Хозяйка магического экспресса - Милованова Анастасия
– Яичница невкусная? – Пока я витаю в мыслях, ко мне подходит Мири.
Она присаживается рядом и смотрит на меня. А в её взгляде столько любви и заботы, что у меня щемит в сердце. Вот как я могу оставить их тут?
– Не надо, не переживай… – начинает она.
А я не выдерживаю:
– Да вы сговорились, что ли?
– Нет, – улыбается рыжуля, – просто мы слишком хорошо тебя знаем, Агата. И знаем, что ради нас ты хоть в дерево превратишься, лишь бы у нас была опора и поддержка. Но сейчас надо действовать.
– И ты простишь меня, если мы не вернёмся? – осторожно спрашиваю я.
– Вы вернётесь. – Миранда похлопывает меня по плечу. – По-другому у гратти Агаты Хардисс и быть не может.
– Гратты, – привычно поправляю я и невольно улыбаюсь.
– Вот именно. – Мири смеётся, а у меня от сердца отлегает. – Но если вдруг что-то пойдёт не так, то Освальду требуется пятиразовое питание. Ты уж проследи!
– Сама следить будешь, вот я ещё в няньки не нанималась, – отшучиваюсь я, и мы обе расслабленно выдыхаем.
Дальнейший наш разговор перетекает в деловое русло. Я обозначаю, чем стоит занять жандармов и стюардов. Мири же показывает мне план-схему, согласно которой запасов провизии им хватит минимум на месяц. И я в который раз удивляюсь прозорливости помощницы. Миры могут рушиться и перемешиваться, но у Миранды всегда будет готова тарелка супа.
В остальном день проходит в отправочных хлопотах. Наконец-то решившись оставить свою семью в этом мире, я развиваю бурную деятельность.
Несмотря на убеждения Миранды, я всё равно в тысячный раз проверяю всё – от продуктов и медикаментов до чистящих артефактов и банных принадлежностей.
– Ты просто ищешь повод остаться, – устало вздыхает Маркус, который всё это время ходит за мной и помогает в составлении перечней.
– Мне нужно знать, сколько у нас есть времени на все наши перемещения, – бурчу в ответ.
Хотя понимаю, что он полностью прав. Мне тяжело даются решения, которые ведут к большим изменениям в жизни. Иногда я завидую той лёгкости, с которой Маркус бросается в авантюры.
– Лучше скажи, мы точно можем доверять жандармам, что остаются с остальными?
– На сто процентов доверять нельзя никому. – Маркус приваливается к тому, что когда-то было дверным косяком, и задумчиво потирает подбородок. – Но они вроде бы неплохие ребята. Редмор так и вовсе на Хельгу запал.
– Это в каком смысле? – Я отрываюсь от перебора очередного ящика с инструментами. – Малышка Хельга ещё не готова к подобным ухаживаниям!
– Этой малышке, к твоему сведению, вот-вот стукнет восемнадцать лет! – Маркус подходит ко мне и притягивает к себе за талию, заглядывает в глаза. – Агата, прекрати, ты всё предусмотреть не можешь. Всех защитить от ошибок не сможешь.
– Да, но этому Редмору сколько? Тридцать? Тридцать пять?
– Двадцать пять ему, – смеётся Маркус. – Разница не больше, чем у нас с тобой. И это не помешало тебе влюбиться в меня… Во сколько, не подскажешь?
– Не важно, – насупившись, отвечаю ему я.
Не буду я признаваться, что уже в четырнадцать лет безвозвратно влюбилась в эти хитрющие голубые глаза. И как идиотка радовалась каждому знаку внимания со стороны этого проходимца. А тогда он был именно что проходимцем – безответственным, не думающим о других и о своём будущем. Но с ним всегда было так захватывающе! Я с ним будто бы вдыхала жизнь, ощущала её движение и огонь.
Правда, потом он сам же мне и показал, что этот огонь обжигает до угольной корочки на сердце.
– Не надо, не вспоминай, – обеспокоенно произносит Маркус, видя, как сильно я хмурюсь. – Мы все за это время сильно изменились.
– Да я уже это поняла, – вздыхаю я, вновь признавая его правоту. – Мне просто сложно так быстро принимать перемены. В тебе – тем более.
– Я стараюсь изо всех сил. И от всего сердца, правда! – лихо улыбается Маркус. – Я тут подумал, тебе нужен новый работник. Мастер быстрых решений. Как тебе? Я даже кандидата на эту должность знаю.
– Странное название. – Я скептически приподнимаю бровь.
– Если бы я сказал «должность мужа», ты бы выгнала меня взашей. – Улыбка Маркуса становится кривоватой, а сам он на меня старается не смотреть, водит взглядом по сторонам.
Меня это больно царапает. Каждый раз, когда заходит разговор о наших отношениях, Маркус начинает трусливо отшучиваться или говорить настолько обтекаемо, что остаёшься в недоумении, будто ты сама себе чего-то напридумывала.
– А ты попробуй как-нибудь сказать прямо и без твоих вот этих шуточек, – говорю я, а во взгляд подпускаю строгости.
Выкручиваюсь из его объятий и иду на выход.
– Мы тут закончили.
– Агата… – с тоской тянет мне вслед он.
– Не надо, Маркус. – Я оборачиваюсь в дверях. – Как наберёшься смелости, так и поговорим.
Остаток вечера пролетает совершенно незаметно. Мы загружаем армелит в вагон-хранилище, там же размещается Ремер и его поредевшая команда. Один отсек я отвожу для нас с Рози.
Радует то, что командор не лезет ко мне с разговорами. Я лишь ощущаю его взгляд на себе. Даже находясь на расстоянии, Ремер продолжает изучать мои повадки. Это нервирует, но скоро мы избавимся от его присутствия и, я надеюсь, больше никогда не увидимся. Больше я не дам ему возможности поймать «Торопыгу»!
– Присмотри за Освальдом, и чтобы обязательно ел суп каждый день! – на прощание говорит Мири.
Храбрится, а глаза всё равно блестят. Ещё чуть-чуть – и расплачется.
– Только не капустный!
– Мири! – вклинивается между нами Вальд, не давая жене и дальше распространяться об особенностях его пищеварения. – Нам пора отправляться!
Я осматриваю собравшихся работников. Людей, которые стали мне семьёй. Которых люблю всей душой. В их глазах читается поддержка и вера. И я тоже начинаю верить в то, что наша авантюра закончится успехом.
– Мы вернёмся! И очень скоро! – обещаю я, и под всеобщие ободряющие выкрики мы заходим в головной вагон.
Если бы я знала, что ждёт меня на следующее утро, сидела бы на Тиамаре безвылазно!
Глава 14
То, что делает нас сильнее
– Агата, просыпайся! – сквозь сон слышу я, а потом на меня сверху сваливается маленькая проказница. – Агата, Освальд говорит, мы скоро прибудем в Тр-р-рекотон!
Я тут же сажусь на матрасе и протираю глаза. В тусклом освещении армелитового хранилища силуэт Рози кажется размытым, призрачным, особенно учитывая скорость её перемещения с одной лежанки на другую. Нащупав выключатель над головой, щёлкаю тумблером.
– Рози, который час? – интересуюсь у девочки, щурясь от яркого света.
– Шесть утра, проснись и пой!
Девочка продолжает скакать, а потом и вовсе принимается кружиться по помещению. В очередной такой виток она подскакивает ко мне и спрашивает:
– Хочешь кекс?
Рози хитро прищуривается, а я замечаю, что обычно голубые глаза девочки мерцают зелёным светом. Озарение настигает меня скоростным экспрессом. Я совсем забыла, что для такого неокрепшего организма ночёвка рядом с армелитовыми кейсами чревата перенасыщением!
– Рози, малышка, успокойся. – Я хватаю её за руки и притягиваю к себе. – Тебе надо сбросить избыток энергии. Ты перевозбудилась и можешь совершить спонтанный прыжок.
– Но мне так весело! – хихикает девочка и пытается выкрутиться.
– Рози, я серьёзно. – Заставляю её присесть рядом. – Если тебя унесёт потоком силы, мы с Маркусом очень расстроимся!
– Плакать будете? – Она наконец-то замирает в моих объятиях и, вскинув голову, смотрит на меня.
– Конечно! Я тебе больше скажу: я буду безутешно рыдать!
– Ну ладно, – сдаётся малышка. – Что нужно делать?
– Сейчас. – Веду взглядом по отсеку. – Кропалёк?
Фуршунь тут же выглядывает из сумочки Рози. Смотрит на меня умненькими глазками и понимает просьбу без слов. Пушистик перебирается в руки малышки и принимается устраиваться на её коленях.
– Кропа примет от тебя силу, просто поделись с ним, – говорю я, обхватывая Рози. – Представь, как твоя энергия течёт по рукам и впитывается в фуршуня.
