Притяжение Севера и Юга - Ева Орлан
А Хауфо наконец унюхала вино, и залезла передними лапами на стол, чтобы дотянуться наглой мордой до бокала, но Эранор перехватил его, сделал всего глоток, и оставшуюся часть опустил себе на колено, чтобы Хауфо сунула морду в бокал, начиная лакать вино, будто там было молоко. Алкоголичка.
Воспользовавшись паузой, пока принц отпил вина и угостил Хауфо, принцесса тоже взяла свой бокал и выпила воды. Словно промочив горло перед глотком следующей отрезвляющей правды. Мимо носили еду, дразнящую ароматами, но пока что до неё не было никакого дела.
— Грейс, мне двадцать пять, скоро двадцать шесть. Я должен был привести жену в дом восемь лет назад. Мой отец вот уже четыре года не мечтает дожить до внуков, но хочет успеть взглянуть на невестку. Пускай я уже практически правлю, только по закону при живом отце я не могу получить трон без жены. В Фирнене власть делится поровну между королём и королевой, исключение может быть только в том случае, если правитель вдовствующий, или если наследник не успел найти супругу до смерти короля. На трон должны взойти двое. Вот он и сказал, что без невесты в замок меня не пустит, но это были просто слова, которые Хауфо восприняла слишком серьёзно. Раньше моим оправданием была война, но с её окончанием закончились и мои отговорки. Если он доживёт, я должен привезти невесту через год.
— Я тоже восприняла эти слова всерьёз, — принцесса снова отпила из бокала, а после спустила накидку с головы на плечи, открывая золотистые волосы, собранные в толстую косу, закрученную улиткой на затылке. Из прически выбилось несколько прядей и ветерок, подхватывая их, игрался, щекоча тонкую шею принцесса, — спасибо, что объяснил.
— А то, что я сказал на балу про умерших, было отходным путём, если бы ты горела желание выйти за меня. Отец был против. Мы, когда это обсуждали, чуть не поубивали друг друга, вот за это мне хорошо достанется. Правда в том, что этого обычая не придерживаются уже лет сто, но Элеманху об этом знать необязательно. Я, конечно, рассказал тебе красивую легенду о том, что убил бы тебя, — красивую, да, — вот только, если бы я хотел получить трон кровавым путем, мы бы сейчас не здесь сидели. Я не совсем понимаю, что у вас происходит в культуре, но у нас ни один честный муж не позволит себе оскорбить женщину, тем более убить собственную жену.
Грейс стало чуть проще, когда она поняла, что отец не изгоняет сына, наследника трона Севера, за то, что не везёт на родину невесту. Проще от того, что принц, всё же, тоже не желает этого брака и согласись Грейс, всё равно бы не сделала жизнь Эранора проще. Не было никаких «если бы». Заложники положения поняли друг друга верно, и пошли навстречу, не ущемляя своих интересов в глобальном смысле.
— Правда? А я тебе поверила, что убил бы, — она тихонько смеется в кулачок, и карие глаза в свете лампадки на столе, кажутся янтарными.
— В этом и был смысл, — принц внимательно наблюдает, как свет играет с цветом чужих выразительных глаз.
— Наши культуры совершенно разные. На Юге — женщина не человек, а скорее вещь, которой владеют. Предмет гордости, если красивая, стыда, если умная. Считается, что ум не красит, ведь тогда жена может осуждать мужа, а это неприемлемо. Удел женщины — рожать здоровых детей. Если она не может этого делать, то она бесполезна, — в этот миг Грейс качнула плечами с сожалением и даже печалью, — тогда мужчина вправе жениться снова. Если ему позволяют финансы, то он может брать сколько угодно жён. Беда лишь в том, что финансы это мало кому позволяют и тогда… — она облизнула губы, помедлила, словно не решаясь озвучить то, чего в своей стране очень стыдилась, — от таких женщин избавляются, — она сжала кулаки и глянула на Эранора так, словно это он был одним из тех самых мерзавцев, — все об этом знают. Все понимают всё! Но никто ничего не делает.
С каждым словом Грейс принц хмурился всё больше, и было неясно, он злится или же просто не понимает. Наверное, и то и другое. Ему не нравилось то, что происходит в Эритрее. Он не понимал, что заставляет женщин терпеть к себе такое отношение. Гнев богов? Закон? Да любая из причин будет для Эранора недостаточной, чтобы оправдывать бездействие. Ему есть с чем сравнить, и он знал, насколько сильными могут быть женщины, а с учётом того, что из-за войны численность мужчин сократилась, он вообще не видел причин терпеть.
— Ты хочешь сказать, что если в семье рождается больной ребенок, то это вина матери? Даже при больном отце⁈
Грейс кивнула. Абсурд, но порядок, установленный в семьях, не велит обвинять мужчину, даже если очевидно, что причина в нём.
— И нас ещё называют варварами…
Это то, чего принц особенно не понял. В Фирнене с вопросами деторождения всё куда проще — если появляется на свет нездоровый ребенок, никто не разбирается, чья это вина, малыша просто… уносят. В лесу родители находят большое дупло и оставляют ребёнка там. Северяне верят, что духи леса заберут ребёнка к себе. Среди духов он будет жить вечно и счастливо, став частью лесного народа. Это жестоко, но лучше делать так сразу, чем ждать, когда малыш, мучаясь, умрёт сам. Эранору доводилось такое видеть, когда он выбрался с патрулём ночью в город. Но в Фирнене знают, что шанс рождения здоровых детей у больных родителей минимальный.
Глава XII
Пока принцесса изливалась Эранору о том, как тревожно положение в послевоенной Эритрее, как отстала страна, попавшая в западню собственных традиций, с изумлением замечала, что принц снова её слушает. Мало того, что Эранор слушал, не перебивая и гладя на Грейс, так он и воспринимал её слова адекватно.
— Если закон позволяет делать такое с женщинами, то равенства не обрести.
— Но законы пишут мужчины. Я приложу все усилия. Чтобы хоть немного сдвинуть чашу весов. После войны женщин осталось очень много. Вдов и сирот. Они могли бы работать, если бы им дали шанс. Могли бы кормить семьи, если бы государство восприняло их достойными взять на себя такие обязательства. Стало бы платить им за труд. Тогда бы уровень жизни повысился. Прости, что я
