Искра твоей души - Иванна Осипова
— Ты шла на урок к Герате, — медленно проговорила эрри Уикфил. — Занятие будет здесь и сейчас. Сумела навредить — сумей исцелить. Давай! Покажи мне, чему ты научилась.
Вздохнув, я приблизилась к Эдаму. Кое в чём герцогиня была права — следует исправить ошибку. Мне уже удавалось вернуть на время жизнь растениям, но не залечить раны.
Я достала платок, чтобы приложить его к рассечению на голове Эдама. Какая же мощная молния слетела с моих пальцев! Командор отшатнулся, прошипев ругательство. Кларисса фыркнула:
— Прекрати, Эдам! Будь мужчиной. Это хороший повод проверить способности девчонки.
— Твоя ведьма изуродовала мне лицо. — Его взгляд немного прояснился, но сделался злым и колючим.
— Птичка заполучила острые коготки, поэтому придержи руки, мой милый. Иначе можешь лишиться не только головы, но и чего-нибудь более ценного. — Герцогиня многозначительно усмехнулась, ткнув рукояткой хлыста любовника в живот. — Об этом позабочусь я, — с придыханием добавила она.
Эдам сжал зубы и покорно наклонил голову. В книге Гераты писали о нескольких способах исцеления. Я запомнила, как правильно сложить пальцы и направить поток магии от искры. Попробуй не выучи! Старуха больно тянула и дёргала меня за волосы при каждой ошибке.
— Какая удача! — Эрри Уикфил притопывала на месте от нетерпения. — Чудесная возможность испытать магию.
Я прикрыла веки, чтобы лучше ощутить в себе тепло и огонь, который не причинял вреда. Тот же янтарный свет горел в глазах Себастиана. Каждый раз, используя магию, я думала о смертнике из Каменного Клыка.
Воспоминание наполнило меня горькой нежностью. Невольно я снова почувствовала прикосновения и сладость поцелуев. Можно ли полюбить человека, которого совсем не знаешь? Маг поддержал меня, а я ничем не смогла ему помочь. Как несправедливо, что такие, как Эдам живы и полны сил, а Тиана больше нет!
Огонь во мне разрастался вместе с негодованием и душевной болью. Кольцо наполняло пальцы холодом.
— Решила меня добить, ведьма⁈
Окрик Эдама разметал пелену, в которую я успела мысленно погрузиться. Я открыла глаза, чтобы увидеть, как вместо янтарных капель лечебной магии рану затягивают чёрные нити. Они причиняли Эдаму страдания. Командор скрипел зубами и кривился, теряя свою броскую красоту.
Снова спасительный дар Себастиана поступил по-своему. Я намеренно отвела взгляд от кольца, чтобы не выдать себя. Простая безделушка на моей руке не должна вызвать подозрений.
— Я всё исправлю, — прошептала я. — Немного напутала с заклинанием.
Кларисса задумчиво наблюдала за нами. Её будто совсем не трогали мучения любовника, а внимание было настороженным и опасным. Я испугалась, что она поймёт, откуда я беру силу иной магии.
Герцогиня поймала мою руку, поднятую к лицу Эдама, с силой сжала кисть.
— Ты что-то задумала, мерзавка! — тихо, но чётко проговорила она. — Наш договор действует. Твоя покорность взамен жизни отца и благополучия семьи.
— Я помню, — ответила я, глядя Клариссе в глаза, и перевела взгляд на её аккуратные тонкие пальцы, впившиеся в меня. — Поток магии очень чувствителен к ощущениям в руках. Небольшая боль или синяки нарушат работу заклинаний.
Она отстранилась.
— Ты хитрая птаха, Доротея Идрис, но меня тебе не переиграть.
Я поборола смятение и вернулась к лечению раны Эдама. На этот раз всё получилось само собой. Янтарные капли магии растеклись по разрывам, очистили их от тонкой паутинки проклятия, оставленного моим гневом и силой кольца Тиана. Злое семя не успело укрепиться в теле командора и легко поддалось исцелению.
«Следует быть осторожнее. Клариссе не понравится, что помощница умеет не только заживлять болячки, но и калечить» — устало подумала я.
Осматривая получившийся шрам, я испытала удовольствие от работы. Герата научила меня различать подживающие раны и те, что сжирают жизненные силы. Нахалу нечего было опасаться.
— Иди в спальню и жди меня там, — приказала Кларисса любовнику.
Эдам кинул на меня мрачный взгляд и, сутулясь, зашагал к особняку. Уверена, что ему предстоял неприятный разговор с хозяйкой.
— Ты хорошо справляешься, — свысока сказала эрри Уикфил и медленно провела сложенным хлыстом по моей щеке. — Только не думай, что успехи в колдовстве делают тебя особенной. Ты проявила самовольство и будешь наказана.
Я не понимала, чем она недовольна. Моя работа выполнена, и выполнена отлично! Или это кара за испорченную игрушку герцогини? На голове и лице Эдама остался небольшой шрам, но и он вскоре исчезнет.
— Иди за мной, Тея.
Возле дома мы встретили Фанни. Служанка, низко опустив голову, замерла перед госпожой, но я успела увидеть беспокойство и сочувствие в её глазах-вишенках. Фанни знала, куда и зачем меня ведут.
«Я покажу, как наказываю прислугу», — так говорила герцогиня.
Для неё я была не более чем рабыня, проявившая непозволенную дерзость.
— Забери накидку у эрри Доротеи, — бросила Кларисса.
Не короткий миг я потеряла способность соображать, мир затуманился, во рту пересохло. Я не представляла, что задумала герцогиня. Оставшись без тёплой накидки, я обхватила плечи руками. Холодный ветер погнал сухую листву по двору. Я снова ощутила себя идущей по галерее Каменного Клыка, но в конце пути меня никто не ждал.
— Не глазей! Займись делом! — прикрикнула Кларисса на Фанни, и та скрылась в доме.
Мы пошли дальше, в сторону флигеля, куда, по словам служанки, ходить было запрещено. Однако, особые наказания Кларисса практиковала именно здесь. Значимое для неё место? Рядом постоянно дежурил гвардеец. Несколько раз я наблюдала со стороны, как караульные сменяют друг друга.
В пристройке имелась одна низенькая дверь из очень толстого и крепкого дерева, обитого железными пластинами. Я ничего не спрашивала у Клариссы. Она всё равно сделает по-своему, а силы мне ещё понадобятся. Плотно сжав губы, я сосредоточилась на тепле в нижней части груди. Нежное солнце, подаренное Себастианом, поддерживало меня.
Эрри Уикфил открыла дверь ключом, прикреплённым к связке, которую она всегда носила скрытой на поясе. Из чёрного проёма дохнуло сыростью и гнилью.
— Спускайся, — приказала Кларисса и сняла со стены небольшой фонарь, тускло освещавший вход. — Ты! Оставайся у двери, пока я не вернусь. — Хозяйка кивнула гвардейцу.
Я посмотрела вниз. Лестница по дуге уходила в темноту. У меня задрожали ноги, но что я могла сделать? Настоящий холод и дрожь страха прошлись по спине.
