Мой бывший пациент - Анна Григорьевна Владимирова
— Я не знаю, что тебе сейчас сказать, — усмехнулся. — Что мне плевать на то, считаешь ли ты меня достойным себя? Или что мне жаль, что я — такая тварь?
— Я не считаю себя лучше, — тихо возразила я. — И то, что тебе жаль, меня устраивает.
Он выпрямился и уселся у меня в ногах.
— А что же с тобой? Почему не считаешь? — склонил он голову на бок. Я видела, что он все еще не находит выхода злости. И стало не по себе. — Ты же ангел почти…
— Не надо.
— Я серьезно.
— Я — не ангел.
— Убила кого-то? — въедался он в меня взглядом.
— Все хирурги когда-то кого-то убили.
— Тогда почему ты не считаешь себя лучше? Ты спасаешь жизни.
— Ты — тоже. Ты рискуешь своей, спасая чужие. — Я обхватила его лицо ладонями, а он накрыл их сверху своими. — Перестань злиться…
Стас открыл глаза и посмотрел в мои, и в этот момент у меня сердце кувыркнулось в груди. Как и у него. От его пристального взгляда пересохло в горле.
— Так тебя пугаю? — хрипло спросил он.
— Нет. — Грудную клетку сдавило. И зачем я интересовалась у Горького мнением на свой счет? Мне все равно не быть с Князевым. Потому что рано или поздно он узнает. Только теперь это может ударить его слишком сильно. А я знаю об этом, но продолжаю цинично пользоваться его выбором. И то, что он будто не спрашивает, меня не оправдывает. Я ведь не отказываю ему, не говорю «нет». — Слушай… — Ладони взмокли, и я попробовал соскользнуть ими с его лица, но он не позволил улизнуть. Князев взял мои руки в свои и внимательно вгляделся в лицо. Его взгляд темнел и наливался сталью, а я начинала задыхаться от того, что собиралась ему сказать. — Скоро все это закончится…
— И? — потребовал он.
— И… я…
— Ты собираешься закончить и со мной? — подсказал он. — Не советую даже думать об этом. По крайней мере, без весомых аргументов. У тебя есть такие?
— Я тебе не подхожу, — просипела я, каменея внутри.
— Это не тебе решать. — И он сжал мои ладони сильней.
— Я старше, — блеяла я.
— Ненамного, — качал он головой недоверчиво. — Ты не подготовилась, Ива. А, значит, врешь мне про реальную причину.
— Я тебя не стою.
— Это снова не тебе решать.
— А что же решать мне?
— Все остальное, — спокойно ответил он. — Я тебе нравлюсь?
— Да.
— Ты меня хочешь?
— Да.
— Хочешь быть моей?
И так посмотрел при этом, как умел только мужчина с фамилией Князев. В его взгляде искрила такая уверенность в себе, что глаз не оторвать. Женщины велись на такие взгляды, как кролики на гипноз удава.
— Вижу, ответ снова положительный, — заключил Стас безошибочно, а я только и смогла, что открыть и закрыть рот. — Тогда у тебя кончились аргументы. А у меня — терпение.
И я сама скользнула ему в руки, а он подхватил и ответил на мою отчаянную жажду. Невозможный мужчина! Просто сногсшибательный! Я всего второй день тут с ним, а мне уже и не нужен никто. Потому что он обещал мне все — защиту, страсть, принадлежность и безусловное принятие.
Я впивалась в его плечи и подставляла шею, захлебываясь отчаянным желанием и потребностью в прощении. Ну как мне ему сказать, что это я?.. Даже если бы я собралась, у меня бы сейчас не вышло.
Как же хотелось стать его… Его сильные уверенные руки держали так по-особенному, что отказаться от этого вдруг стало невозможно. Я никогда не была в руках мужчины, который хотел бы меня полностью и не был готов отпустить. Может, я просто слишком устала? И все это просто стечение обстоятельств, которые не оставили выбора?.. Но как же не хотелось трезветь от надежды и восторга, обнаружить себя снова в своей конуре под крышей и встретить в одиночестве очередной предсказуемый день! Что же мне делать…
А, может, не говорить? Этот выстрел свел нас вместе, сшил сердца и… Дура. Я же его почти убила.
— Стас… — прошептала я, пытаясь вывернуться и остановить. — Я…
Его возбужденное рычание прошлось по моей грудной клетке, и он вжал меня в стенку ванной, подхватывая под бедра. И мы снова слились в одно, а я задохнулась от восторга, сжимая его бедра ногами, и впилась пальцами в плечи, подставляя шею.
— Хочешь? — потребовал он, впиваясь когтями в ягодицы.
— Да… м-м-м…
Наверное, он был первым в моей жизни мужчиной, которому я позволила быть главным полностью. Стас ударял мои бедра о свои так сильно, как хотелось ему, а я билась лопатками в стенку, лихорадочно хватая ртом то порцию воздуха, то его губы, и чувствовала себя свободной настолько, что могла себе позволить все. Мне не нужно было думать, какая я для него, насколько мы подходим друг другу и что завтра. Ведь если не сказать, он останется рядом и будет готов на все. Черт, ну как же это невыносимо хорошо, когда так!..
— Ива, резинка, — прохрипел Князев.
— Да иди ты, — вцепилась я в него, заставляя послать все благоразумие к чертям и сойти с ума вместе со мной.
А потом еще раз. И еще…
Мы устроили Горькому потоп в ванной, забыв о том, что набирается вода напрочь, и страстная ночь закончилась ликвидацией потопа.
— Все же мне надо будет что-то принять для экстренной контрацепции… — вздохнула я на груди Князева, лежа с ним в горячей ванной.
— Ты совсем страх потеряла, — прохрипел он устало.
— Мы же взрослые, да, Стас?
— Именно поэтому я тебя предупредил один раз. Второй раз предупреждать не буду.
Я закатила глаза и растеклась в его руках окончательно:
— Ладно, я поняла…
— Надеюсь, ты все правильно поняла. А не по-своему.
— Ты меня не знаешь. Откуда тебе известно, как это — «по-моему»?
— Ну, ты либо будешь мне врать, и у нас ничего не выйдет. Либо мы берем на себя ответственность за все, что между нами происходит. — И так это прозвучало уверенно, что у меня в горле пересохло от непонятной
