Побеждаю и сдаюсь (СИ) - Анастасия Разумовская
Раздался грохот, тихое ругательство, тяжёлые шаги и вскоре в дверном проёме образовался стражник. Скрючился, протаскивая ещё одно кресло. Деревянное, не отделанное ни тканью, ни кожей. Спустя несколько минут чудовищных усилий, стражнику удалось и протиснуться в узкий проём, и протащить свою ношу. Он торжественно установил требуемое напротив кресла Нэйоса и поклонился, виновато глядя на наследника.
Ульвар кивнул.
— Благодарю. Возвращайся к службе.
Стражник вышел, и Ульвар лично закрыл за ним дверь. Затем прошёл и опустился в кресло.
— Нэйос, — заметил мягко, — вы умеете удивлять. Я не отдавал приказ арестовывать вас.
Маленькие глазки проницательно скользнули по лицу принца.
— Моя совесть мне вместо приказов, — мягко заметил он. — Ваше высочество, как мог бы мог я делать вид, что ничего не произошло, после такой ужасной катастрофы, которая случилась во вверенном мне щите?
«Жучара. Старый пройдоха!»
— Я не виню вас в произошедшем. Герцогиня потеряла бдительность. Случившееся — последствие её собственной неосторожности.
Нэйос улыбнулся.
— Сыграете со стариком?
— Извольте.
Герцог расставил фигуры по местам.
— Её светлость — умнейшая из женщин, которых я знаю, — заметил он, — не считая её величества, конечно. Но даже умнейшие совершают ошибки…
«Ты хочешь увидеть мои эмоции? Да нет, вряд ли ты всерьёз на это рассчитываешь. Тогда к чему ты клонишь, старик?»
— Увы, согласен с вами, герцог. Порой маленькие глупости приводят к катастрофическим последствиям…
—… а иногда оборачиваются благом, — заметил Нэос, зябко ёжась и заворачиваясь в пуховую женскую шаль. — Ваш первый ход, мой принц.
Ульвар покачал головой.
— Прошу вас.
Нэйос снова улыбнулся. У него был очень маленький рот, полукруглый. Казалось, что герцог всё время приятно улыбается. Он молча выдвинул белую фигуру волка.
— Ветер — это стихия, — вздохнул старый кот. — Разрушительная, сметающая всё на своём пути. Как судьба. И невозможно всё просчитать заранее. Моряк, отправляющийся в плавание, никогда не уверен в попутном ветре. Но, если правильно поставить парус, то даже противный ветер может стать попутным.
«Я не хочу ставить парус, — мрачно подумал Уль. — Я хочу к юдарду разнести весь корабль».
Он сделал собственный ход.
— Я бесконечно благоговею перед мудростью вашего отца, — мягко продолжал Нэйос, — и так жаль, что такое несчастье произошло с ним… И всё же я с надеждой вглядываюсь в будущее.
— Обычно старики с тоской смотрят назад, — не удержался от ехидства Ульвар.
— Да, верно. Трава в юности зеленее, вино крепче, женщины — слаще. Сколько ж глупостей мы делаем ради их сладких поцелуев, — ностальгически вздохнул Нэйос. — О, женщины…
Ульвар приподнял бровь.
— Не говорите только, что вы так же совершали сумасбродства ради хорошеньких глазок.
— Отчего ж? Когда-то я тоже был молод…
И Нэос тихо рассмеялся, мягким, каким-то пушистым смехом. Ульвар прищурился.
«Он реально постарел, — с грустью подумал принц. — Похоже, я напрасно трачу время. У Нэйоса хватило мозгов понять, что Шёлк на пороге войны, но…». И Ульвару вдруг стало неожиданно жалко этот некогда светлый и острый ум.
— Но знаете, при всём моём преклонении перед силой и разумом вашего отца, я не могу не признать глобальнейшую ошибку в его внешней политике, — вдруг прошептал Нэйос.
Принц бросил на собеседника быстрый взгляд. Однако лицо старика выражало лишь меланхоличную углублённость в дела минувших дней.
«Показалось».
— Какую же? — вежливо уточнил Ульвар.
— Союз с Медовым царством. Та помощь, которую герцог оказал медовикам пять лет назад, — вздохнул Нэйос, — это было очень благородно.
И в этом слове «благородно» прозвучало почти осуждение. Герцог выдвинул новую фигуру. Ульвар с любопытством взглянул на противника.
— Но не разумно? — спросил, улыбнувшись и делая ответный ход.
— Не разумно, — ответил меланхолической улыбкой Нэйос. — Зачем усиливать сильного? Пять лет назад Элэйсдэйр, владевший магией, играл с Мёдом на равных… По крайней мере, мы были защищены. Защиты больше нет, и мы проиграли. Наш «союзник» стал чрезмерно силён, а мы — слабы. И попали в зависимость от благородства северного царя…
—… но в большой игре нет места благородству…
Нэйос взглянул на Ульвара и тот поправился:
— Благородство — плащ, скрывающий нож убийцы. В политике нет места дружбе.
— Всегда поддерживай слабого, — прошептал Шёлковый герцог, — пока он слаб. Ослабляй сильного, пока он силён…
—… и желательно делай это руками слабого, — заключил Ульвар.
Оба понимающе взглянули друг на друга.
— Нам нужен Тинатин, — прямо сказал Нэйос, и в его глазах вдруг мелькнуло что-то стальное. — Тивадар зол на нас. Мы не помогли в его войне с царём. Мы заключили родственный союз с царством. Это было нашей ошибкой, мой принц. Мы теряем союз с княжеством. А они были прекрасными врагами нашего врага. Вечная заноза на юге царства. Андраш смог захватить Золотое гнездо, но никогда бы не смог его удержать. И вытащить эту занозу им было не под силу.
«Он предлагает мне принести Джайри в жертву, — осознал Ульвар. — Противный ветер, который может стать попутным… Катастрофа, которая может обернуться благом».
Наследник почувствовал, как его охватывает ледяное бешенство. Он прикрыл глаза, понимая, что не справится, не удержит маску и выдаст настоящие чувства. Ульвар словно наяву увидел, как душит шёлкового паука, как вонзает нож в его жирный живот… А лучше вот прямо сейчас велеть бросить Нэйоса в пыточную.
«Ты сам придумал для этого предлог, старик».
Принц открыл глаза. Герцог молчал, разглядывая доску и размышляя о следующем ходе.
«Ты читаешь меня, — в ярости думал Ульвар. — И ты всё понимаешь».
— Джайри нам нужна в Серебре, — безразличным голосом возразил наследник, когда Нэйос сделал свой ход. — Слишком дорогая плата за лояльность князя. У нас хватает дочерей щитов, зачем жертвовать хранителем?
— Иногда выбор делаем не мы, — тихо прошелестел старый кот. — Иногда мы лишь принимаем его. И используем так, как это будет выгодно.
— Свадьбы — дело долгое, — Ульвар встал. — Мы продолжим партию, ваша светлость. Позже. Меня ждут.
Нэйос кивнул.
— Я счастлив, что успел увидеть вас, мой принц. Всегда знал, что именно вы пойдёте далеко. Вы были особенным даже в возрасте неразумного младенца.
Ульвар ласково улыбнулся:
— Может, вам переселиться в собственный особняк? В вашем возрасте вредна тюремная сырость. Зачем тюрьма? Арест вполне может быть домашним.
Герцог усмехнулся.
— Благодарю вас. Моя совесть не найдёт покоя в роскоши. Мой щит виноват перед престолом, а, значит, хранитель должен искупить его вину.
«Ты боишься, что наследники тебя убьют, — понял Ульвар. — В тюрьме тебе кажется надёжнее, не так ли? В Шёлке смута, и ты поспешил убраться из опасного места. Вот только… Ты уверен, что я сохраню тебе жизнь?»
— Как угодно. До встречи, ваша светлость. Я отдам распоряжение, чтобы ваше пребывание сделали наиболее комфортным.
— Благодарю, — совсем тихо прошелестел Нэйос.
И уже на самом пороге до Ульвар вдруг донеслось едва слышное:
— Тивадар не станет ждать. Думаю, она уже стала его женой.
Наследник сделал вид, что ничего не заметил.
Внутри всё клокотало от ярости, но разумом Ульвар понимал, что Нэйос прав. Благо всего королевства требовало принести одну герцогиню в жертву. Союз с Тинатином был необходим Элэйсдэйру.
Ульвар прошёл мимо стражников, отдал взволнованному коменданту распоряжение перенести ковры, мебель, книги и другие мелочи, которые понадобятся, в камеру Нэйоса из особняка Шёлковых герцогов. И жёстко присовокупил:
— За его жизнь и здоровье вы ответите головой. Лично.
Комендант сглотнул. А затем протянул ему пачку писем.
— Что это? — спросил Ульвар, выходя наружу и вдыхая по-весеннему тёплый ветер.
— Прошения заключённых о королевском милосердии.
— Отклонить, — резко отозвался наследник. — Приговорённых повесить.
И, решительно пройдя мимо, подошёл к карете. Садиться внутрь не хотелось. Ярость требовала выхода.
— Возвращайтесь во дворец, — велел принц кучеру, открыл дверцу, сбросил королевский плащ на сиденье, достал неприметный шерстяной и, набросив его на плечи, накинул капюшон на голову.
А затем пошёл прочь, не оглядываясь.
Глава 12
Мир во имя войны
Северный ветер летел по улицам Кедрового города. Встречные прохожие спешно шарахались, уворачиваясь из-под копыт его лошаваса. Джерго был зол. И от его злости начиналась пурга. Небо затягивалось белыми тучами, вниз срывались хлопья колючего снега.
В Медовом царстве
