Брак с сюрпризом, или Любовь под маской - Регина Мазур
Это была обычная визитная карточка — сейчас подобные имелись у каждого уважающего себя делового человека. А вот надпись на ней заставила меня содрогнуться от нехорошего подозрения:
«Ник Клавиус, Общество по защите магических существ»
А на обратной стороне стоял адрес с расположением организации в городе Гилленрок, что, как я помнил, располагался в графстве Сирен.
Откуда у Джерри могла быть эта визитка, и какое отношение он мог иметь к организации, которое основал отец Виктории? Конечно, все это могло быть простым совпадением, но даже слежка Джерри за нашей гостиницей вчера вечером вряд ли была просто так. Уж не за мной ли он следил? А точнее, за лордом Эдельгаст.
Бабушка Ильза никогда бы не осмелилась сказать о таком вслух, даже в уединении каретной кабины, заглушенной стуком копыт лошадей, но ее намек был понятен — нашу семью могли подставить. Я сомневался, что они были совсем не причастны — все-таки своих родственников я знал неплохо и отлично понимал, что они были и не на такое способны. Но вот то, что они не были единственными заговорщиками — это точно, у них просто не было мотивов. И с моей помощью король наверняка решил попытаться выйти на след остальных недоброжелателей.
Я знал, что пышная свадьба с Викторией их наверняка спровоцирует. Вот только я никак не ожидал, что первым, кто попадется на слежке за мной, окажется мой главный соперник по гонкам Джерри Тонг… Ну и сама Виктория, конечно, но в она здесь не в счет…
Но что если Джерри интересую не я, а моя жена и наследие ее отца? Это казалось странным, но, похоже, король был прав, у нас Викторией имелось гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.
Не мешало бы как-нибудь выделить свободную минуту и наведаться к этому Нику Клавиусу, чтобы все у него разузнать. Но перед этим стоило бы еще раз проверить оставшиеся документы моей семьи. Вдруг в них обнаружится какая-то связь с этим пресловутым тайным обществом.
Все эти мысли, заполнившие мою голову, оказались так некстати, что в результате я так и не смог в полной мере насладиться гонкой. И, к моему огромному разочарованию, сильно отставал. Даже мой главный соперник, Джерри Тонг, уже давно ушел вперед, а ближайшим оказался какой-то неизвестный наездник верхом на темно-коричневой грифонице. Нет, ну как такое возможно⁈
Несмотря на то, что седока я не знал, — возможно, он новичок или приехал издалека, — грифона я запомнил хорошо. Это же тот самый, который напал на Викторию вчера на вокзале! Да как такого безалаберного хозяина вообще могли допустить до соревнований⁈
Злость на себя за невнимательность смешалась со злостью на организаторов и, главным образом, на то, что этот новичок, едва не угробивший мою жену, теперь еще и меня обгоняет!
Рута подо мной напряглась, с легкостью считав мои эмоции. И, похоже, восприняла их как указание к действию, поскольку, тут же разразилась яростным криком и вдруг вцепилась своими передними лапами в заднюю часть туловища противника.
Оглушительный болезненный вскрик животного пронзил небеса. Длинные и острые, словно лезвия, орлиные когти Руты распороли незащищенную кожу другого существа, окрасив темно-коричневый мех алыми пятнами. Львиный хвост грифоницы с тонкой кисточкой на конце с размаха направился мне в лицо — я едва успел избежать удара, пригнувшись в последний момент.
— Ты что себе позволяешь, идиот! — заорал на меня хозяин грифоницы. — Угомони свою тварь!
— Тихо, милая, спокойно, — в то же время приговаривал я, не обращая внимания на истеричные вопли соперника.
Но Рута не желала отступать. Она снова и снова набрасывалась на коричневую грифоницу, безжалостно кусая ее открывшуюся при повороте шею, толкая и царапая крыло и бок животного, только лишь каким-то чудом не задевая при этом самого седока. Мужчина пытался защищать свою грифоницу, не прекращая возмущенных криков и отводя ее все дальше от аэротрассы. Наконец, последним мощным ударом задней лапы по голове, Рута смогла выбить соперницу с пути. Та потеряла ориентацию в воздухе и начала падать.
— Тише, девочка моя. Ты чего? — я был ошеломлен ее поведением. Никогда прежде не видел, чтобы она так яростно сражалась с другим грифоном. И, хотя в какой-то мере я тоже этого желал, все же не собирался доводить до такой жестокости…
Я еще немного задержался, чтобы проследить за тем, не разбился ли противник. К счастью, им удалось выровнять полет, но до финиша долететь уже было не суждено.
Сам я, несмотря на задержку, успел прийти третьим. Но даже этот факт меня неприятно поразил. Я уж и не помню, когда такое случалось в последний раз. Вероятно, только в самом начале моей карьеры.
Трибуны ревели. Все участники собрались в центре площадки, в ожидании начала награждения. Вскоре результаты были оглашены, и все выстроились в соответствии с ними. Но тут произошло невероятное.
— В связи с недопустимым поведением на гоночной аэротрассе и нарушением правил, Рик Томпсон лишается своего призового места! — провозгласил распорядитель гонок, осуждающе глянув на меня. — Прошу вас покинуть пьедестал.
Джерри Тонг, стоявший на соседней ступеньке, с превосходством посмотрел на меня сверху вниз. Я фыркнул в ответ и спокойно сошел со своей, а затем сразу, не дожидаясь разъяснений по поводу того, какое же теперь место мне следует занять, направился с Рутой в стойла.
Я не жалел о том, что все так вышло, хотя и привык побеждать. Проблема заключалась лишь в том, что выигрыш давали только за первые три места, а теперь у меня не осталось возможности забрать даже последние гроши…
Тут, в стойлах, меня и догнал Дэн.
— Рик, что произошло? — в его голосе изумление от неожиданного результата гонки мешалось с искренним беспокойством.
— Не важно, — отмахнулся я. — Просто Рута сегодня немного не в духе. Как думаешь, может ее плохо покормили утром?
— Невозможно. Я лично за всем сегодня проследил, когда приходил к Малику, — запротестовал Дэн. — Сейчас-то она в порядке?
Я любовно провел по серым перьям грифоницы. Та, как обычно, жмурилась от удовольствия, с наслаждением принимая ласку, и выглядела так, будто ничего не произошло.
— Да вроде, — ответил я. — Знаешь, может это даже к лучшему, что нас дисквалифицировали. Встряхнем немного публику, которая слишком привыкла к моим победам. И может, хоть сегодня меня оставят в
