Первая красавица двора - Оксана Зиентек
Либуше задумалась, мысленно перебирая все известное ей о семье фон Биркхольц. Ей, как королеве, было известно больше, чем простым подданным. И, понятно, что все из этого Предславе знать не надо. Да, чего уж там, все (вот чтобы совсем все) не знал даже сам молодой граф. И знал ли старый – тут Либуше тоже не была уверена. Ну, и самой королеве, со своей стороны, было чем занять голову, кроме как держать в памяти все детали старого скандала. Поэтому ей понадобилось пара глотков, чтобы собрать воедино то, что можно сказать подруге. - Ну, в общем, слушай, Славушка. Я коротко, потому что времени у нас...
Сама понимаешь, сколько бы я здесь ни ругалась, а некоторые из просительниц в приемной последние деньги отдают за постой в столице. Негоже их долго ждать заставлять. Только, учти, я тебе ничего не говорила. - Как прикажете, Ваше Величество, - задорно подмигнула королеве подруга детства. Вот же! Эту, похоже, никаким этикетом не исправишь.
Рассказ Либуше был простым и коротким. Со стороны все выглядело довольно обычно, как для двора. Граф, вечно занятый службой, и графиня, вечно занятая собой. Старший брат, с детства готовящийся принять ответственность за графство, и младший – с детства обиженный на судьбу за свою роль «запасного наследника». - В общем, как ты понимаешь, я это все знаю только с чужих слов. – Подвела итоги Либуше. – Свекровь твоя оказалась легкой добычей, падкой на лесть. Этим ее взяли или чем другим, но в последнем заговоре она успела и сама замараться, и детей втянуть. Правда, она была настолько мелкой фигурой, что после ее смерти люди короля Эриха предпочли дальше с этим делом не возиться. Ну, и граф старый, сама понимаешь, тоже старается лишний раз не вспоминать. - Детей? – С графом понятно, а вот это уже становилось интересным. - Детей. – Либуше усмехнулась. – Младшего сына и племянницу. Старшего – графа твоего молодого – ты сама видела. Его, пожалуй, втянешь. Тут чтобы в законный брак втянуть, усилия двух королей и отца понадобились, а ты – про заговор. Кстати, как он? – Неожиданно перевела разговор Либуше. - Кто, заговор? – Не поняла Предслава, мысленно зацепившись за слова про «двух королей и отца».
- Да нет, с заговором все понятно, - рассмеялась Либуше. – Был заговор, да весь вышел. Граф твой – он как? Не обижает? - Скажем так... – Славе как-то разом расхотелось особо откровенничать. Да и права Либуше, ее люди по серьезным делам ждут, а она тут сплетничает. – Мы нашли способы сгладить наши трения. - А, ну, хорошо если так. – Молодая королева заметно обрадовалась. – Знаешь, ты и правда присмотрись к нему получше. - Где-то я это уже слышала. – Лукаво прищурилась Слава. - Да, причем, совсем недавно. – Не стала отпираться подруга. – Каких-то года два-три тому назад. И, знаешь Славушка, ты ведь права оказалась. Вот и последуй собственному совету. Мой муж говорит, что граф твой – неплохой, в общем. Упрямый только сильно, и дипломатия, как бы сказать помягче, не его сильная сторона. - Да уж, какой есть. Сама говоришь, что теперь уже, на третий день после свадьбы... - Останешься на малый выход? - Пожалуй, останусь. – Решилась Предслава. – А вот потом, наверное, поеду домой. Кто знает, когда моему «в общем неплохому» мужу вздумается домой вернуться.
Распрощавшись пока с Либуше, Слава, буквально, выпорхнула в приемную, на ходу возвращая на лицо безмятежную улыбку. Дескать, вот, смотрите, новобрачная счастлива, Ее Сиятельство довольна. Проходя мимо фру фон Торфсмоор, она, повинуясь какому-то шестому чутью, приостановилась: «Приятно было познакомиться, почтенная фру. Если вдруг я смогу помочь в вашем деле, напишите в особняк фон Биркхольц здесь, в столице. Мне перешлют». Дама, ошарашенная таким дружелюбием со стороны, как оказалось, весьма титулованной особы, рассыпалась в благодарностях, а Слава отправилась дальше, дожидаться следующей части официального придворного протокола.
***
Удо с утра успел уже побывать в отцовской резиденции, дорогой обратно переговорить со знакомым купцом, забежать к целителям и забрать заказанный сундук со снадобьями. Точнее, сундук забирали его люди, их задачей было доставить все в целости и сохранности в особняк и проследить, чтобы слуги упаковали все в лучшем виде. Но принимал заказ Удо лично, слишком уж высокой была цена целительских артефактов и усиленных магией снадобий.
Высокой, потому что это направление целительской магии только развивалось, ведь донедавна считалось, что маг-целитель может помочь только будучи рядом с пациентом. Зелья и прочее оставлялось на откуп лекарям и травницам. Однако, эксперименты магов-артефакторов натолкнули целителей королевской Академии на мысль, что можно попробовать помочь большему количеству людей (или заработать больше), потому что целитель, он же в нескольких местах одновременно быть не может, а снадобье можно и с посыльным отправить. Так или так, но сейчас Удо был горд собой. Он вез своим ребятам сундук редкостных снадобий, это не считая «неучтенного» целителя, с которым еще предстояло встретиться перед отбытием в полк.
И вот теперь молодой граф с чувством выполненого долга шел к королю Генриху, докладывать о своих планах и получать задачи на маневры. После этого оставалась еще пара мелочей и можно было возвращаться домой, к молодой жене. Вот так рассуждая, Удо шел по дворцу, когда почти столкнулся с супругой. Ну, как «столкнулся», уступил дорогу, склоняясь перед молодой королевой, и с удивлением обнаружил Зилли в стайке сопроводжающих дам. Зилли то-то весело щебетала, буквально, купаясь во внимании прочих дам, и ясно наслаждалась придворной жизнью.
На миг перед главами Удо мелькнула другая графиня. Мелькнула и исчезла, ослепив на прощание блеском драгоценностей. Тех самых, что он потом отдал ювелиру на переделку. Его графиня поспешила похвастаться ценной добычей, даже не успев получить ключи от фамильной сокровищницы. Пришлось бедняжке обходиться своими, девичьими украшениями. Скрипнув зубами, Удо все же решил не устраивать напоказ семейных склок. Нечего выставлять себя еще большим дураком после того, как не так давно тут же, при дворе, бросался в драку, защищая честь дамы. «Честь короля» - напомнила было совесть, но обида и злость быстро уговорили ее заткнуться. А годы муштры успешно довершили начатое. - Доброго дня, милые дамы! – Он обращался не к королеве, та уже прошла, приветливо кивая в ответ на поклоны, а дамы свиты охотно отвлеклись на разговор.
