Западня - Ева Гончар
— Но вы ведь можете стать птицей, Феликс? — с надеждой спросила она. — И перелететь на ту сторону…
— Вы что, думаете, он стал бы тратить энергию на такую мощную защиту, если бы я мог легко её обойти? — буркнул он, но тут же устыдился своей грубости и почтительно пояснил: — Ваше высочество, я не умею превращаться в птиц. А мои летучие мыши… увы, получаются абсолютно не летучими. И Мангана, разумеется, об этом знает.
Эрика потупилась:
— Простите.
— Никогда больше не просите у меня прощения! — рассердился Феликс. — После того, что вы для меня сделали, вы до конца жизни можете говорить мне что угодно… и вообще вить из меня верёвки.
— Перестаньте, Феликс, — девушка досадливо шевельнула плечом. — Я не сделала ничего особенного; и вдобавок вы всё ещё не на свободе.
— Что есть, то есть, — тяжело вздохнул он. — Свобода пока откладывается. Сдаётся мне, даже если я стану очень маленьким и очень лёгким зверем, который не расшибётся при падении с высоты, перебросить меня на ту сторону у вас не получится. На месте Придворного Мага я бы позаботился о том, чтобы зверь не смог и близко подойти к стене… Ни сам, ни на руках у сообщника.
— Вы правы. И что же теперь делать?
Он надеялся, что Принцесса предложит очевидный выход, но она молчала, и вид у неё был растерянный.
— Ваше высочество, а не могли бы вы… — начал он, и лицо Эрики из растерянного тут же стало расстроенным.
— Нет! — перебила она звенящим от неизвестной обиды голосом. — Нет! Я не могла бы…
— Извините, ваше высочество, я не хотел… — переполошился Многоликий, — я знаю, как важно вам сохранить свою тайну! Считайте, что я ни о чём не спрашивал…
— Вы не понимаете, Феликс! — девушка чуть не плакала. — Дело вовсе не в тайне. Я бы нашла способ, как переправить вас на ту сторону, чтобы меня никто не заметил. Но мне вообще нельзя покидать Замок, понимаете?
— Как нельзя? — не понял он. — Но ведь вы же…
— Я иногда выезжаю в столицу. Вместе с папой и с его охраной — не только обычной, но и магической. Но если я попаду за ворота Замка одна, меня… — Эрика осеклась, нервно сглотнула и спрятала лицо в ладонях.
«Злыдни болотные, похоже, сейчас я узнаю ещё одну её тайну!»
— Что с вами случится, если вы выйдете из Замка, ваше высочество? — осторожно спросил Феликс.
— Меня убьёт Тангрис, — не открывая лица, пробормотала Принцесса.
Настала очередь Многоликому — изумляться и восклицать:
— Тангрис?! Но почему — Тангрис?.. Разве она кого-нибудь убила?!
— Разумеется, убила! — Эрика опустила руки, посмотрела ему в глаза, и он увидел, что зрачки у неё сужены от страха. — Маму мою убила эта ведьма, Феликс. И поклялась, что убьёт её дочь.
Он потряс головой:
— Ерунда какая-то, ваше высочество… Я очень много слышал о Тангрис. Рос, знаете ли, недалеко от её поместья. О ней говорили, что она хваткая и своего не упустит, но никто не называл её убийцей.
— Хотите верьте, хотите нет, а мою маму она убила, — Принцесса чуть не плакала. — О том, что Тангрис крадёт Одарённых детей и забирает себе их Дар, вам говорили? Наверное, детишек Империи ей стало мало, она добралась и до Индрии… Мама пыталась ей помешать, и, кажется, даже помешала, и тогда Тангрис с нею расправилась.
— Мне никогда ничего подобного не говорили, — твёрдо сказал Многоликий. — И я сомневаюсь, что это правда. Если бы Тангрис была виновна в исчезновениях детей, в нашем посёлке шептались бы об этом. Такие слухи удержать невозможно.
— Хотите верьте, хотите нет… — повторила Эрика.
— А кто вам сказал, что Тангрис охотится за вами?
Он уже догадывался, каким будет ответ, и не ошибся.
— Папа.
— И вы уверены, что он сказал вам правду?
— Да, я уверена, — ответила Принцесса. — В этом случае — уверена. Я проверяла! — прерывисто выдохнула и продолжила: — Когда я была подростком, тоже подозревала, что папа всё придумал, чтобы не выпускать меня из Замка… и дважды пыталась уйти из дома. Мы ссорились… ужасно ссорились, так, что он потом неделями не желал со мной общаться. В одну такую ссору я решила: уйду, и больше он никогда меня не увидит. Думала, меня станет удерживать стража, но никто даже не пытался. Я и с горы-то не успела спуститься, Феликс, когда меня начали душить! — судорожным движением она прижала ладонь к горлу.
— Душить? Кто?..
— Я не видела. Почувствовала, как на шею набросили удавку и стали её затягивать. Я почти сразу потеряла сознание; когда очнулась, рядом был папа, а вокруг толпилась стража. Он сказал, меня едва успели спасти, и даже не отругал за побег. Я думала, что просто не заметила нападавших, но Мангана объяснил: никаких нападавших не было — была магическая удавка Тангрис, поджидавшая меня за воротами.
— Это был первый раз, ваше высочество. А второй?
— Он очень походил на первый. Мы снова поссорились, я снова ушла. Мне всё ещё казалось, что папа с Манганой водят меня за нос… какая же я была глупая! Отправилась другой дорогой, помнится, успела уйти немного дальше, и опять…
— Хватит, хватит! — попытался остановить её Феликс, испугавшись, что она расплачется. — Я понял!
— Во второй раз всё длилось гораздо дольше. У меня темнело в глазах, я чувствовала, как мои лёгкие… пустеют, а помощи всё не было и не было. Я успела проститься с жизнью, прежде чем перестала что-либо воспринимать, — закончила Эрика.
Она нащупала позади себя крутящийся табурет, обессиленно упала на него и закрыла глаза, ресницы и губы у неё вздрагивали. Многоликому очень хотелось её обнять, но разве мог он себе такое позволить?
В этот миг боем замковых часов о себе напомнило время. Один, два, три, четыре, пять…
— Шесть! — вскинулась Принцесса. — Надо же, уже шесть! Валькирия явится через полчаса. Давайте поскорее вас спрячем, потом придумаем, как вам отсюда выбраться…
Многоликий без лишних слов обернулся горностаем. Девушка засуетилась, убирая тарелки и проверяя, не осталось ли в кабинете других следов его присутствия, потом подхватила зверя на руки и понесла в гардеробную, приговаривая на ходу:
— Куда же мне вас спрятать, Феликс? В шляпную коробку? Боюсь, вам придётся сидеть там до обеда — утром у меня помолвка… Но зато потом вы сможете нормально поесть!
Откуда-то с верхних полок она достала большую круглую коробку и усадила горностая в неё, пробежала пальчиками по его ушам и загривку. Многоликий фыркнул: «Тоже мне, нашла себе кота!» — но разозлиться у него не
