Моя по праву зверя - Алисия Небесная
— Я не хотел… — хрипло. — Он побежал, а я…
— Ты молодец, — я опустилась перед ним. — Ты остался с ним. Ты защитил. Всё правильно.
Он не плакал. Но его запах менялся — страх, напряжение, стыд.
— Мы близко к чужой границе… — шепчет. Не спрашивает. Знает.
Моя волчица внутри — в стойке. Не на бегство. На защиту. Она не скалится, не рвётся вперёд. Но ощущает — рядом чужие. Недалеко.
Я отвечаю спокойно:
— Пока ты со мной — ты в безопасности. Мы ещё на своей стороне.
Правда ли это? Не знаю. Но он кивает. Хватает за руку.
— Домой? — шепчет.
— Да. Пошли.
Шаг. Второй. И всё меняется. Не звук. Запах. Сильный. Волчий. Чужой.Я замираю. Это не альфы. Но и не стая Райна.
Беты. Их трое. Чувствую их приближение, как тяжёлый рокот под землёй. Они не прячутся — идут. Медленно. Уверенно. Один — в тёмной одежде, почти сливается с тенью. Второй — рыжеватый, ведёт носом. Слышит меня. Третий остаётся вне поля зрения, но запах говорит сам за себя.
Я остаюсь в человеческой форме. Ребёнок жмётся к ноге.
Волчица внутри напряжена, будто вцепилась в невидимую цепь. Смотрит сквозь мои глаза. Дышит сквозь мою грудь.
Это чужие. Это не случайность.
Они идут как те, кто считает себя выше. Беты. Без альфы рядом — но с чётким ощущением власти. Или намерением её показать.
И тогда внутри меня встаёт вопрос:
На чьей я территории? И если это ещё земля Райна… почему чужие волки идут по ней как по своей?
А ещё один, тише, страшнее:
Успею ли я увести детей — до того, как нас сочтут чужим грузом? Или добычей?
— Всё под контролем, — выдыхаю. Тихо. Для него. Для ребёнка, чьи пальцы вцепились в мою руку до побелевших костяшек.
А для себя? Ложь. Всё внутри пульсирует: страх, гнев, инстинкт защитить.
— Какие знакомые лица, — тянется голос сзади. Мягкий. Обволакивающий. Сладкий, как яд под кожей.
Я замираю. Мальчик вжимается в бок. Медленно поворачиваюсь. Дрейк. Альфа соседней стаи. Тот, чьё имя Райан вчера выдохнул сквозь зубы.
Он весь в ссадинах, лицо разбито, под глазом — запеклось. Но он улыбается, как будто всё под контролем.
— Что ты здесь делаешь? Совсем одна? — продолжает, делая полшага. Плавно. Как хищник.
— Возвращаюсь домой, — отвечаю. Сухо.
— Без охраны? Странно. Я думал, Райан держит тебя под замком. Или ещё не успел?
— Я никому не принадлежу, — выговариваю. Мальчик дрожит, но я не отступаю.
— Ага… — хмыкает. Его взгляд скользит вниз, по телу, будто я товар на прилавке. — Это видно.
— Ты пересёк границу, — говорю. Резче, чем нужно. Потому что пахнет им. Запах его стаи, густой, навязчивый.
— Мои волки почуяли щенков слишком близко. Решил проверить. Ты же знаешь, Белла, как работают правила.
Чужая Омега. Чужие щенки. Для любой стаи это — риск. Нарушение баланса. Омега — не просто самка. Она пахнет потомством. Продолжением рода. Достатком. Властью. Никто не хочет, чтобы такая осталась не под присмотром. Особенно на границе. Чувствую, как волчица внутри напрягается. Всё тело знает: опасность близко. Не от когтей. От намерений.
А он смотрит прямо, с ленцой, но слишком пристально.
— Ты слишком громко вернулась, Белла.
Имя. Он сказал имя, хотя я его не называла. Ни в баре, ни сейчас. Ни шёпотом, ни в лицо. И в этот момент я понимаю: меня изучали. Меня искали. Меня ждали. Он знал, кто я, с самого начала.
— Кто тебе сказал? — мой голос звучит хрипло. Уже без мягкости.
Он не отвечает. Только щурится. Как тот, кто считает, что омега не может спросить. Что у неё нет на это права. И тогда я понимаю: он не отступит. Не сейчас. Пока не решит, кому я принадлежу.
— Ты слишком громко вернулась. Альфа, метка, дом. Все видят. Все обсуждают. Особенно когда омега была… свободной.
Я делаю шаг вперёд. Между ним и ребёнком.
Я больше не хочу быть тенью чьего-то выбора. Не хочу быть отметкой на шее, которую не защищают.
— Уходи, Дрейк, — выговариваю.
Он усмехается. Беззвучно. Глазами.
Рык рвётся из груди сам. Не от храбрости — от инстинкта. От той волчицы внутри, которая встаёт. Не сдаётся.
— Беги, — шепчу мальчику. — По следу. Кривая сосна — налево. Не останавливайся.
Он кивает. Бежит. Я — остаюсь. Оборот — как вспышка. Всё тело сводит на секунду, а потом — лапы, шерсть, клыки.
Передо мной трое. Беты. Не альфы. Но и не щенки. Тяжёлые шаги. Давление. Запах чужого стада. Они не боятся. Не прячутся. Они пришли показать: здесь — не твоя земля.
— Парни, — Дрейк бросает через плечо, лениво, но уже с ноткой власти. — Мы, конечно, на чужой территории. Но вот эта Омега…
Он делает паузу.
— Она давно просится под руку посильнее.
Он говорит обо мне, как о трофее. О метке, которую не успели поставить. Как о слабом звене Райана. Хочет доказать, что может забрать. Они приближаются.
Спина упирается в поваленное дерево. Рычу. Щетинюсь. Считаю: трое. Один сильный. Один молодой. Один — ждёт сигнала. Я не справлюсь. Даже если рвану, даже если укушу — они задавят.
Я не должна была идти одна. Не должна была отрываться от стаи. От Райана.
И в этот момент больше всего хочется услышать — не “помоги”.
А просто: “Ты — моя. За тобой — я”.
Глава 23
След был свежий. Рваный, сбивчивый — но свой. Я чувствовал кровь. Нервный пот. Страх. Мальчишка выбежал из зарослей на тонких ногах, босых, сбитых о ветки. Глаза — дикие, заплаканные. Узнал. Замер. Потом сделал шаг — и остановился.
Тор был ближе. Один взгляд — и он уже подхватывает пацана, коротким движением уводит в сторону. Не говорит, не спрашивает. Всё ясно. Он займётся им. А я — своей задачей.
Пахло Беллой.
Резко. Сладко. Слишком близко к чужим. К тем, кто не должен быть здесь. Их четверо. По запаху — опытные. Названные. Не сопляки. И она — одна. Среди них.
Вой срывается сам. Глухой, но короткий. Метка. Сигнал. Для своих. Чужие на нашей территории.
Тело срабатывает быстрее мысли. Я в прыжке, не разбирая звуков. Мчусь по лесу, по прямой,
