Искра твоей души - Иванна Осипова
— А ты на что⁈ Всему её научишь. И отстань от Лазаря. От горбуна больше пользы, чем от тебя. Пусть развлекается. О! — Кларисса щёлкнула пальцами. — Может мне вас поженить⁈ Доротея и Лазарь! Красавица и чудовище! А я стану феей-крёстной!
Она переводила взгляд с меня на Лазаря, а голубые глаза блестели от предвкушения нового развлечения.
— Решено! Нас ждёт свадебное веселье и брачная ночь!
13
Я вдохнула и никак не могла выдохнуть. Кажется, сердце перестало биться, его словно сжали сильной рукой. Лазарь — смуглый от природы — посерел и тяжело дышал. Он стоял у двери, сжав кулаки. Похоже, мы оба не верили, что Кларисса способна сделать это с нами, но знали — она легко переступит через жизнь любого человека.
Кларисса смеялась, слёзы катились по щекам. Лицо, точно у юной красавицы, налилось нежным розовым цветом.
— Две испуганных птички. — Она достала платочек и вытерла глаза. — Я пошутила. Ни о каком замужестве и мечтать не стоит, пока Тея нужна мне самой. Лазарь, не досаждай маленькой ведьме со своими просьбами.
— У меня нет никаких просьб к эрри Доротее, — твёрдо ответил секретарь.
— Хитрый Лазарь. — Кларисса лукаво прищурилась. — Ты ездил к целительнице, а дома под боком появилась полная сил волшебница. Я раскусила тебя. Решил войти в доверие к наивной девочке, чтобы она потратила свой дар на твоё уродство?
Слова герцогини ударили больнее, чем я ожидала. Я растерянно взглянула на Лазаря. Кларисса ошибается! Он не мог затеять со мной такую гадкую игру! Я бы помогла ему, не задумываясь, если бы обладала нужным умением, но не так.
Он чуть заметно покачал головой, но чёрный глаз казался пустым. Лишь в самой глубине разгорался огонь цвета текучего мёда. Ярость на миг исказила изуродованное лицо Лазаря, а радужка окрасилась янтарём. Я видела подобное в глазах Себастиана Лласара, как проявление его магического дара. Но Лазарь⁈
Герцогиня поднялась, излучая довольство и уверенность.
— Вижу, что тебе лучше, — сказала она. — Ты достаточно отдохнула. Пора приступать к занятиям. Герата позаботится об обучении. Ты поняла, старая ведьма? — Кларисса обернулась к помощнице. — Делай что угодно, но Тея должна быстро набрать силу. Не хочу терять время.
— Я исполню приказ, — коротко каркнула Герата и кинула на меня злобный взгляд.
Лучше не думать, как она станет меня обучать. Образ несчастных мышек до сих пор стоял перед глазами. И всё равно мне было жаль Герату. Эрри Уикфил постоянно напоминала ей о возрасте и унижала.
— Идём, Лазарь, у меня есть для тебя дело, — требовательно сказала Кларисса секретарю, смерила взглядом. — Вижу, что кое в чём Герата права. Тебе изменяет выдержка. Раньше ты всегда думал головой, а не… скажем, сердцем, — она издала короткий смешок. — Импульсивность молодости не к лицу прежнему Лазарю.
Герцогиня продолжала что-то говорить, уводя Лазаря всё дальше по коридору. Я закуталась в одеяло, но не легла, продолжила наблюдать за Гератой. Ведьма оправила свой тёмный балахон из грубой ткани и поджала губы.
— Хватит валяться, бездельница. Садись за книги. Завтра я проверю, что ты заучила и насколько действенна твоя искра.
— У меня только одна книга, — напомнила я.
— Вот её и читай. Не думай, что я стара и не помню содержания. Меня не проведёшь! Я смогу направить твою магию.
— Я не думаю, что вы ничего не можете, — серьёзно ответила. — У всех бывают ошибки. Мама говорила…
— Не желаю знать, что за чушь несла твоя мать! — Герата распахнула дверцу шкафа и достала для меня платье. — Забудь о семье. Ты никогда не встретишься с ними.
— Как и вы? — не таясь спросила я. — У меня есть младшие братья: шумные и бестолковые, но я люблю их. У вас были брат или может быть сестра?
Старуха отпрянула от шкафа и бросила платье на постель.
— Младшие братья — полбеды. Сестра — настоящая беда, — прокаркала она. — Одевайся!
Больше она ни о чём не хотела говорить и вышла из комнаты. Я собралась с силами и встала. Всё ещё слабая я сумела сама позаботиться о себе и приступила к занятиям. Ничего другого мне не оставалось. Всё случилось так, как хотела Кларисса Уикфил. Я часто слышала от герцогини фразу: «Я всегда получаю своё». Вот и теперь она владела моим новым даром и моей жизнью.
Дни потекли медленно и однообразно. Книгу с рисунками и описанием воздействия магии я выучила наизусть. Герата наобум открывала страницу и задавала вопросы, на которые я отвечала без запинки, мысленно представляя тело человека. Она научила меня правильно держать руки и складывать пальцы, чтобы целебная сила направлялась в нужную точку. Множество раз я находила для неё живых мышей или птиц среди умерших собратьев и пыталась наполнить их своей силой. Никакой практической пользы я в этом не видела, но чувствовала, как маленькое солнце внутри меня разрастается и наполняет руки золотым сиянием.
Я всё так же любила сидеть в парке у фонтана и думать о доме, слыша в шуме воды голоса братьев, наставления мамы и скупые, но такие важные слова отца. Как они живут? Говорят ли обо мне или навсегда вычеркнули имя Доротеи из памяти?
Слёзы навернулись на глаза, и я смахнула их с ресниц рукой. С каждым днём становилось холоднее. Я закуталась в тёплую накидку и пошла по дорожке, усыпанной сухой листвой. Приближалась зима.
Подняв пожелтевший лист, я долго рассматривала тонкие прожилки. Мой дар подсказывал, что в них остался жизненный сок. Подумав, я разгладила листик на ладони, ощутила тяжесть в кончиках пальцев. Капельки света, как маленькие янтарные жемчужинки, упали на умирающую травинку. Этот янтарь всегда напоминал мне о Тиане.
— Живи, — сказала я листве. — Живи, как мог бы жить Себастиан Лласар.
Медовые нити потекли по жилкам листа, наполнили его свежестью. Он на глазах зеленел и распрямлялся. Ненадолго: несколько минут и тлен вернётся, быстро погубит живое.
— Прелестный цветущий бутон посреди унылого парка, — произнёс знакомый голос. — Я восхищён.
Я подняла взгляд и увидела Эдама.
Любовник Клариссы смотрел на меня с вызовом и чувством превосходства. С первого дня в особняке он играл со мной в какую-то замысловатую игру: делал вид, что я не существую, обхаживал хозяйку, а потом оказывал
