Искра твоей души - Иванна Осипова
— Подойди и повернись, — велела Герата.
Я недоверчиво приблизилась к стальным прутьям, сделала, как приказала старая ведьма. Тепло растеклось по спине, кожу перестало саднить, а нервы дёргать от спазмов. В Герате остались крупицы дара, что бы там ни думала герцогиня.
— Спасибо. — Обернувшись, я кивнула. — Почему ты пришла? Она… Эрри Уикфил прислала?
Наставница долго изучающе смотрела на меня.
— Никогда не рассчитывай на чьё-то доброе сердце. — Герата поджала губы. — Особенно на благосклонность хозяйки.
— Знаю, — ответила я. — Герцогине доставляют радость мучения других. Эдама она презирает, но использует. Тебя и меня — унижает и, опять же, использует! Почему ты столько лет терпишь? Герата⁈ — Меня душило возмущение, и слова сами слетали с языка. — Семья Уикфил и тебя привязала к себе жизнями родных? Хранительница искр не может быть такой… Я понимаю после обращения… Во что они тебя превратили⁈
Я видела, что во взгляде Гераты что-то дрогнуло, но она поспешила скрыть это за скорбной маской.
15
Я коснулась рук ведьмы, которые сжимали толстые прутья решётки. В эту секунду я ощутила всю тяжесть прошлого Гераты. Скольким ей пришлось пожертвовать ради Клариссы?
— Сегодня у меня получилось исцелить Эдама. — Я попыталась улыбнуться. — Незабываемое чувство! Ты помнишь своего первого спасённого? Расскажи мне!
— Клариссе было шестнадцать. Она упала с лошади, — медленно проговорила Герата. — Она всегда любила быструю езду. Я не хотела помогать. Ненависть кипела в крови, но дар всё исполнил за меня. Клятва отцу не пустой звук. Отцу Клариссы…
Ведьма опомнилась, моргнула, возвращаясь в реальность, тон её изменился.
— Не радуйся магии, глупая! — Она выдернула пальцы из-под моих ладоней. — Когда-то я была такой же наивной девчонкой со светлым даром. Отдашь все силы и останешься дряхлой старухой прежде отмеренного временем. Существуют ритуалы, способные нас убить. Любой ведьме нужен маг, чтобы сохранить мощь искры и юность тела.
— Зачем Клариссе ведьмы? — спросила я снова.
Герата спустилась в подземелье по собственному желанию, залечила мою рану. Сегодня она не казалась злобной старухой, скорее, уставшей и потерянной.
— Кларисса скажет. — Она замкнулась и отступила от решётки. — Такой уж её сделал отец, — Герата завернулась в тёмный плащ, сняла фонарь с крюка, показывая, что уходит, но добавила. — Власть не держится в слабых руках. За слабость и чувства приходится расплачиваться. Ради дома Уикфил прежний герцог пошёл на многое, не пожалел собственных дочерей.
— Дочерей⁈ — воскликнула я. — У Клариссы была сестра⁈
Герата растворилась в черноте, так и не ответив на последний вопрос. Я повела плечами, будто только что осознала, какой холод стоит в камере. Кларисса не сказала, сколько мне придётся пробыть в заточении. Как мне разобраться в происходящем? Сочувствие Гераты, тайны герцогини, настойчивость Эдама… Всё так сложно и непонятно.
— Я выдержу, Тиан.
Мысли о маге продолжали поддерживать меня. Чтобы согреться я принялась ходить по камере и считать шаги.
Раз… Два… Три…
Десять шагов в одну сторону и десять шагов в другую. Время тянулось бесконечно долго, сырой песок скрипел под ногами, размеренно капала вода, а в углу возились крысы. Я устала, но о сне старалась не думать. Стоит прилечь, как зверёныши осмелеют и попытаются отгрызть мне нос или уши. Как Тиан справлялся с крысами в Каменном Клыке? Вероятно, магу-артефактору было нетрудно зачаровать стены или подстилку, чтобы избежать укусов.
Четыре… Пять… Шесть…
Я не сдавалась и доходила до противоположной стены, касалась её ладонью, чтобы ощутить, что ещё жива. Именно в один из таких моментов я услышала протяжный вой. Звуки доносились из флигеля наверху.
Фанни рассказывала о похожих случаях, но никто не знал, что творится в пристройке: кроме Гераты, самой Клариссы и неизвестных мне двух женщин, служивших в секретном месте.
Стенания живого существа продолжались недолго. Через минуту всё стихло. Мне даже подумалось, что это моё воображение искажает обычные звуки. Я прислушалась и различила человеческие шаги. Вначале ровные, приближаясь, они стали рваными и тяжёлыми. Какая-то тень показалась возле решётки.
Искра во мне взметнулась, оживая и наполняя тело силой, потянулась вперёд, как несмышлёный котёнок стремится к матери.
— Лазарь, — прошептала я, узнавая искривлённую болезнью фигуру секретаря.
Он пришёл без фонаря, но нёс в руках свёрток. Я прильнула к прутьям, разделявшим нас. Встревоженный взгляд Лазаря коснулся меня и потеплел.
— Эрри Доротея, — тихо сказал Лазарь, подойдя вплотную к решётке. — С вами всё хорошо. Какое облегчение!
— Как вы узнали и спустились в подземелье? Герата вольна ходить куда угодно, но вы⁈
— Прошёл по её пути. Есть лестница изнутри особняка. Фанни волнуется за вас.
Моя маленькая служанка, приставленная герцогиней, расхрабрилась и пошла к «страшному» Лазарю, чтобы сообщить новости. Я улыбнулась, вспомнив о ней. С появлением секретаря мне стало легче. В обезображенное лицо Лазаря я смотрела без боязни. Свет искры заполнил меня покоем.
Мы молча смотрели друг на друга. Тишина вовсе не была в тягость. Я чувствовала, что нам не нужны слова.
— Это вам. — Лазарь будто очнулся и протолкнул через прутья решётки свёрток. — Услышите, что идут — сверните и спрячьте в углу.
Он принёс мне плед, в котором я обнаружила бумажный пакет с хлебцем: он ещё не остыл после выпечки. Я замерла, держа в руках этот ценный подарок, сердце откликнулось благодарностью.
После моей болезни горбун больше не казался мне таким уж нелюдимым ворчуном. Мы нередко беседовали в библиотеке или занимались каждый своим делом, но обменивались красноречивыми взглядами.
— Спасибо, — прошептала я.
— Мне приходилось бывать в подобных местах…
Неужели он смутился⁈
Лазарь покосился в темноту за моей спиной.
— Холод и крысы. Не лучшее место для вас.
— И как вы боролись с крысами?
— Я с ними договорился, — он усмехнулся.
В углу громко завозились и запищали грызуны. Шорохи понеслись по подземелью. Я вздрогнула и прислушалась. Лазарю не следовало долго быть рядом со мной.
— Лучше уходите, пока вас не застали в подземелье, — предупредила я.
— Я справлюсь, — оскорблённо ответил секретарь герцогини.
— Простите, я не сомневаюсь в вашей смелости…
Через решётку он как-то сумел помочь мне накинуть плед, а я точно погрузилась в нежное облако. Уверена, Лазарь заметил след от удара хлыстом. Секретарь на мгновение замер, но промолчал. Я повернулась
