Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн

Я расцепила руки и всплеснула ими, а потом рванула вперёд него к лестнице.

— Как будто я когда-нибудь доверила бы тебе нести меня.

— Но ты бы, честно говоря, доверилась лифту в этом месте? Он, вероятно, поднял бы тебя на вершину, а затем упал бы вниз.

Мурашки страха покрыли мои мурашки от холода.

— К тому же, поднявшись на пару дюжин лестничных пролётов, ты сразу согреешься.

— Ненависть к тебе уже помогает в этом.

Моё сердце забилось сильнее, отдавая тепло конечностям.

Я поймала его ухмылку в отражении на блестящих перилах.

Примерно через четыре этажа мы достигли первой лестничной площадки, и я стала осматривать пространство. Ничего. Там ничего не было. Никакой поддельной мебели. Никаких фальшивых людей. Никаких сумасшедших животных. Следующие два этажа были идентичны первому. Вместо того чтобы подняться ещё на один этаж — я достаточно натренировалась, чтобы хватило на десятилетие, — я пересекла гигантское пространство и подошла к окну от пола до потолка, выходящему на улицу внизу. Я упёрлась кончиком носа в безупречно чистое стекло, которое, должно быть, было сделано из специального материала, потому что оно не запотевало от моего дыхания.

Внутри небоскреба через дорогу каждый этаж занимали квартиры. Все они были из стали и бледного камня, а ещё там были кремовые шторы. А здание рядом с этим было завалено офисной мебелью.

— Мне кажется, или ты выбрал единственное свободное здание?

Римо подошёл, встал рядом и нахмурился.

— Что? — спросила я.

— Когда я смотрел вверх, я ничего не увидел в этих зданиях.

— Может быть, тебе стоит проверить свои глаза?

Он перевёл взгляд на меня.

— Ты что-нибудь видела?

— Я была слишком занята, осматривая улицу в поисках мышей-мутантов.

Он приподнял бровь, что сказало мне, что он не мог понять, шучу ли я. Я не шутила. На самом деле меня больше беспокоило то, что подстерегало нас в бетонной пустыне. Однако теперь, когда я знала, что в зданиях не было парадных дверей…

— Мыши-мутанты, — проворчал он.

А затем, поскольку он был таким бойким, он развернулся и помчался обратно к спиральным ступеням.

— Осторожно. Стекло разбивается, — сказала я.

— Вероятно, не магический вид. Что за… Где, чёрт возьми, лестница?

— Серьёзно?

Я указала туда, где они… должны были быть.

Напротив нас звякнул лифт.

Римо ещё немного посверлил взглядом пол, потом поднял глаза на потолок, а потом снова посмотрел на меня.

— В следующий раз не желай чего-то так громко, Трифекта.

— Да. Потому что исчезнувшая лестница это моя вина.

Пробормотав «багва» под нос достаточно громко, чтобы он услышал, я направилась к лифту.

— Ты же не собираешься входить в него?

— А ты видишь какой-нибудь другой выход из этого здания?

Я вошла внутрь, затем поискала клавиатуру, но стены лифта были выполнены из чёрного стекла и лишены кнопок. Я провела кончиками пальцев по тому месту, где должна была находиться клавиатура, надеясь, что она материализуется. Двери начали закрываться. Я резко переключила своё внимание на Римо, который всё ещё стоял у пропавших лестниц. Зарычав, он побежал к лифту. Я просунула свой ботинок между закрывающимися дверями, которые он схватил и раздвинул.

— Мне это не нравится, — проворчал он, протискиваясь внутрь.

Когда двери закрылись, я сказала:

— Ты можешь помочь мне найти панель?

Его ресницы коснулись бровей, а затем цвет отхлынул от его кожи, когда двери сгладились, превратившись в ровную панель из чёрного стекла.

Дерьмо.

Неужели нас перевезут, как в поезде? Клаустрофобия подступила к моему горлу, я посмотрела на Римо, но затем лифт потемнел, и так же, как и лестница, мой спутник исчез. Передо мной материализовалась комната с кроватью и столом, на котором лежал недоеденный бургер.

Высокий мужчина с выцветшими светлыми волосами подносил ко рту бутылку охлажденного пива. Сделав большой глоток, он придвинулся ближе к молодой девушке с волосами такого же медно-рыжего цвета, как у Римо.

— Ты права, Фейт. Я действительно знаю продюсера шоу.

Фейт? Я моргнула. Мать Римо, Фейт?

Блондин провёл костяшками пальцев по её щеке, и она вздрогнула. Её высокий конский хвост соскользнул через плечо.

— Насколько сильно ты хочешь эту роль?

— Я… Я…

— Позволь мне перефразировать себя. Эта роль предопределяет карьеру. Насколько сильно ты хочешь построить актерскую карьеру?

Фейт нервно провела языком по губам.

— Это моя мечта.

Мужчина ухмыльнулся.

— Тогда я сделаю так, чтобы она сбылась.

Облегчение, смешанное с некоторым напряжением, смягчило её позу.

— Благодарю вас. Спасибо!

Она развернулась, чтобы уйти, но раздался мужской голос:

— Ты кое-что забываешь…

Она развернулась и окинула взглядом комнату, прежде чем её голубые глаза снова остановились на мужчине.

Мужчина, сидел на кровати и похлопывал по одеялу.

Сцена замерцала, затем исчезла, и вспыхнул свет, осветив лифт.

Облегчение от того, что рядом со мной стоит Римо, смешалось со смущением.

— Это была твоя мать?

Рот Римо, который был слегка приоткрыт, закрылся.

— Моя мать?

Одна из моих бровей поползла вверх.

— Эм. Разве ты не просто… Подожди. Что ты видел?

— Очевидно, это не то же самое, что ты. Итак, ты видела мою мать… и что она делала?

— Она была с этим…

Мои слова застряли в горле, когда лицо мужчины промелькнуло в моём сознании. Было что-то такое знакомое в форме его ухмылки и линиях его тела. О, Небеса, неужели я только что мельком увидела отца Римо? Человек, о котором никто ничего не знал?

Римо снова уткнулся подбородком в шею.

— С этим кем?

Знал ли Римо, как он был… зачат? На случай, если это был секрет — и было ли это вообще реально? — я возразила:

— Кого ты видел?

— Закончи своё предложение, и я поделюсь тем, что я увидел.

Я сжала губы, но потом решилась.

— С мужчиной.

— Не Сайласом?

— Нет, но она была намного… моложе.

Его глаза, казалось, потемнели, хотя свет вокруг нас всё ещё был ярким.

— Итак, что ты…

Внезапно лифт дёрнулся, и я спиной врезалась в стену. Сердце подскочило к горлу, я приготовилась к тому, что чёрная стеклянная коробка взлетит вверх… или вниз.

Лифт опустился. Медленно. А потом резко остановился. Я вообразила, что двери изменятся и выпустят нас — возможно, в какое-нибудь ужасное место, — но я ошибалась. Какой бы магией ни было пропитано чёрное стекло, воздух снова потемнел, и снова появилась Фейт, на этот раз более старше. Она плакала, обеими руками вцепившись в чёрную униформу Сайласа. Лицо Сайласа было осунувшимся, совершенно лишено морщин, а темно-каштановые локоны не тронуты возрастом.

Он