Инвестиции в семью (СИ) - Морейно Аля

Инвестиции в семью

Глава 1

Владлен

Размешиваю ложечкой мёд в чае и наблюдаю за дятлом, который усердно долбит за окном старую сливу. Нужно нанять садовника и заменить больные деревья. Дед в последние годы жизни совсем запустил свой сад.

- Рита, извини, задумался. Повтори, пожалуйста, что ты сказала.

Помощница набирает в лёгкие побольше воздуха и повторяет свою речь.

- Роберт Вайнштейн – наследник финансовой империи Давида Вайнштейна. Его отец был тем ещё чудаком и в завещании указал, что сын должен инвестировать довольно крупную сумму в одно или несколько предприятий нашей страны. Оказывается, Давид родился в нашем городе, его семья эмигрировала в двадцатом году прошлого столетия перед приходом красных, спасая свои шкуры и капитал. Вероятно, у Вайнштейна-старшего на старости лет проснулась ностальгия. Есть вероятность, что предприятиям именно нашего города будет отдано предпочтение. По крайней мере, в списке его интересов – сразу три местных завода.

- И какие у нас шансы? Ты ведь понимаешь, что это – моя последняя надежда возродить концерн в его первоначальном виде. Если мы не найдём инвестиции, я буду вынужден продать химзавод, а мне этого очень не хотелось бы.

Рита – умница. Несмотря на довольно молодой возраст, она обладает хваткой питбуля и потрясающе развитой интуицией. А в умении добывать информацию ничуть не уступает Шерлоку Холмсу. Пожалуй, это моё самое удачное кадровое приобретение с момента вступления в дедово наследство.

Именно Рита отыскала этого старика Вайнштейна, с деньгами которого я планирую сохранить доставшийся мне концерн, внедрить новейшие технологии на химзаводе и выйти с продукцией на западный рынок.

Бизнес-план у меня готов. Дело за малым – найти большую сумму на его реализацию.

- Шансы у вас по теории вероятности пока – примерно одна шестая, поскольку на данный момент он интересуется шестью предприятиями, включая ваше. Хотя…

Она делает эффектную паузу, которая означает, что есть какие-то дополнительные условия. Они могут повысить или, наоборот, понизить шансы на успех.

- Не томи, ты не в театре, – инстинктивно выпрямляюсь и подаюсь вперёд. – Что ты там на него нарыла?

- Этот дед немного чокнутый. Он, как и его папаша, увлекается генеалогией. Представьте, даже пишет книгу об истории своей семьи!

- А он точно бизнесмен и известный финансист? Ты случайно не перепутала его с каким-нибудь однофамильцем? Фамилия не слишком редкая.

Эта информация не укладывается в моё представление об успешном капиталисте. По моему мнению, генеалогия – что-то из ряда астрологии или хиромантии – блажь, которой занимаются люди, чтобы повысить свою значимость. Мол, вон, у меня – голубая кровь в десяти поколениях. И плевать, что сам я – лузер и неудачник. Неужели успешные люди тоже маются этой ерундой?

- Он самый. Скучно старику. Он в их семейном бизнесе уже как английский король, всем фактически управляют сыновья. А Роберт развлекается, – выдаёт помощница со скептической ухмылкой.

- И какое это отношение может иметь ко мне? Предлагаешь прикинуться его внебрачным внуком или отыскать общего прапрадедушку?

- Напрямую к вам это не относится, но поговаривают, что он помешан на семье и не имеет дел с холостыми бизнесменами. Так это или нет – не знаю, но за последние десять лет он не заключил ни одного контракта с партнёрами, не имеющими семью. Напротив, все они были глубоко женаты и с кучей детишек. Сам старик недавно весьма помпезно отметил золотую свадьбу, чем безмерно гордится.

Семья – это, конечно, серьёзнее и реальнее, чем генеалогия. Но тоже не понимаю причин возводить её наличие в ранг абсолюта.

- То есть ты хочешь сказать, что мои шансы даже меньше этой одной шестой, если конкуренты женаты?

Помощница кивает.

- Но это же дичь! Мне всего тридцать! – выдаю возмущённо.

Терпеть не могу эти устаревшие догмы о том, что бизнесмен обязательно должен быть женат, только тогда он вызывает доверие у партнёров.

- Простите, но вам – тридцать три. Вайнштейн к этому возрасту уже восемь лет был женат и имел троих детей.

- Рита, ты хочешь сказать, что у меня нет шансов из-за такой ерунды? То есть определяющим является не перспектива получения прибыли, а пресловутый штамп в паспорте?

Меня распирает от возмущения.

- Это для вас – ерунда, а у него – принцип ведения дел. И со своим капиталом он вполне может диктовать правила. Но я бы не сказала, что вы – в безнадёжном положении. Вы могли бы устранить этот недостаток…

- Намекаешь, что я должен жениться на Валерии?

- На Валерии или ком-то другом – это ваше дело. Но жениться нужно, если вы хотите побороться за деньги старика Вайнштейна, и как можно скорее.

Дурацкая идея. Лера хороша в постели и не только, умеет себя вести, её не стыдно брать на деловые встречи. Но мысль о том, чтобы жениться на ней, не кажется удачной.

Видимо, сомнения отражаются на моём лице, и Рита спешит успокоить:

- Когда всё закончится, вы можете развестись. Заранее составьте брачный контракт так, чтобы она при разводе получила некоторую сумму отступных, которая бы устроила вас обоих, и ни на что более не могла претендовать. Тогда это будет легко и безболезненно для вас.

- А может, просто представить её Вайнштейну моей женой? Зачем оформлять брак официально? Думаю, мы с Валерией можем договориться…

- И как будет выглядеть, если ушлый старик узнает, что это враньё? Например, выяснит, что Валерия носит совсем другую фамилию? Или мнимая жена вдруг взбрыкнёт и выдаст вас с потрохами? Нет, она должна думать, что вы абсолютно искренни и женитесь на ней по большой любви. И никто не должен знать о причинах вашего брака, всё должно выглядеть максимально естественно. Идеально будет, если быстренько ребёночка ей заделаете для правдоподобия. Это существенно добавит вам очков, поскольку у всех ваших конкурентов есть дети.

С наследниками как раз могут возникнуть проблемы. Но я помощнице свои сомнения пока не озвучиваю. Этот вопрос требует куда более серьёзного осмысления, чем штамп в паспорте.

- Рита, почему кажется, что меня крепко взяли за причинное место и всё сильнее сжимают?

Помощница смеётся.

- Ну вы и сравнили, Владлен Романович. Всё не так плохо.

- Хочешь сказать, что держат меня всего лишь за горло? От этого, знаешь ли, ненамного легче. Я ещё пожить хочу.

* * *

Ненавижу ситуации, которые вынуждают делать то, чего я категорически не хочу. Предпочитаю прогибать мир под себя, а не прогибаться сам. Свобода и независимость для меня – главные лозунги.

И ведь как просто: достаточно продать химзавод, который в последнее время упорно работает в минус. Вырученная сумма покроет все долги, позволит удержать на плаву другие предприятия и даже даст возможность постепенно перевести их на более современные технологии, что в дальней перспективе принесёт хорошую прибыль.

Но нет. Упрямство – моё второе имя. Дед из-за болезни сильно запустил этот завод, а меня в те годы рядом не было. И за это я чувствую свою вину и перед дедом, и перед его концерном, которому он посвятил всю жизнь и в котором я когда-то начинал трудовую деятельность.

Но у предприятия – большой потенциал. Специалисты все в один голос соглашаются с этим мнением. А потому я упорно ищу пути возрождения химзавода. Для меня это – дело чести.

И теперь приходится делать выбор: усмирить гордыню и прогнуться под условия, озвученные Ритой, чтобы побороться за инвестиции или сдаться и признать поражение.

Для меня брак – никакая не священная корова. Помощница права: можно жениться, а со временем развестись. Я не создан для вечной любви и длительных отношений. И мне не грозит отмечать ни золотую, ни даже серебряную свадьбу.

Я уже был однажды женат по большой любви, но наш брак продержался всего три года и канул в лету. Да и какой толк от семьи, если в ней нет детей?