Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон
Глава 132
Выдумка
Сапервилль? Уильям начал сомневаться в том, что Амарант Кауден Грей существует на самом деле. Может, ее выдумал Иезекиль Ричардсон? Но зачем?
Получив вчера записку от миссис Фрэзер, он осторожно навел справки: в двадцати милях к юго-западу от Саванны и правда было местечко под названием Сапервилль. Крошечное поселение в «сосновом лесу», как сообщил его собеседник, чей тон намекал на отдаленность и варварские нравы жителей. Что могло заставить женщину (если она реальна) туда отправиться?
А если такой женщины все-таки нет… значит, ее кто-то придумал, и тогда самым главным подозреваемым в обмане становится Иезекиль Ричардсон. Уильям и раньше попадался на его уловки. При воспоминании о Великом Мрачном болоте он каждый раз стискивал зубы — ведь сложись все по-другому, ни он сам, ни Йен Мюррей не встретили бы Рэйчел Хантер.
С трудом он заставил себя выкинуть Рэйчел из головы. Она и так снилась ему по ночам, не хватало еще думать о ней целыми днями. Лучше поразмыслить о неуловимой Амарант.
Получается, Сапервилль находится по другую сторону от армии Кэмпбелла. Пока строились дома и укрепления, некоторых солдат подселяли к местным жителям, а большинство обитало в разбитом близ Саванны лагере, протянувшемся на несколько акров. Континентальные войска выразили недовольство, но почти все были разбиты, военнопленных отправили на север. Кэмпбелл не сомневался, что оставшиеся противники не станут ему докучать, хотя это и не означало, что Уильям не привлечет к себе внимание, если проложит себе путь прямо через лагерь. Поручение у него безобидное, да и вряд ли он встретит кого-то знакомого. Правда, ему вполне могут устроить допрос, а объяснять, почему он ушел в отставку, Уильям ничуть не желал.
Пока Кэмпбелл выстраивал свои вооруженные силы, Уильям успел перевезти Миранду из Саванны к одному фермеру в десяти милях к северу. Если войска задержатся в Саванне, армейские добытчики наверняка ее обнаружат, но пока что Миранда в безопасности. Знакомый с военной ненасытностью (он и сам много раз отбирал лошадей и запасы у других), Уильям намеревался как можно дольше скрывать ее от солдатских глаз.
Размышляя, он постучал пальцами по столу и неохотно пришел к выводу, что лучше всего отправиться в Сапервилль пешком и, сделав крюк, обойти кругом лагерь Кэмпбелла. Оставаясь здесь, он точно ничего не узнает про эту чертову Амаранту.
Полный решимости, Уильям заплатил за еду, закутался в накидку и отправился в путь. Дождя не было — хоть что-то хорошее.
Однако темнело в январе рано, и когда он обходил толпу выстроившихся у лагеря гражданских, тени уже удлинялись. Уильям протиснулся мимо группки красноруких прачек, над которыми колдовским туманом висел пар от кипящих чайников. Воздух пропах щелочным мылом.
— «Взвейся ввысь, язык огня! Закипай, варись, стряпня! — напевал он себе под нос. — А потом — спина змеи без хвоста и чешуи, песья мокрая ноздря с мордою нетопыря, лягушиное бедро…»[141] — Уильям забыл, какая строчка идет дальше, и замолчал.
Дальше земля стала неровной, топкая низина перемежалась с возвышениями, поросшими деревцами и небольшими кустиками. Видимо, здесь, в скрытом от глаз месте, проститутки и занимались своей привычной работой.
Уильям обошел эти холмики кругом и захлюпал по какому-то болоту — на контрасте оно показалось ему невероятно красивым. В меркнущем свете выделялась каждая веточка с округлыми, но все еще спящими почками. Жизнь замерла между уходом зимы и началом весны. Жаль, он не умел рисовать или сочинять стихи — Уильям просто любовался природой.
В этот момент в его сердце зародилось некое постоянство. Эти несколько секунд навсегда останутся с ним, и он обязательно вернется в это время, в это место, в нынешнее состояние души.
Уильям не ошибался, хотя причины тому были другие.
Он так и прошел бы мимо нее, свернувшейся в клубок. С накинутым на голову темным капюшоном накидки она сливалась с окружающей средой, однако ее горестное хныканье заставило Уильяма резко остановиться. Тогда-то он и приметил что-то в грязи у основания амбрового дерева.
— Мэм? — неуверенно позвал Уильям. Не услышав его приближения раньше, теперь девочка быстро выпрямилась, и Уильям рассмотрел ее бледное, залитое слезами лицо. Она ахнула, вскочила на ноги и бросилась к нему.
— Уийям! Уийям! — Это была Фанни, младшая сестра Джейн, — совсем одна, перепачканная в грязи и на грани истерики. Он крепко схватил девочку, чтобы та хоть немного пришла в себя.
— Фрэнсис, все хорошо. Я с тобой, Фрэнсис. Что случилось? Где Джейн?
Услышав имя сестры, Фанни уткнулась ему в грудь и издала такой протяжный вопль, от которого кровь стынет в жилах. Он гладил ее по спине, но это не помогало, и тогда Уильям встряхнул девочку.
— Фрэнсис! Соберись, милая, — ласково добавил он, увидев ее заплаканные глаза и опухшее лицо. Она плакала уже долгое время. — Скажи, в чем дело, и я помогу тебе.
— Не помовешь, — зарыдала Фанни, с силой стукаясь лбом в его грудь. — Никто мне не помовет, никто, никто!
— Мы что-нибудь придумаем. — Уильям хотел куда-нибудь усадить девочку, но вокруг только пучки травы и веретенообразные деревья. — Темнеет, давай хотя бы выберемся отсюда. — Он поставил ее на ноги, взял за руку и заставил идти, решив, что человек вряд ли способен впасть в истерику, пока делает размеренные шаги.
Он оказался прав. К тому моменту, когда они выбрались к толпе лагерных подпевал, Фанни продолжала хлюпать носом, зато уже не рыдала, а внимательно смотрела под ноги. Уильям купил ей чашку горячего бульона у женщины с кипящим котелком, хотя сам от еды отказался из-за блуждающих в голове мыслей о задушенных при рождении детях.
Он вернул женщине пустую чашку и, убедившись, что Фанни хотя бы слегка успокоилась, повел ее к лесистому холмику, чтобы там сесть и поговорить о случившемся. Ближе к деревьям походка девочки стала напряженной, и она испуганно забормотала.
Потеряв терпение, Уильям взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Фрэнсис, — ровным тоном сказал он. — Немедленно расскажи мне, что тут, черт возьми, происходит. Говори просто и четко.
— Джейн, — начала девочка, и на ее глазах снова выступили слезы. Она вытерла их рукой, завернутой в накидку, и с видимым усилием продолжила: — Там был один павень.
— Там — это где? А, в борделе.
Фанни кивнула.
— Он вассматривал пвоституток и за-заметил Джейн. — Девочка всхлипнула, говорила она неразборчиво. — Он оказался двугом каитана Хавкнесса и увнал ее. Этот человек был в том доме, когда каитан Хавкнесс… умев.
Внутри у Уильяма все заледенело.
— Неужели. И что он сделал, Фанни?
По ее словам, майор Дженкинс
