Легенда о Лили: Тайна замка Килхурн. - Salina
Лили кивнула и вошла в дом. Внутри было чисто, хоть и скромно: деревянный стол, несколько лавок и шкаф с пустыми полками.
— Я пойду проверю, всё ли в порядке со двором, — бросил Жак, уходя, и добавил: — Если что, зови.
Едва Лили успела разложить свои настойки и мази на столе, как во двор начали приходить местные. Люди, увидев лошадей у дома и поняв, что к ним прибыл лекарь из замка, поспешили воспользоваться случаем.
— Лекарь! — послышались голоса. — Помогите, у ребёнка жар! — У меня рука болит, посмотрите!
Лили сдержанно улыбнулась и жестом пригласила первых посетителей внутрь.
Она внимательно осматривала каждого, спрашивала о жалобах, ощупывала пульс и внимательно изучала лица. Люди были простыми и доверчивыми, но Лили понимала, что её дар нужно держать в тайне. Её способности были слишком необычны, чтобы о них стало известно.
Когда она прикладывала руки к больному месту или осторожно касалась больного ребёнка, её природный дар начинал действовать. Тепло от её ладоней пронизывало тело пациента, успокаивало боль, снижало жар и заживляло раны. Однако, чтобы никто ничего не заметил, она всегда завершала лечение вручением настоек или мазей.
— Вот, давайте ему это пить трижды в день, и всё пройдёт, — говорила она матери больного мальчика, подавая бутылочку с травяным настоем.
Или:
— Возьмите эту мазь, втирайте её два раза в день, и через пару дней рука будет как новая, — улыбалась она пожилому мужчине, который пришёл с воспалённым суставом.
Люди благодарили её, уходя с облегчением и чувством, что встретили настоящего целителя. Лили же чувствовала, как её дар постепенно усиливается. Ей удавалось лечить быстрее и легче, чем раньше.
Жак, вернувшись в дом, застал её за работой.
— Ну, ты настоящая труженица, — сказал он, прислонившись к косяку двери. — Половину деревни уже вылечила.
Лили лишь улыбнулась, вытирая руки и указывая на следующего в очереди.
Работа продолжалась до самого полудня. Лили уставала, но её не покидало ощущение радости от того, что она может помогать людям. Время от времени она оглядывалась на Жака, который то шутил с деревенскими, то пытался уговорить её сделать перерыв, но каждый раз получал от неё решительное:
— Потом, Жак. Сейчас ещё несколько человек.
Когда в доме наконец наступила тишина, Лили облегчённо выдохнула.
— Всё, теперь точно можно отдохнуть, — сказала она, собирая свои травы и настойки. — Здесь ещё кое-кто остался?
— Да нет, — ответил Жак. — Ты всех уже перебрала. Ну что, поедем дальше?
Лили кивнула, подхватив корзинку, и направилась к выходу, чувствуя лёгкую усталость, но и удовлетворение от проделанной работы.
Вскоре они подъехали ко второй деревне. Лишь только въехав в неё, Лили и Жак заметили кучку жителей возле одного из домов. Люди стояли с мрачными лицами, шептались и переглядывались.
— Что здесь происходит? — спросила Лили, тревожно оглядывая толпу.
— Не знаю, — ответил Жак, поднимая поводья. — Сейчас выясню.
Он пришпорил лошадь и направился к дому, оставив Лили ждать на месте. Жители неохотно начали что-то рассказывать ему. Вскоре Жак вернулся, лицо его было мрачным.
— В доме дети больны, — начал он, взглянув на Лили. — Люди говорят, что это демон их забирает. Священник там уже молится, пытается спасти их души. Один мальчик, младший, умер. Второй ещё жив, но говорят, недолго ему осталось.
Лили, нахмурившись, уверенно ответила:
— Это не демон, а болезнь. Мы должны помочь.
— Лили, стой! — попытался остановить её Жак. — Это опасно, священник решит, что ты ведьма, если вмешаешься!
Но Лили уже направилась к дому, не слушая его возражений.
Когда она вошла, её встретила душная, пропахшая сыростью и страхом комната. В углу на лавке сидела женщина, крепко прижимавшая к себе маленькую девочку, которая тихо всхлипывала. На одной из кроватей лежал мальчик лет пяти, неподвижный, с посиневшими губами и закрытыми глазами. Лили сразу поняла, что он мёртв. На соседней кровати был привязан другой мальчик, чуть постарше — ему было около десяти лет. Его лицо было смертельно бледным, дыхание слабым, почти не слышным. Губы почернели от недостатка кислорода, а тело дёргалось в судорогах.
Посреди комнаты стоял священник, громко читая молитвы, в руках у него был крест. Голос его был твёрд, но по лицу видно было, что он напуган.
Лили молча оглядела комнату. Её взгляд задержался на девочке, которая, плача, тянулась к корзине, стоящей в углу. Девочка что-то достала и уже почти донесла до рта. Лили пригляделась и почувствовала, как её сердце сжалось.
— Не ешь! — крикнула она резко.
Девочка вздрогнула от страха, выронила ягоду на пол и расплакалась ещё громче. Лили быстро подошла, наклонилась и подняла то, что девочка чуть не съела. В её руках оказалось несколько тёмно-красных ягод. Она сразу поняла, что это ядовитая волчья ягода.
Лили обернулась к женщине.
— Вы давали детям эти ягоды? — строго спросила она.
Женщина всхлипнула и беспомощно посмотрела на Лили:
— Мы думали, это обычные ягоды… Они всегда росли в лесу. Старший мальчик их ел вчера, а потом стал таким. А сегодня младший… он… — женщина замолчала, снова разразившись рыданиями.
Лили глубоко вдохнула, подавляя злость. Она понимала, что люди здесь просто не знают о ядах, и винить их было бессмысленно.
— Это ягоды ядовитые. Они и есть причина болезни, — твёрдо сказала она, глядя на священника.
Тот прекратил читать молитву и уставился на Лили с подозрением:
— Как вы можете быть в этом уверены? Эти дети страдают от проклятия, а не от… ягод!
Лили, не обращая внимания на его слова, повернулась к женщине:
— Мне нужно срочно помочь вашему сыну. Если вы хотите, чтобы он выжил, доверяйте мне.
Она быстро достала из своей сумки несколько пузырьков с настоями и травами.
— Жак, подай мне воды! — громко позвала она, даже не оборачиваясь.
Жак, который всё это время стоял на пороге, мгновенно среагировал. Через несколько минут Лили уже смешивала настои, пока священник с явным недовольством наблюдал за её действиями.
— Мы должны снять ядовитое воздействие, — тихо сказала она, скорее себе, чем кому-то ещё, и приступила к лечению мальчика.
Лили осторожно влила настойку в приоткрытый рот мальчика. Его губы были бледно-синими, дыхание слабым, почти неуловимым. Женщина, прижавшая к себе маленькую дочь, с надеждой смотрела на Лили, не решаясь заговорить.
В это время священник, стоявший неподалёку, кипел от негодования. Он обрушился на Лили с громкими обвинениями:
— Это бессмысленно! Мальчик помечен дьяволом! Даже если ты сейчас спасёшь его тело, душа его останется проклятой, и дьявол всё равно заберёт его! Убирайся из этого дома,
