак матери. Но это ощущение как появляется, так и ускользает, позволяя моему разуму, измученному нагрузками, наконец-то погрузиться в сон.
Через два часа, когда мы с Маркусом покидаем вагон «Торопыги», я пребываю в твёрдой уверенности, что у нас всё получится. Договориться с торговцем – не проблема, добраться до Аркадоса и найти там Розмари – да не вопрос! И ни на секунду я не даю себе возможности в этом усомниться. Мы справимся – и точка!
Новый мир встречает нас праздником. Я не бывала здесь раньше, а потому не знаю, что за событие произошло и с чего такое веселье. Но если раньше меня подхватила бы общая волна веселья и радости, то сейчас я нахожусь будто в пузыре отчуждения. Хмуро наблюдаю за веселящейся толпой ряженых и поворачиваюсь к Маркусу, который так же, как и я, насторожённо следит за окружением. Вальда мы оставили караулить «Торопыгу» с наказом в случае появления жандармов сразу уходить в Межмирье.
– Как мы найдём тут этого пресловутого торговца? – Я стараюсь перекричать гомон толпы. – Аргано? Или как его?
– Аркето! – поправляет меня Фаст. – Если я правильно понял Астерию, то этот товарищ будет в одном-единственном месте – в казино.
– Откуда такая уверенность?
– Он не простой торговец. – Маркус подтягивает меня к себе и накидывает на нас иллюзорный покров. – Насколько я помню, у Аркето целая сеть контрабандной торговли и подпольных игорных заведений.
– Никогда не привыкну к этой твоей стороне жизни и к твоим знакомым, – говорю я, насторожённо оглядываясь вокруг.
Веселье действует мне на нервы. Я постоянно боюсь пропустить появление опасности, будь то жандарм или какой-нибудь вор.
– Успокойся, – говорит мне Маркус, целуя в макушку, – в Метакросе сейчас религиозные гулянья. Никто из местных жуликов-бандитов на нас нападать не будет. А вот от жердей всё же надо будет держаться подальше.
Именно с этой целью мы и просачиваемся сквозь празднующих и скрываемся в переулках между домами. До казино, которое находится в Танцующем квартале, так и идём – прижимаясь к стенам и шмыгая во всевозможные щели.
– Я должна что-нибудь знать об этом Аркето? – прерываю молчание, просто потому что уже нет сил думать о своём.
