Хозяйка магического экспресса - Милованова Анастасия
– Сейчас настрою, – тем временем произносит Вальд, поворачиваясь к пульту. – Они что-то совсем озверели. Раньше такие проверки были только в самом Аркадосе, а тут уже на подходах начинают доставать.
– Это ожидаемо, – хмыкает Маркус.
Скрестив и ноги и руки, он стоит у стены и несколько зло смотрит на меня. Надумал себе чего-то, увидев меня с Ремером, и теперь дуется.
– В Доминионе не всё так гладко, как хочет показать император. Армелит, по официальным данным, иссякает. Никто же не додумался ждать несколько лет и после этого проверять старые жилы.
– Как это связано? – хмурюсь я и, встретив недоумевающий взгляд Маркуса, продолжаю: – Какая связь между запасами армелита и неспокойной ситуацией в империи?
– Власть императора зиждется на монополии армелита. Он выставляет на него цену и контролирует продажи. Соответственно, всё сообщение между мирами тоже подконтрольно короне. Не будет армелита – не будет влияния. И всё больше миров выказывают недовольство и нежелание делиться минералом.
– Неужели для этого зачищают истощённые миры? Чтобы никто не узнал об очередном снижении добычи? – спрашиваю я.
– Не без этого, – пожимает плечами Маркус. – Но мне думается, что карателей посылают с целью изъятия тех запасов руды, которую, как считает император, строптивые шахтёры от него скрывают. А когда на месте оказывается, что жители не врут, тогда за ненадобностью мир зачищают. Зачем кормить рты, которые не приносят выгоды?
– Весьма цинично, – вставляет Освальд, не отворачиваясь от пульта.
– Как и вся взрослая жизнь, – хмыкает Маркус и наконец-то подходит ко мне. – Что у тебя с Рикардом?
– О чём ты? – Моё удивление неподдельное. – Да он мне в отцы, наверное, годится! Маркус, ты что, ревнуешь?
– Да, – коротко подтверждает тот, а моё сердце берёт разбег с места в рекорды. – Если я не делаю громких признаний, это не значит, что ты мне безразлична. И я не хочу, чтобы ты оставалась с этим му… – он кашляет, бросив взгляд на Рози, – с этим мужиком наедине. Что бы он ни говорил – не верь.
– Хм. – Я лукаво прищуриваюсь. – Тебе после твоих поступков тоже веры никакой. Но тем не менее я дала тебе шанс.
– Я не убивал Скользящих, – возражает Маркус, притягивая к себе.
– Так и он тоже, – приподнимаю бровь.
– Но ловил. А что с ними делают в казематах жандармерии, никто не знает, – гнёт свою линию Маркус.
И тут мне крыть нечем. Как бы мне ни хотелось хоть немного обелить репутацию Ремера, закрыть глаза на его проступки, действия и их последствия – непростительно.
– Мы сходим за козочкой, хорошо? – между нами вклинивается Рози.
– Агата, канал готов, – тут же докладывает Освальд, и малышку я отпускаю молчаливым кивком.
В конце концов, до нашего отсека всего пара шагов, что с ней может случиться?
– Рози, одна нога тут – другая там, – напутствует Маркус. – Мы тут пока попытаемся провести бравых пограничников.
Девочка заговорщицки хихикает и в сопровождении Кропалька выходит из кабины.
– Надо было тебе всё-таки пойти с ней. – В сомнении гляжу ей вслед.
Странная тревога селится внутри меня. Зудит на самом краю сознания. Я уже собираюсь последовать за девочкой, но Маркус ловит меня за руку:
– С ней Кропалёк и вся сила Межмирья, а тебе предстоит объясниться с целой заставой, какого чёрта ты тут забыла.
Будто бы в подтверждение его слов из динамика под потолком раздаётся недовольный мужской рык:
– Неизвестный экспресс, назовитесь! На каком основании приближаетесь к форпосту?
Выдыхаю и подхожу к пульту управления. Моя обеспокоенность никуда не уходит, но Маркус прав: решаем проблемы по мере их поступления.
– Доброго времени суток. – Я щёлкаю тумблером и стараюсь говорить максимально вежливо. – Говорит Агата Хардисс, хозяйка магэкспресса «Торопыга». Просим прощения, у нас проблемы с топливом. Запрашиваем стоянку для пополнения запасов армелита.
– Мы вам не торговый мир! – рявкает в ответ невидимый вояка. – В доступе отказано. Смените курс.
– Но… – Я в растерянности оглядываюсь на Освальда и Маркуса.
– Никаких «но». Это закрытая для путешествий гражданских экспрессов зона. Проваливайте.
Маркус резко поднимает палец, привлекая внимание. Несколько раз щёлкает себя по горлу, прочищает его и только после этого подходит к тумблеру связи.
– Говорит командор Рикард Ремер, – произносит Маркус голосом Ремера, вокруг его шеи вспыхивают отблески иллюзорной магии. – Приказываю допустить экспресс «Торопыга».
– Командор? – Интонация в голосе проверяющего резко меняется на подобострастную. – Конечно-конечно, сию минуту!
По ту сторону динамика раздаётся шебуршение, потом кто-то выкрикивает: «Проверка пройдена, это Ремер!» И связь обрубается.
– Смотри-ка, сработало, – удивляется Освальд, когда марево вокруг Трекотона теряет насыщенность, а «Торопыга» приступает к пробитию грани миров.
– Часто ты так голосом баловался? – спрашиваю Маркуса, наблюдая за переходом.
– Было дело. Это трудная иллюзия, тем более копировать удаётся только тех, до кого я дотрагивался, – проговаривает Маркус, обнимая меня сзади и утыкаясь носом в изгиб шеи. – Кто, по-твоему, просил Мири побаловать тебя дополнительной порцией любимых коричных плюшек?
– Руперт?
В голове мелькает воспоминание, как неприступная Миранда ни с того ни с сего приносила мне булочки. Хорошее было время.
– Да-да, именно дядюшка Руперт, – мягко смеётся Маркус, щекоча мои волосы над ухом.
И это было бы очень мило, если бы не тягостное напряжение, что будто разлито в воздухе. Оно не даёт мне насладиться моментом, почувствовать тепло в руках Маркуса. Мне постоянно кажется, что я что-то упускаю.
– Прибыли! – Слова Освальда возвращают нас с Маркусом в суровые реалии.
«Торопыга» медленно останавливается у платформы, а Вальд, осматривая схему рудохранилища, озадаченно сообщает:
– Какие нетерпеливые у нас пассажиры, уже ушли.
– Жандармы? – уточняет Маркус, явно встревожившись.
Его тревога окончательно спускает мою панику с тормозов. Я оглядываюсь, понимая, что Рози так и не вернулась в кабину. Нехорошее чувство растёт, наполняя голову колокольным набатом. Заставляет сердце бесноваться в груди, истошно крича: «Опоздала!»
Не сказав ни слова, бросаюсь в вагон, до последнего надеясь, что моё предчувствие лишь следствие расшатанных нервов. Но в нашем с Рози отсеке девочки нет. Как нет и Кропалька. Все вещи на месте, и следов борьбы не видно. Но тогда где малышка?
– Агата, что?.. – За моей спиной возникает Маркус и через плечо заглядывает в отсек. – Где Рози?
– Тот же вопрос, – отвечаю я, до побелевших костяшек вцепившись в косяк.
– Может, тоже вышла? – предполагает Маркус. – Сколько раз говорил не выскакивать без меня на платформу!
Я оглядываюсь на него. Он старается не подавать виду, скорее всего, чтобы не нагнетать ужаса ещё больше. Но я вижу: он напуган отсутствием девочки.
– Проверим остальные отсеки, вдруг Кропа опять решил подкрепиться, – предполагаю я, слабо веря в это.
Фуршунь после щедрости Рози ещё не скоро на руду посмотрит.
Маркус кивает, и мы методично, под крики: «Рози! Кропа!» – осматриваем остальные отсеки.
Пусто.
Только в последнем отсеке, где ночевала команда Ремера, мы обнаруживаем разбросанные матрасы и подушки с одеялами. Явно уходили в спешке.
– Да где же она? – спрашивает Маркус, запустив руки в волосы.
Уже не скрывает своего страха.
Я оглядываюсь в тщетной надежде увидеть потеряшку. В конце коридора на полу тамбура вижу брошенную козочку. И в голове взрывается сигнал тревоги.
– Маркус! Игрушка! Рози не оставила бы козочку по доброй воле!
Я бросаюсь на выход. Выпрыгиваю на платформу и бешено кручу головой в поисках предателя Ремера. Подумать только, человек чести! Подонок!
Гнев питает меня, наполняет таким небывалым потоком силы, что, кажется, я могу раскроить этот мир одним щелчком пальца.
